(не)случайная Жена

Уже когда рука летела, приближаясь к лицу мужчины, я осознала, что творю. Но замах было не остановить, и удар получился сильный и злой.

Секунда, и мы оба застыли. Я только руку уронила, глядя, как лицо Огненного перестало гореть. Только гнева у него то этого не убавилось. В глазах, объятых внутренним пламенем, вспыхнуло что-то такое, отчего захотелось немедленно спрятаться, сбежать, да хоть под стол забраться, только чтобы не видеть этот взор.

Я ударила короля. Не какого-то там приставучего лакея. Короля! И, судя по тому, каким стало его лицо, он не привык к подобному проявлению благодарности за монаршее внимание. Возможно, в тот миг меня спасла та звезда, что горела на фамильном древе выше остальных. Наш ребенок. Его наследник и сын. Потому что мужчина с такой силой стиснул челюсти, что я испугалась, как бы не раскрошил свои зубы.

— Значит так? — прорычал он и оттолкнул меня, но как-то мягко. Будто опасался, что упаду. Просто отодвинул от стола и сел на свое место, притянув злосчастные бумаги ближе. Взял перо и чернила, обмакнул и принялся писать, а я, глядя за тем, как движется его рука, рождая на белом документе новые строки, поняла, что Его Величество лично составлял документ, не прибегая к помощи королевского писаря. Прошла минута. Он написал то, что хотел, повторив на втором экземпляре документа, видимо, предназначавшегося мне, и отбросил прочь ни в чем не повинное перо.

— Читай, — заявил и подвинул ко мне документ с его не просохшими чернилами.

Я отдышалась после его безумного поцелуя, и опустила взгляд, краем глаза не переставая следить за Грегором. Не доверяя ему полностью.

— Так тебя устраивает? — спросил резко, словно ударил хлыстом.

Я прочитала и кивнула, хотя, признаться, не понимала, почему он именно так, а не иначе, сформулировал последний пункт, гласивший, что между нами будет то, что бывает между мужем и женой, только по моему согласию.

«Я никогда не захочу его», — подумала и сдержала рвущийся из груди смех.

— При моих приближенных будешь вести себя как подобает, — произнес Грегор ледяным голосом. — И не смей уклоняться от моих прикосновений и объятий, когда мы не одни. Мне хватило скандала, связанного с Клаудией. От тебя я такого уже не потерплю.

Ясное дело. Кто я и, кто Клаудиа. Ее он тронуть не спешит, знает, какая сила стоит за наследницей рода Водных. Все же, кто такой король, если у него нет союзников. А род Водных были вторыми в королевстве по силе, могуществу и, что было немаловажно, многочисленности. У моей семьи только разваливающийся замок и горстка людей, живущих в нем.

В груди неприятно сдавило. Я подумала о том, пожелал бы Грегор расторгнуть брак, будь я ему полезна? Возможно, не стал бы ставить такое условие — развод после рождения сына. И при всем при этом он надеялся, что я с радостью соглашусь делить с ним ложе?

— Есть еще какие-то пожелания, — как-то язвительно спросил король. — Мы еще не поставили подписи, и я не подтвердил написанное печатью. Так что, если желаешь что-то получить помимо перечисленного, я готов пойти и на эти уступки, конечно, в разумных мерах!

В груди что-то сжалось в неприятный ком. Не хотела я от него ничего. Сына бы забрала. Пусть я еще не осознала себя матерью, но я знала точно одно — своего ребенка я буду любить всегда. От кого бы он не был рожден.

Но Грегор никогда не отдаст мне сына. Потому что ему нужен наследник, иначе он сам потеряет все, что сейчас имеет.

Возможно, окажись на моем месте Клаудиа, она бы выжала из короля все, что только смогла бы выжать. Но у меня была глупая гордость. И она не позволяла мне требовать. Хватит того, что я уже однажды продала себя. Больше это не повторится.

— Спасибо. Мне достаточно всего, что вы сами решили мне дать, — я распрямила спину, встретив его прямой, ждущий взор. Прошла минута, не меньше, прежде чем он протянул мне перо, велев:

— Ставь подпись.

Я повиновалась.

Мы оба поставили подписи, затем он придавил магическую печать, закрепив наш договор, и протянул мне один экземпляр. Сам же поднялся на ноги и мрачно произнес:

— И никаких мужчин, пока ты — моя!

