Страница 9 из 218
Конечно, время от времени предприниматели пытались отобрать у неизвестного владельца лакомые кусочки под новый торговый центр или жилищный комплекс, но моя команда работала как надо. Секретная служба никуда не исчезла. Просто стала частной, спонсируемой мной. Во всех уголках мира остались люди, готовые в любой момент открыть секретные объекты и начать эвакуацию людей. Они не знали, на кого работают. Но так было лучше для всех.
Смешно, эта девчонка мне еще денег предлагала. Знала бы она, что бесценная земля, на которой расположен их шикарный парк с секретным бункером под землей, принадлежит мне! Практически все жители поселка Южный искали владельца, чтобы выкупить его, кто-то даже пытался захватить. Не удивлюсь, если среди них был и ее папаша. Вот только денег у меня было столько, что я могла купить себе восемь таких поселков, как Южный, вместе с их жителями. И хватило бы еще на небольшой остров. Так что фраза о том, что я сама могу подкинуть денег ее папаше, была правдивой.
“Надо было фамилию девчонки узнать. Так, ради интереса!” — пробурчала я себе под нос, снова вспомнив это маленькое недоразумение.
Задумавшись, я не сразу заметила несколько квадрокоптеров, быстро пролетевших мимо. И снова я поблагодарила себя за излишнюю бдительность. Покрытие машины легко укрывало меня от назойливых глаз камер. Однако за ними должны были последовать автомобили, а погоня по ночной дороге в мои планы не входила.
Решение пришло мгновенно. Я внимательно смотрела вперед, боясь пропустить старую грунтовую дорогу. Современным авто по ней проехать было нереально, а густой лес не давал шансов аэромобилям. Оставалось только самой случайно не пропустить ее.
Я с трудом заметила место, где деревья расступались, и тут же повернула туда. От дороги мало что осталось, но моему небольшому внедорожнику все было нипочем. Главное — нет деревьев на пути, а проехать мой танк мог и по песочной дюне. И даже пересечь маленькую речку.
Осторожно пробираясь во тьме, я невольно поглядывала в зеркало заднего вида. Фары я специально не включала, да они были мне и не нужны. Зрение у меня было что надо. Однако, заметив вдали небольшие световые точки, я на всякий случай все же остановилась и выключила зажигание. По дороге быстро промчался кортеж из нескольких темных внедорожников и аэромобилей, явно пытаясь кого-то догнать.
Я дождалась полной тишины, подождала еще пару минут после и только потом двинулась дальше. Как я помнила, данная дорога проходила сквозь заповедный лес и выводила на соседнюю трассу, откуда буквально через несколько десятков метров можно было нырнуть на очередную грунтовую дорогу, ведущую мимо города прямо к моему подземелью. Путь был неблизким, но выбора у меня не было.
Уже полчаса я пробиралась по заросшей дороге, когда на моем пути неожиданно возникло поваленное дерево. Чертыхнувшись, я вышла наружу. Одного взгляда на пенек мне хватило, чтобы понять: его повалили специально, словно хотели отрезать кому-то путь назад. Или не пускать чужаков дальше.
Я вздохнула и подошла к дереву. Упершись руками, я попыталась поднять его и сдвинуть с дороги. Это у меня получилось не сразу. Сначала я чуть не уронила тяжеленный ствол себе на ногу, отчего разозлилась не на шутку. И это помогло. Злость дала мне дополнительную силу, и уже через пять минут я сидела в машине и довольно разминала руки. Все-таки не до конца я ослабла, а значит, жизнь продолжалась.
Довольная этим неожиданным открытием, я поехала дальше и уже предвкушала вкусный ужин и спокойный сон, как мое внимание привлекли несколько палаток, установленных на полянке, рядом с которой проходила дорога.
“Что здесь забыли современные люди? Они же комаров боятся и от каждого шороха трясутся!” — удивленно подумала я, пытаясь разглядеть хоть кого-нибудь живого. Вот только все было тихо. Никакого освещения, никаких звуков, выдававших присутствие людей. Мне это сразу не понравилось. Остановив машину, я осторожно вышла на поляну. Вокруг стояла мертвая тишина. Я осторожно заглянула в одну из палаток. Там никого не было. Дурное предчувствие жгло изнутри. Мне не оставалось ничего другого, как двинуться дальше. Оглядев поляну, я насчитала как минимум тридцать палаток. Но где были люди?
Медленно обойдя лагерь, я заметила небольшую тропинку, уводящую дальше в лес. Предчувствуя недоброе, я достала рацию и настроила ее на нужную частоту, после чего зашагала вдоль тропы.
Очередное дерево преградило дорогу. Перелезая через него, я наткнулась на что-то мягкое и от неожиданности чуть кубарем не свалилась на землю. Послышался стон. Опустив взгляд, я увидела девушку. Она лежала, свернувшись комочком, и тихо стонала. Аккуратно приподняв ее, я попыталась узнать, кто она такая и что здесь делает, но девушка ничего не могла произнести внятно, словно была пьяна. Ее руки не слушались, а лицо было перекошено.
Нехорошие мысли закрались в голову. Алкоголем от девчонки не пахло, да и по всем признаком выходило, что… Но этого просто не могло быть! Получалось, что девушка была отказником. Но что она здесь забыла? Почему была не под присмотром родных или врачей? Неужели, зная, что жить осталось совсем немного, она вдруг решила провести последние дни на природе? Но палаток было много, значит, и людей здесь должно было быть предостаточно. Или они, впервые так близко увидев смерть, все трусливо разбежались?
В это я не верила. Даже среди нового поколения всегда находились смелые люди, всегда готовые прийти на помощь. Но куда, блядь, все делись?
Аккуратно взяв девушку на руки, я двинулась дальше. И тут впервые за четыреста лет я почувствовала ужас, липкий, медленно разливающийся вдоль позвоночника. Посреди леса стоял истукан со множеством лиц, весь покрытый засохшей кровью, а вокруг лежали люди. Их было человек пятьдесят, и все были мертвы. Я обошла каждого. Следов насилия не было. Зато я впервые за долгое время увидела нормальные смерти, если, конечно, данную ситуацию можно было назвать нормальной.
Я внимательно посмотрела на девушку. Из ее глаз текли слезы. Я глубоко вздохнула и задала ей только один вопрос.
— Ты хочешь жить?
Девушка вздрогнула и из последних сил кивнула. Мне этого было достаточно. Аккуратно положив ее на землю, я достала шприц. Я уже забыла, когда делала это в последний раз, но выбора не было. Набрав своей крови, я одним четким ударом воткнула иглу прямо в сердце девушки. Она вздрогнула и изогнулась. Девчонку начало мелко трясти, но я уже не обращала на нее внимания. Мои вирусы знали свое дело. Началось восстановление.