Бывший моей сестры

Гладкое каре идеально подчеркивает линию лица, которое не сильно изменилось за последние пять лет, если не считать определенной самоуверенности и зрелости в чертах. Взгляд цепляется: кольцо с бриллиантом – простое, но, несомненно, стоящее небольшое состояние, если моя информация о женихе верна. Хью Дрекман из «Брандоры». Брак, заключенный на небесах миллиардеров.

— Спасибо за возможность поговорить с тобой, Тимур, — София поднимает руку, поправляя прическу. — Знаю, что ты очень занят, поэтому ценю это.

Губы изгибаются в насмешливой улыбке. Даже сейчас от нее несет хорошим воспитанием, но наравне с этим чувствуется нервозность и неуверенность, исходящие от нее волнами. Испытываю короткую вспышку удовольствия. София деликатно откашливается и пытается еще раз:

— Я хочу извиниться, Тимур, за то, что случилось…

— Ты сказала, что хочешь поговорить со мной об отелях, — прерываю ее извинения.

— Да, — девушка поджимает губы. — Но я должна извиниться за разрыв отношений.

Закатываю глаза, бросая взгляд на часы.

— Не хочу обсуждать прошлое. Я согласился поговорить с тобой о работе, а не о том, что уже забыто. Я занятой человек, София, и если это уловка, чтобы попытаться снова привлечь мое внимание, то ты, к сожалению, проиграла.

Щеки Софи вспыхивают от смущения:

— Я не пытаюсь привлечь твое внимание, Тимур, — протестует. — Конечно же, я здесь не поэтому. Просто хочу попросить тебя прекратить то, что ты делаешь с моей семьей и Евой. Если у тебя есть какие-то проблемы, пожалуйста, выражай их на мне и не вмешивай других в это.

Атмосфера в машине резко заполняется напряжением.

— Проблемы? — поднимаю бровь. — Какие проблемы, пожалуйста, скажи мне, София?

— Эта… Э-эм, месть, которую ты затеял. Ева рассказала мне о тех ужасных вещах, которые ты сказал ей на днях в своем офисе, как ты угрожал ее унизить, или ты собираешься это отрицать?

— Итак, маленькая Ева прибежала к тебе? — усмехаюсь. — Какая ирония судьбы. Я думал, что в ваших взаимоотношениях она была главной. Или я ошибся?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Она говорит «прыгай», и ты, как послушный маленький хорек, прыгаешь так высоко, как только можешь, — насмешка покидает мой рот, — честно говоря, София, я удивлен, что Ева разрешила тебе поговорить со мной. Или, может быть, она попросила прийти ко мне?

София на минуту задумывается, осматривая меня.

— Нет мнений по этому поводу? — насмешливо приподнимаю бровь.

— Ева не заставляла меня, — отвечает девушка после паузы, сквозь стиснутые зубы. — Я способна принимать собственные решения.

— На самом деле?

Она открывает рот, чтобы что-то ответить, но ее прерывает звонок телефона. На экране высвечивается фотография улыбающейся Евы. Не могу сдержать усмешки. Все было именно так, как я говорил. По Софи было видно, что она борется с чем-то внутри себя, но сбрасывает звонок.

— Что? — огрызается, ее глаза сверкают гневом.

Пожимаю плечами, возвращаясь к документам:

— Ничего.

— Как я уже сказала, мне не нужно разрешение Евы, чтобы принимать решения и выполнять их по своему усмотрению. Я взрослая женщина.

— И все же ты позволяешь собой манипулировать, — сухо замечаю я, погружаясь в работу. — Притормози, Артур. София выйдет здесь.

— Я еще не закончила наш разговор, — София хмурится, когда машина останавливается.

— На самом деле? — поднимаю бровь. — У меня начинается совещание через десять минут, так что, к твоему сожалению, этот разговор окончен.

Наклоняюсь, стараясь не прикасаться к девушке, и открываю дверь с ее стороны.

— Хорошего дня, София. И поздравляю с предстоящей свадьбой.

Глава 5

— О чем, черт возьми, ты думала, садясь в эту машину?

Злость бьет через край. Неужели было так сложно послушать меня?

— Ева! Я позвоню тебе позже и объясню.

— Что тебе сказал Тимур?

— Поговорю с тобой потом. Пока.

