Страница 172 из 188
— Хороший человек умеет подавить тёмное начало, обуздать его и укротить. Плохой же поддаётся ему, возводит в абсолют и соблазняется его сладким речам. Этим и воспользовался Ворс. Напав на Десятку, он не поразил их сильнейшей магией, и не пронзил волшебным клинком. Он воздействовал на их разум, заставив крохотную искорку тьмы разжечься до бушующего пожара, усилив конкретную злую черту. Даже лучшие герои не идеальны, Виллиус, и если трём хватило стойкости обуздать тьму, то семеро в ней утонули.
Рела взлетел, чтобы обогнуть гору, и продолжил:
— Балеф, как и полагается герою Десятки, был одним из талантливейших колдунов поколения. Он прекрасен во всём — как в призыве, так в и проклятьях различного рода. Но, в его душе сидела тьма — гнев. До падения Десятки она была тем, что подпитывало Искру. После неудачного эксперимента он не срывался на окружающих, а обращал гнев вовнутрь. Балеф обращал гнев на врагов и только на них, используя во благо. Ворс всё изменил. Гнев стал злым оружием, которое он повернул на простых жителей нашего мира. Как-то он попросил у Ворса отдать ему в распоряжение Золотую деревню, но на следующий же день его вывел из себя детский плач и он превратил каждого жителя, включая младенцев, в чёрный пепел. Один раз он вызвал Акната на дуэль за непочтительное обращение во время эксперимента. С каждым днём гнев съедал Балефа всё сильнее. Думаю, это и стало причиной ссылки в это измерение. Двойная выгода — Тиби под охраной, а сам Балеф слишком далеко от мира, наедине с собой. Но…если мы хотим освободить нашу славную героиню, придётся познать на себе всю силу вскормленного одиночеством гнева.
Мда уж. Мало того, что каждый из семи предателей весьма силён, так ещё у каждого есть свой прикол.
Несколько минут они летели в тишине. И этот факт настораживал сильнее громких взрывов или пугающих признаний. Рела летел очень быстро, но внизу ничего не изменилось — озёра и луга, леса и поля, высокие горы. Казалось, что снизу кто-то зациклил набор картинок, которые без остановки сменяли друг друга по кругу. Впереди тоже пусто — Вилл крутил головой, опасно выглядывая из-за могучей шеи Релы, но ничего не напоминало Небесную темницу.
— Рела. Долго ещё? — спросил Вилл.
— Не знаю, — внезапно ответил дракон.
— А…как «не знаю»?
— Вот так, Человек без глаза. Пространство здесь живёт по своим законам, и Небесная темница откроется в любой момент. Можно долететь за минуту, а можно за десять часов.
«Как же здесь всё сложно», — вздохнул Вилл. Делать нечего. Остаётся только принять и ждать…
И вдруг всё изменилось. Вилл вновь вытянул шею, чтобы получше разглядеть то, что раскинулось снизу. Леса и поля ушли, уступив место…городу?
— Рела? А это что такое? — воскликнул Вилл.
Это и правда город. Неужели здесь, за Краем мира живут ещё НИПы? Игроки? Вилл всматривался в детали города, но…что-то не так. Немногие дома казались пустыми и заброшенными, не горело ни огонька, да и в целом все улицы неестественно стерильны, словно по ним никогда не ступала человеческая нога. Сверху дома напоминали геометрические фигуры — треугольники, квадраты, круги, и все они нестройно тянулись к центру, в котором стояло нечто большое, овальное, источающее ровный цвет спелого апельсина. Вилл пригляделся — от овального апельсина во все стороны тянулись нити, заглядывающие в каждый из домов.
— Здесь не только Небесная темница. У этого места и другая функция — создание физических оболочек для Пожирателей, — сказал Рела.
— Мне это место уже очень и очень не нравится, — хмуро ответил Вилл и спросил. — В каком смысле «создание оболочек»?
— Герои прошлого храбро сражались против Пожирателей, но никак не могли победить. На место убитого проходил другой, на его место — следующий, и так по бесконечному кругу, которому не было конца. Именно поэтому герои решились на хитрость — они повергли Пожирателей в крепкий сон, но причину бесконечной борьбы так и не узнали. Всё дело в истинной природе Пожирателей. У них нет Искры как таковой — всего лишь осквернённый осколок, который и побуждает их охотиться за носителями Искры и упиваться её сладостью. После смерти осколок не растворяется в великом магическом поле, а ищет новый сосуд — так и обеспечивается круговорот Пожирателей, закольцовывая борьбу с ними и сводя на нет любые усилия их победить.
— Звучит как механизм возрождения… — негромко сказал Вилл.
Это всё ложилось на рамки онлайн-игры, ведь когда ты убиваешь моба, то вскоре он возрождается. Здесь плюс-минус аналогично, только побеждённый Пожиратель как бы вселялся в другое тело или оболочку.
— Но у Пожирателей нет остаточных воспоминаний, верно? — Вилл вспомнил случай с Бигги. После возрождения он вряд ли помнил Пэйлен, так и всё, что с ним сделали.
— Если и есть, то мне ничего об этом неизвестно. В любом случае, Ворс пошёл дальше. Используя древние знания и чертежи он воссоздал устройство для более быстрого создания оболочек и перенёс его сюда, в карманное изменение. Во-вторых, для создания новых оболочек он использовал свою кровь разной степени разбавленности, что не только увеличило силу Пожирателей, но и позволило каждому перенять некоторые черты.
«Так вот откуда у всех пожирателей драконьи черты!» — понял Вилл.
— Наконец, Ворс научился использовать похищенных Призванных как источник энергии, которую он передаёт через тончайшую связывающую нить. Она питает устройство, от чего оболочки создаются ещё быстрее.
— Чёрт…вот же гадёнышь. То есть, сила Искры похищенных игро…Призванных используется для создания новых тел для всех этих упырей? — злобно спросил Вилл.
— Правильно. Ты не ошибся. Зато ошибся ты, мой дорогой брат. И самое время за ошибку ответить.
Рела завис над пустынным городом и глубоко вздохнул, настолько, что дракон раздулся как шарик, и пришлось покрепче вцепиться в шип. Вилл с замиранием сердца ожидал выхода, и наконец, Рела высвободил всю свою мощь.
— Вот это…сила… — Вилл случайно вздохнул слишком много горячего воздуха, который чудом не выжег лёгкие.