Страница 14 из 15
— Понятно, — кивнул Валентин Иванович. — Но это очень глубокая тема, её нельзя обсудить за полчаса. Я подумаю, чем могу вам помочь. Порекомендую литературу и архивные документы. А сейчас прошу меня извинить — дела.
Валентин Иванович поднялся. Я тоже выбрался из кресла.
— Спасибо, Валентин Иванович!
— Так вы согласны ехать в Новгород? — вспомнил декан.
— Да, конечно, — ответил я.
— В таком случае, профессор Ясин ждёт вас на этой неделе. Я с ним уже созвонился.
Я ещё раз поблагодарил Валентина Ивановича и вышел на улицу.
Вечерело. Никто не подкарауливал меня в подворотне — даже кот куда-то делся. Я дошёл до остановки, сел в троллейбус и беспрепятственно добрался до общежития, прогулявшись по вечерней набережной.
На вахте снова снял трубку телефона и набрал номер Светы.
Ну, давай же, ответь!
Но из трубки доносились только унылые длинные гудки.
Утром мы втроём с Мишкой и Севкой отправились в институт. Предстояло распределение на практику.
В принципе, я мог бы не ходить с ребятами. Меня уже ждали в Новгороде, у профессора Ясина. Но я поднялся самым первым, разбудил друзей и нетерпеливо ждал, когда они позавтракают.
Мне нужно было увидеть Свету. Я не понимал, что происходит, но чувствовал неладное. И мне это не нравилось.
Я нетерпеливо топтался возле ступенек института и рассеянно здоровался с ребятами. Кое-кто из них глядел, на меня приветливо, другие — равнодушно, а третьи — с плохо скрываемой завистью.
Ещё бы! Вся группа уже знала, что я умудрился совершить настоящее научное открытие. Причём, сделал его не случайно, а в результате исследований.
Собственно говоря, так оно и было. Только исследования я проводил в прошлой жизни, а не в этой.
Света появилась без двух минут девять. Девушка виновато взглянула на меня, и моё сердце сжалось.
— Здравствуй, Саша!
— Привет!
Света глубоко вздохнула и решительно взяла меня за руку. Её пальцы были сухими и горячими.
— Пожалуйста, извини! Но я не смогу поехать на практику вместе с тобой.
Шведское войско не спешило. Передовой отряд на пятнадцати кораблях с широкими прямоугольными парусами вошёл в устье Невы. Воины тщательно обследовали топкие низкие острова в дельте, попутно разорив несколько рыбацких деревушек.
В этом не было ничего необычного. Войско надо кормить, а везти припасы с собой на кораблях — дорогое удовольствие. Лучше взять побольше воинов, а корм для людей и лошадей всегда можно раздобыть на месте.
Ставить крепость в устье реки, шведы посчитали бессмысленным. Между заросшими густым лесом островами было столько проток и рукавов, что перекрыть их все не получится. Всё равно вражеские отряды проскользнут на лёгких лодках. А выход в море следовало перекрыть надёжно.
Посовещавшись, военачальники шведов Магнуссон Биргер и Ульф Фасе решили подняться выше по течению и в удобном месте подождать основные силы.
Место нашлось на левом берегу Невы, при впадении в неё речки Ижоры. Здесь шведы разбили лагерь и принялись собирать дань с окрестных ижорских поселений.
Невысокий плотный Ульф Фасе сидел на скамье, сделанной из целого дубового бревна и с удовольствием обсасывал рыбий хребет. Перед ним раздражённо прохаживался широкоплечий Магнуссон Биргер.
— Зачем мы сидим на этом болотистом берегу, Ульф? — спросил Магнуссон. — Отсюда до Ладоги всего четыре дня пути! Новгородцы не успеют собрать войско в подмогу ладожанам. Ударим неожиданно, возьмём крепость приступом!
Ульф втянул полными губами нежную мякоть с костей и отбросил в сторону хребет с лупоглазой рыбьей головой.
Ох, и вкусная рыба водится в этой реке! Крупная, жирная форель, лосось с пятнистыми боками. Мясо у него упругое, розовое, и даёт такой навар, что в котле плавают жёлтые блёстки жира величиной с серебряную монету.
Ульф запустил короткие толстые пальцы в котёл, выловил ещё кусок рыбы и насмешливо взглянул на Магнуссона.
— Сядь, брат, поешь. И послушай, что я тебе скажу.
Он замолчал и снова откусил рыбу, стараясь нащупать языком острые кости.
Магнуссон опустился на бревно рядом с ним. Вытянул длинные ноги в высоких кожаных сапогах. Тоже пошарил рукой в котле и достал кусок рыбы.
Спорить с ярлом Ульфом рисковал не каждый. Но Магнуссон был его двоюродным братом и знатностью рода не уступал ярлу. А воинской доблестью даже превосходил.
Это знали оба. Ярл Ульф Фасе был прирождённым правителем — умным, хитрым и расчётливым. Он фактически правил Швецией при малолетнем короле Эрике Шепелявом. Когда Эрика сверг и отправил в изгнание регент Кнут Второй — Ульф Фасе остался ярлом, и ещё больше усилил свою власть. И даже когда король Кнут умер, и в Швецию из чужих земель вернулся повзрослевший Эрик Шепелявый — и тут ничего не изменилось. Ярл Ульф Фасе забрал себе такую власть, что обойтись без него молодой король не мог.
Многие мечтали отодвинуть Ульфа от власти, но ни у кого это не получалось.
Магнуссон Биргер был совсем другим. Резкий и прямодушный воин, он любил битвы и терпеть не мог политику. Ранняя молодость Магнуссона прошла в военных походах, и женился он только три года назад. Год назад жена Ингрид родила Магнуссону первенца.
Но Биргер, не колеблясь, оставил жену и сына и отправился походом в новгородские земли.
На самом мысу между Невой и Ижорой работали ратники в одних полотняных штанах и длинных рубахах. Одни копали ров деревянными заступами. Другие носилками и корзинами таскали вырытую землю, насыпая высокий вал. Третьи забивали сваи для крепостной стены. Слышались глухие удары тяжёлой деревянной колотушки, которую четверо мужиков поднимали канатами, перекинутыми через деревянные блоки. При каждом ударе звенящая свая уходила всё глубже в топкую землю.
Этого и не понимал Магнуссон Биргер. Зачем строить крепость здесь, в безлюдном устье Невы, если можно подняться вверх по течению, пройти вдоль берега озера Нево и захватить древний Айдельберг, который русские называли Ладогой? И таким образом, взять за горло Новгород.
Сам Магнуссон Биргер никогда не бывал в Новгороде. Но слышал много рассказов про этот богатый город. Шведские купцы с острова Готланд торговали в Новгороде железом и серебром, вином, рыбой и хлебом. А из русских земель везли дёготь, пеньку, меха и кожи.
И все наперебой хвалили богатство Новгорода.
Магнуссон Биргер слышал, что в Новгороде чуть ли не на каждой улице стоит своя церковь. И церкви не деревянные — каменной кладки, с позолоченными куполами. Церковная утварь и оклады икон сделаны из серебра и украшены золотом.