Удивляюсь резкости Софии. Это было так не похоже на спокойную и невозмутимую сестру, что липкие щупальца тревоги окружают меня. Черт! Я говорила Софи держаться подальше от Тимура, но послушала ли она? Конечно же, нет.

Теперь только небеса знали, что сказал и сделал Тимур, чтобы так затронуть Софию. Брожу по пустынному коридору больницы, думая, что делать дальше. Нельзя просто отпустить это. Перед глазами вырисовывается картинка: София в объятиях Тимура. Боже! Надеюсь, это только мое разыгравшееся воображение.

В животе урчит, напоминая, что последняя еда, которую я ела, были блинчики вчера на ужин. Вдыхаю и провожу рукой по растрепанным волосам. Я мало что могла сделать с Тимуром и Софи. По крайней мере, пока не узнаю, что произошло между ними сегодня днем. Но и морить себя голодом из-за этой ситуации не собираюсь.

Двери лифта распахиваются как раз в тот момент, когда я подхожу к автомату с закусками. Останавливаюсь, нажимая на кнопку с батончиком, и вежливо улыбаюсь высокому блондину в светло-голубом халате.

— Добрый день, — баритон разрезает воздух.

Откашливаюсь, осматривая его. Парень хорош собой, даже в помятом виде, который ясно давал понять, что он мало спал последние дни.

— Здравствуйте.

Он проходит мимо, а я вдыхаю с облегчением. Он, вероятно, подумал, что я какая-то сумасшедшая с растрепанными волосами и в этом старом ярко-розовом костюме.

— Черт возьми! Давай! — хмуро смотрю на автомат и снова нажимаю кнопку. — Работай, малыш.

— С ним иногда нужно применить немного грубой силы, — баритон возвращается, напугав меня.

Парень усмехается, хорошенько хлопнув ладонью по автомату, и мой батончик падает вниз.

— Дерьмовое больничное оборудование. Ничего не работает так, как должно, — протягивает мне сладость.

— Спасибо.

Мельком поднимаю голову, встречаясь с карими глазами.

— Без проблем, — он прислоняется к автомату и изучает меня. — Вы навещаете пациента?

Киваю, сосредоточившись на батончике. Почему он еще болтает со мной, не смотря на мой внешний вид? Откровенно слежу за ним из-под ресниц, отмечая сильные бицепсы под халатом и красивые черты лица.

— Мой отец в палате номер 15.

— А! — он кивает и протягивает руку. — Значит, вы – Ева Гёршт, я прав? Ваш отец пару раз упомянул о вас. Я Александр. Доктор Александр Зотов.

Кошусь на его протянутую руку, нерешительно вкладывая свою.

— Ева. Приятно познакомиться, доктор Зотов. Но я думала, что врач моего отца – это доктор Лукомски.

— Пожалуйста, зови меня Александр, — ухмыляется, с энтузиазмом пожимая мне руку. — И ты права, Ева. Я не его врач, а всего лишь скромный хирург. Завтра я провожу операцию твоему отцу.

— О… — кожа покрывается мурашками при мысли о том, что отец ляжет под нож.

Взгляд Александра смягчается:

— С твоим отцом все будет в порядке. Как только мы удалим тромб, он сможет отправиться домой в целости и сохранности.

— Спасибо, доктор, ой, Алекс, — улыбаюсь. — Это действительно обнадеживает. Очень хочется забрать его поскорее домой. Не хочу быть грубой, но еда здесь просто ужасная.

Алекс хмыкает и в следующую секунду громко смеется.

— Еда – часть нашего плана, чтобы пациенты проводили здесь меньше времени и быстрее выздоравливали. И это работает до сих пор. Но не рассказывай никому. Это государственная тайна.

— Ни одна душа не узнает, — искреннее хихикаю.

Его телефон звонит, на что Алекс кривится.

— Долг зовет, — извиняющийся тон. — Но было приятно познакомиться с тобой, Ева. Если ты не возражаешь, я хотел бы снова встретиться с тобой, желательно за бокалом вина и настоящей вкусной едой. Что скажешь?

Вздохаю. Он действительно приглашает меня на свидание? Поднимаю глаза, пытаясь найти признаки сарказма, но вижу лишь неподдельный интерес. Наверное, стоит принять его предложение и, наконец, отвлечься от всего, что происходило.

— Звучит неплохо.

— Тогда сегодня вечером?

— Сегодня?