Я осторожно взяла документы, подняла на короля взгляд.

— Можете не беспокоиться, Ваше Величество. Единственная ночь с вами отбила у меня всякое желание исследовать дальше то, что происходит в постели между супругами, — сказала и присела в глубоком реверансе.

Он молчал, пока я шла до дверей. Молчал и лишь касался взглядом. Я знала, что стоит мне оглянуться, посмотреть назад, и я увижу его злой взор, в котором плещется огненное пламя. И только когда я подняла руку, чтобы коснуться дверной ручки, в спину ударили слова. Тихие, но уверенные:

— Я подожду. Сама придешь.

Сердце дрогнуло, а губы сложились в насмешливую улыбку. Я была уверена, что не приду. Пусть ждет. И все же, его уверенность в себе осела неприятным осадком в сознании.

Я толкнула дверь и вышла из кабинета.

Глава 13

Он едва сдержался, чтобы не бросить в закрывшуюся за Леей дверь, тяжелой печатью. Внутри все клекотало от ярости. Сам не понял, как сумел контролировать себя, когда она, такая желанная, такая прекрасная для него, сказала нет и внесла этот дурацкий пункт в договор.

Ему хотелось взять ее прямо там на столе, доказать, каким он может быть нежным в постели. Хотелось задрать ее юбки и вонзаться в податливое тело, чувствуя, как она, изнемогая от желания и страсти, царапает ему кожу на спине через ткань одежды, двигаясь в унисон. Срываясь на стон в целующие губы. Он хотел показать ей, как прекрасна эта сторона супружеской жизни, а в итоге был вынужден внести позорный для себя пункт в брачный договор. Кто бы прочитал, рассмеялся бы ему в лицо и был бы прав. Он — король, а пошел на уступки какой-то незрелой девчонке! Ему стоило сделать с ней все. Заставить, зацеловать, заласкать прямо здесь, в кабинете, разложить у камина, покрыть поцелуями каждую пядь нежной кожи, срывая покров за покровом, выпуская свое желание на волю, а не запирая его еще глубже.

Ее рот, ее запах, ее волосы и даже дерзкий непокорный взгляд сводили с ума, лишали последних сил сопротивляться дикому влечению. Что-то внутри него исходилось демоном, когда касался нежных губ, врываясь в мягкий рот языком. Дракон, его вторая сущность, пробуждался. Ему нравился выбор Грегора, он одобрял его, хотя еще никогда не проявлял себя во время секса с другими женщинами. А уж их у короля было предостаточно, чтобы понять — с Леей что-то не так. Она какая-то особенная, не смотря на то, что человечка, не драконица ему под стать.

Но его тянуло к ней. И тогда, в первую брачную ночь, и теперь. Хотя, теперь, кажется, еще больше.

Было ли этому виной ее упорное нежелание близости с тем, кто станет скоро мужем? Или у Леи уже был тот, кому она отдала свое сердце?

Только сейчас Грегор подумал, что возможно, у девушки уже есть кто-то, о ком она мечтает по ночам. Кто-то, кто ждет ее дома.

Злость стала лишь сильнее. Он покачнулся, опустился на колени, удерживая рвущегося наружу зверя.

«Не здесь!» — приказал он себе. Обратится — разрушит к чертовой матери, весь кабинет. Его драконья сущность была слишком велика для такого помещения. Не поместиться, даже со сложенными крыльями. А дракон рвется наружу, и не удержать, хотя Грегор уже давно обуздал свою сущность. Только сегодня что-то пошло не так.

«Все она!» — подумал он с отчаянием, осознавая, что эта девушка его или вознесет на небеса, или погубит, если он не перестанет думать о ней, желать ее, как никого прежде.

Мужчина шагнул к окну. Туда, где находился маленький балкон, не заметный из комнаты.

Окно открывалось с легкостью и Грегор стянул с себя одежду, швырнув ее на ковер без сожаления.

Камзол, рубашка, штаны и сапоги остались лежать на полу, а король протиснулся в окно и встал обнаженный на балконе, едва помещаясь на крошечном пространстве над землей.

Снова подумал, как когда-то прежде, что давно пора расширить балкончик, превратив в более удобный, но все никак не доходили руки. А вот сейчас снова вспомнил, пока поднимался на каменные перила.