Бывший моей сестры

Глушу машину на стоянке перед домом Софи. Чувствую, как Ева вздыхает и проводит рукой по голоса, выглядя, если это возможно, еще более напряженной, чем раньше. Опускаю руку поверх ее ладони, от чего девушка вздрогнула. Глаза метнулись вверх, встречаясь с моими, зрачки расширились.

— Что? — шепчет, нервно дергаясь.

— Когда закончим здесь, у нас с тобой будет долгий разговор, так что даже не думай, это еще не конец.

Глаза Евы вспыхивают эмоциями, которые я не могу различить. В них читалось одновременно и разочарование, и гнев. Она вырывает свою руку и выскакивает из машины, бубня что-то себе под нос.

— Бля!

Догоняю Еву уже входящей в здание. Девушка не удостаивает меня взглядом и шагает к лифту, ныряя в него вместе с пожилой парой.План извиниться в уединенной и короткой поездке в лифте тоже провален.

Двери лифта клацают и открываются на десятом этаже, и Ева едва ли не бежит по широкому коридору. Замедляю шаг, обнаруживая, что глаза невольно притягивает ее талия и мягко покачивающиеся бедра. Позволяю себе насладиться потрясающим видом и залипаю, не заметив, как Ева останавливается перед темной дверью и внезапно поворачивается ко мне. Едва не врезаюсь к нее.

— Ой! — женщина охает и хватается за мое предплечье, невольно подается вперед грудью.

— Ты собиралась что-то сказать?

— Ты всегда ходишь так близко? — бросила на меня убийственный взгляд сквозь прищуренные веки. — О, ладно, подожди… Можешь не отвечать. Слушай, Тимур, — глубоко вдохнула, — София все еще чувствует себя плохо из-за разрыва с Хью, так что есть шанс, что она не будет вести себя разумно, если ты ворвешься туда и будешь допытываться.

— Нет, — скрещиваю руки.

— Я даже не договорила! — запротестовала Ева, повышая голос.

— Не нужно, что ты заканчивала. Я знаю, что ты собираешься попросить меня подождать в этом гребаном коридоре, пока ты попытаешься подготовить свою дорогую сестру. Ответ – нет.

— А почему «нет», черт возьми? — женщина упирает руки в бедра, устремляя ледяной взгляд.

Ухмыляюсь, разозлив ее еще больше.

— Я твердо верю в шоковую терапию, карамелька. София будет менее склонна лгать, когда ее застанут врасплох. Теперь идем? — поднимаю бровь.

— Козел, — Ева хмурится и тихо бормочет себе под нос, но пропускает меня в едва освещенную гостиную.

Кивает головой вглубь квартиры и щелкает выключателем.

— Софи, наверное, спит. Я пойду, разбужу ее.

Оглядываюсь, отмечая фиолетовые обои, дополняемые нежно-голубой мебелью.Жилище еще одной принцессы.В тишине различаю, как Ева зовет Софию, приглушенные женские голоса звучат неразборчиво, но через несколько секунд Ева возвращается в комнату, а за ней ее двоюродная сестра. Софи выглядела изможденной, в пижаме и с красными глазами.

— Почему мы не можем поговорить в спальне, Ев? — жаловалась девушка, позволяя Еве усадить ее на диван, где она быстро свернулась калачиком, прижимая к груди подушку. — Я устала и хочу спать.

София до сих пор не заметила меня, поэтому медленно изучаю девушку. Она сильно похудела с тех пор, как я видел ее в последний раз. Щеки впали, а глаза казались слишком большими и опухшими, что придавало ей больной вид. Девушка была мало похожа на ту элегантную Софи, которую я встретил несколько недель назад. Хотя расторгнутая помолвка сделала бы такое с любым здравомыслящим человеком.

— … поговорить, это действительно важно, — говорила Ева, переводя взгляд с сестры на меня.

Делаю шаг ближе к дивану и прочищаю горло.

— Привет, София.

Девушка вздрогнула и вскочила на ноги, глаза испуганно забегали по мне.

— Ты выглядишь ужасно.

— Тимур! — воскликнула Ева, бросив на меня хмурый взгляд, в котором вспыхнуло предупреждение.

