Страница 62 из 75
— Посмотри правее, — посоветовал он мне.
Я повернул голову в ту сторону, а там...
Все же не все садились прямо на траву, подстелив под себя шубу. Как и сказал мне боярин Московитый несколькими минутами раньше — мы кудесники. Группа татар, которую я уже видел у лифтов, расселась на летающем ковре, зависнув на нем на высоте пяти метров, уже раскуривая кальян и расставляя вокруг себя плошки с сухофруктами и орехами. В тридцати метрах от них незнакомый мне князь сотворил себе трон из облаков, на который и сел, посматривая на всех вокруг как на говно. И таких чудес было много. Кто — то превратил себя в огромную птицу и летал над нашими головами, обдувая нас порывами ветра. Кто-то вырастил прямо на поляне дом с мебелью. Там на веранде дома собралась своя компания старичков — единомышленников. Они пили чай с липовым медом, смотрели на солнце и довольно щурились, ведя неспешную беседу.
— Не можем не похвастаться, когда собираемся вместе. Бравируем своей силой и значимостью, — проворчал Московитый.
— Не ожидал что в Российской Империи так много родов, — с удивлением сказал я, продолжая осматривать толпу высших офицеров армии и сильнейших людей страны в одном лице.
— А, эти, — пренебрежительно махнул рукой Евгений Максимович. — Новые рода. Первое, второе поколение. Холуи Императора, которым он дал допуск к ключу силы.
Группа бояр, что сидела от нас неподалеку услышала эти его слова и окрысилась, пересев в другое место.
— Я смотрю, единством в думе и не пахнет?
— Какое тут единство? Хорошо, что еще никто не разодрался. И касательно последнего твоего вопроса. Из всего сброда, что здесь собрался, сильных, старых родов наберется не больше четырех сотен. Их главы кудесники четвертой и пятой ступени, а остальные, — замолчал он, подбирая правильные слова, — перекати поле. Как по мне, это провальная попытка Императора вырастить новое поколение бояр. Никто из них так и не поднялся выше третьей ступени. Ни они сами, ни их старшие дети, которых тоже свозили на ключи силы.
— Почему так?
— Не знаю. Чего-то им не хватает, чтобы шагнуть дальше. При всем этом раздражение на Императора растет. Все эти новые бояре имеют право голоса и конечно голосуют как того хочет Василий III, а мы, старые рода, остаемся в меньшинстве.
— Тогда я удивлен, что бунты не вспыхивают каждый день, а Рюриковичи все еще сидят на троне.
Я затылком почувствовал, как все вокруг повернули головы в мою сторону и пристально на меня посмотрели. Забыл, что нахожусь среди кудесников. Похоже, тут не чураются подслушивать чужие разговоры.
Евгений Максимович хмыкнул.
— Если добыча слишком велика, нужно увеличить число охотников, а у Императора цела свора ручных бояр и их детей в своей гвардии. Опять же Церковь на его стороне. Тоже немалая сила. Ну и обширные родственные связи. Не все старые рода против нынешней политики Императора. Его двоюродные братья и сестры опять же, как тот же князь Пустотный.
Московитый огляделся и, ухмыльнувшись в лица тем, кто на нас смотрел, сказал мне.
— Но в целом политика Императора всех устраивает. Иначе бы мы давно продали свои наделы и предприятия и переехали жить в другую страну. Или же устроили переворот, — снова хмыкнул он, зная, что нас слушают. — Он строго придерживается той грани нашего терпения, которую нельзя переходить, балансирую между нами и новыми боярами.
Мы еще немного поговорили, пока в центре поляны шагнув из облака пепла, не появился сам Император, окруженный взрослыми сыновьями и ближайшими родственниками.
— БОЯРЕ! — Разнесся его голос над всей поляной. Должен сказать, старый Император внушал даже голосом. Глубоким и сильным, затрагивающим какие-то струны в душе. — Я собрал вас, чтобы рассказать о новой информации собранной Церковью о полубоге червей, гнили и разложения. О том, что происходит на наших границах и далеко за ее пределами.
Я, внимательно слушая, черпал информацию. О многом я не знал, в газетах такого не напишут. Часть информации мне была известна, а другая часть не была известна уже им, и ей владел лишь я, о чем, конечно же, я молчал.
После Императора говорили министры, князья и бояре, отвечающие за разведку и, как и все старшие кудесники сейчас, носившие на плечах погоны генералов или как минимум полковников. Из их слов я узнал, что такие страны как Конго, Южный Судан, Франция, Испания, Марокко, Ангола и Мьянма находятся почти под полной пятой Энея и зараза продолжает распространяться, охватывая Европу и Африку.
Слово вновь взял Император.
— К моему огорчению не меньше трети из присутствующих здесь бояр уже столкнулись с тем, о чем мы говорим. Члены ваших родов были пойманы за сделки с полубогом червей. Они надеялись стать сильней. Эти глупцы предали нас и весь род человеческий. И, да. Они стали сильней. Вторые ступени стали третьими. Третьи — четвертыми, но цена этому — потеря человечности. Чтобы стать сильней, они добровольно пустили жить в свое тело сердечного червя. Узнав о способе повысить силу, таким образом, Церковь сразу заподозрила неладное и прежде чем казнить предателей, провела ряд исследований. Вспышки гнева, странное поведение, сердечный червь незаметно для человека корректирует психику человека, вылепляя из своего носителя некое карикатурное подобие своего создателя — полубога червей. Кудесники что пошли на сделку даже не замечают его влияния, оно слишком тонкое, слишком незаметное. Тех, кто продался полубогу уже не вернуть. И неважно совершили ли они ошибку и раскаиваются ли они в ней. Их психика даже после извлечения червя остается чуждой. Исковерканной и порочной.
— Новые бояре превратились в пороховую бочку, — шепнул мне на ухо боярин Московитый. — Среди них больше всего тех, кто недоволен положением вещей. Они хотят силы. Думаю, теперь Император жалеет о том, что так бездумно вел политику и раздавал ключи силы не нам, усиливая старые роды, а плодил этих...
— Мы должны забыть все разногласия. Бояре. Князья. На кону стоит само наше существование.
— Каков план? — Выкрикнул с места один из старых князей, что сидел ближе всех к костру и Императору.
Он, как и мы, просто сидел на земле, подстелив под себя шубу, а не хвастался своими талантами кудесника.
— Это хозяин Байкала, князь Чуваркин, — продолжал подсказывать мне на ухо боярин Московитый. — Один из главных критиков Рюриковичей. Очень сильный кудесник и хороший человек.
— Вечно ты спешишь, Пересвет, — обратился к князю на равных Император. Они общались как старые друзья, а их голоса продолжали разноситься по всей поляне и мы все слышали.