Страница 73 из 77
Глава 25
— Беги за милицией! — громко крикнул я Женьке.
Она молча сорвалась с места и проскочила мимо парней. Умница Женька! Она побежала не к ограде, которую пришлось бы снова перелезать, а в сторону выхода на Никольскую улицу.
Один из парней рванулся за ней, но я налетел и сильным толчком в бок сбил его с ног. Парень растянулся на асфальтовой дорожке. Подбежав, я с размаха ударил его ногой в лицо. Попал не в нос, а в скулу, но нападавший схватился ладонями за физиономию.
Если эти гады не стесняются лупить человека ногами, то чего тогда церемониться с ними?
Я добавил ему ногой по рёбрам и повернулся ко второму. Тот как раз бежал ко мне, размахивая кулаками.
Я увернулся от его первого удара и пробил в корпус. Но тут же получил сильный удар кулаком в ухо. В голове зазвенело. Я отпрыгнул и увидел, как второй нападавший поднимается на колени.
Чёрт! Против двоих я точно не устою!
Эта мысль стремительно промелькнула у меня в голове. Я подскочил к тому парню, который поднялся на колени, и снова зарядил ногой, целясь в туловище. Парень нелепо хрюкнул и завалился набок.
Второй уже летел на меня.
Я перепрыгнул через упавшего и бросился бежать вслед за Женькой. Её серое пальто уже мелькало на улице.
Парни кинулись за мной, но почти сразу остановились. Я заметил это потому, что на бегу всё время оглядывался через плечо.
Гнаться за мной по улице, где были люди, им явно не хотелось. Избитый парнями человек тёмной кучей тряпья лежал на крыльце собора.
Я остановился и закричал изо всех сил:
— Сюда, скорее! Здесь человека бьют!
Нападавшие переглянулись и попятились. Я, не переставая кричать, сделал шаг в их сторону. Из-за моей спины донеслись встревоженные крики с Никольской улицы.
Парни развернулись и быстро пошли в сторону Пятницкой церкви. У них хватило выдержки не бежать.
Впрочем, преследовать их я не стал. Подбежал к крыльцу собора и склонился над упавшим.
Это был тот самый монах, к которому мы шли. Избили его страшно. Вместо лица — сплошной кровоподтёк, глаза закрыты. Я опустился на колени и прислушался — монах еле слышно стонал. Я стал расстёгивать на нём одежду, и вдруг он открыл глаза.
— Возьми! — с трудом прошептал он. — Ключ… на шее.
Я потянул одну из двух тесёмок, которые обхватывали его жилистую шею. На ней висел простой алюминиевый крестик с фигуркой распятого Христа.
А вот на второй тесёмке висел ключ. Тот самый ключ, который я видел в витрине музея в Любеке. Ключ, который я искал. Ключ святого князя Александра Невского.
— Возьми, — снова прошептал монах. — Сохрани… потом…
Он не успел договорить, что потом, и потерял сознание. Зрачки закатились, сквозь щёлки набрякших кровью век стали видны белки глаз.
Я снял с монаха ключ, повесил себе на шею и быстро спрятал под одежду.
За спиной снова раздались крики, а вдалеке наконец-то протяжно завыла милицейская сирена.
Первым к нам подбежал невысокий коренастый мужчина. Почему-то он был в фуфайке и болотных резиновых сапогах.
— Ну-ка, отпусти его! — потребовал мужчина, не подходя ко мне слишком близко.
За его спиной я увидел бегущих женщин. На бегу они что-то громко кричали.
Я поднялся на ноги и спокойно сказал:
— Надо вызвать «Скорую». Этого человека сильно избили.
— Без тебя разберусь! — отрезал коренастый.
Он недоверчиво взглянул на меня. Затем оглянулся на женщин, шагнул ближе и взглянул в лицо монаха.
— Где здесь телефон? — спросил я. — Надо срочно позвонить ноль три.
— В обществе, — вытирая ладонью лоб, сказал мужчина.
Видя, что я не убегаю и не бросаюсь на него, он успокоился.
— В каком обществе? — нетерпеливо уточнил я.
— Охотников. Здесь оно.
Он повернулся и махнул рукой в сторону улицы.
— Вы можете позвонить? — спросил я. — Мне нельзя уходить — я свидетель. А милиция вот-вот приедет.
Женщины подбежали к нам.
— У-у, зверюга! — закричала одна из них прямо мне в лицо. — Ты что наделал, изверг? Вызывайте милицию!
Милицейские сирены выли уже на Никольской улице. Вот в проезде показался жёлтый «Газик» с синей полосой на бортах. Не выключая сирену, он медленно покатился к нам.
Коренастый мужик в болотных сапогах по-прежнему стоял, как вкопанный. Приоткрыв рот, он следил за подъезжающей милицейской машиной.
— Да позвоните же в «Скорую»! — прикрикнул я на него.
— Да чего тут? — начал оправдываться он. — Сейчас их милиция и вызовет по рации.
Машина подъехала и остановилась. Из неё выпрыгнули трое милиционеров, четвёртый остался за рулём.
— Что происходит? — начальственным голосом спросил шагавший впереди всех лейтенант.
— Вот этот зверюга, — крикнула ему в лицо женщина, — монаха до смерти убил!
— Взять его!
Лейтенант кивнул на меня милиционерам.
— Это не я, — сказал я, не двигаясь с места.
— Не дёргайся! — предупредил лейтенант.
Милиционеры больно закрутили мне руки за спину. В последний момент я успел увидеть, что от улицы в сторону собора бежит Женька.
Меня втолкнули в машину, в отделение для арестованных. От остального салона оно было отгорожено стальной решёткой.
Сквозь стекло я увидел, как подбежала Женька. Она растерянно оглянулась — видно, искала меня. Потом что-то спросила у лейтенанта. Выслушала ответ, и глаза её гневно сузились. Размахивая руками, она принялась что-то объяснять лейтенанту.
Ухо у меня горело, словно его обожгло огнём. Я прислонился им к холодному стеклу.
Главное, чтобы никто не заметил, что я снял с монаха ключ.
Лейтенант, отмахнувшись от Женьки, подошёл к машине.
— Петров, «скорую» вызови! — сказал он водителю через опущенное стекло. Тот кивнул и нажал кнопку рации.
— Диспетчер? Говорит седьмой экипаж. Срочно «скорую» на Никольскую улицу, три-бэ. Драка с пострадавшими.
Рация что-то невнятно пробурчала.
— Мы на месте, разбираемся, — сказал водитель и стал смотреть в окно.
Там двое милиционеров склонились над избитым, а лейтенант опрашивал свидетелей. Женька не отставала от него.
«Скорая» подъехала минут через десять. Санитары осторожно положили монаха на носилки и погрузили в машину.
Один из милиционеров открыл дверь отсека, в котором я сидел.
— Выходи, — сказал он, спокойно глядя на меня.
Я вылез из машины.
Вроде, и недолго был арестованным. Но сейчас искренне радовался осеннему ветерку и проглянувшему между туч солнцу.
— Горелов! — сказал лейтенант, обращаясь ко мне. — Подойди!
— Гореликов, — подходя, поправил я.
— Документы есть?
Я достал из внутреннего кармана куртки паспорт и протянул его лейтенанту.