Лишь отмахиваюсь, глаза сосредоточены на Софи, которая белеет от шока.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипела девушка, как будто боялась, что я наброшусь на нее. — Зачем ты привела его сюда, Ева?

В секунду ее глаза изменились: шок сменяется гневом, когда брюнетка поворачивается к Еве.

— Разве я не могу навестить свою бывшую, как старого друга? Чтобы выразить свои соболезнования в связи с твоей потерей, так сказать.

Я чувствовал, как Ева прожигает меня глазами насквозь, но снова игнорирую ее. Беру одну руку Софии и подношу к губам, оставляя легкий поцелуй.

Софи ахает, дыхание учащается:

— Не делай этого, — хрипло шепчет, но не делает ни малейшего движения, чтобы освободить руку.

Ну все, терпение на исходе.

— Садись, София, — тихо приказываю, отворачиваясь. — Ева, ты тоже. Полагаю, Софи нужно многое объяснить, это займет время.

Подбородок Евы дерзко вздергивается, хоть я и улавливаю намек на скрывающееся там опасение.

— Не командуй, Тимур, тебе лучше вести себя прилично, или я, не раздумывая, вышвырну твою задницу за дверь.

— Я испытываю искушение вести себя плохо, просто чтобы посмотреть, как ты провернешь это, — криво усмехнулся. — Кто такая Мария Варнас?

Веселье исчезает так же быстро, как и появляется. София бледнеет еще сильнее от резкого вопроса, и ее без того большие глаза расширятся еще, рот открывается и закрывается, как у рыбы выброшенной на сушу. Она смотрит на Еву, но, увидев ее замкнутое состояние, снова поворачивается ко мне, чудесным образом изменив выражение лица и скрыв свое замешательство.

— Это кто-то, кого я должна знать? — спрашивает, стараясь казаться равнодушной.

София уставилась на меня своими ярко-голубыми глазами с притворной невинностью, которая одурачила бы любого, кто не был свидетелем шока несколько секунд назад.

— Это имя ни о чем мне не говорит, хотя я предполагаю, что могла с ней пересечься где-нибудь. В конце концов, я общаюсь со многими людьми. Она один из клиентов?

Эта девушка была искусной лгуньей. Заставляю себя улыбнуться и решаю подыграть.

— Возможно, — отвечаю уклончивым тоном. — Мы с Евой провели прекрасный вечер, поболтав с ней. Замечательная женщина… на самом деле, замечательная. Не та, кого я, скорее всего, забуду, поверь, — с каждым словом София белела сильнее и сильнее. — Я узнал довольно много, но это совсем другое дело. И, видишь ли, довольно удивительно, она упомянула, что вы двое хорошо знакомы. Она даже поделилась парой интересных историй о ваших… разговорах.

— Тимур, я… — София мертвой хваткой вцепилась в подушку, застыв от напряжения и страха.

— Я не закончил, дорогая, — вмешиваюсь с очередным смешком. — Мария была счастливо рассказать нам, насколько вы близки, вплоть до обмена секретами семьи и информацией, которая ее не касается. Информацией, которая, по ее мнению, достойна общественности и поэтому она любезно поделилась ею, даже приложила фотографии. Так что, прости, но я спрошу еще раз… — повышаю голос, все следы веселья и юмора исчезают. Подхожу к дивану, склоняясь над Софией. — Ты знаешь, кто такая Мария Варнас, блять?

— Да! — глаза брюнетки наполнились слезами, но жалости к ней я не испытывал. — Мне так жаль… Жаль… Клянусь, я не знала, что она собиралась… Она познакомилась со мной и мы стали подругами, и я рассказала ей о… Честное слово, Тимур, пожалуйста… Когда вышла статья, я была так зла и сказала ей остановиться… Но она… она сказала, что Ева сделала что-то ужасное, и ей нужно преподать урок… Пожалуйста… Пожалуйста… — она повернула голову к Еве, которая стояла бледной, как и София. — Мария сказала, что ты увела ее парня, а она была беременна и… что ты спала с Тимуром. Она показала фото, и мне стало так плохо, потому что я не могла поверить, что ты сделала такое. Как ты могла, Ева?

— Ты не любила его, — услышал, как Ева шепчет сквозь истерику Софии.

В ее глазах была невообразимая боль. Хотелось прижать Еву к себе и утешить, но где-то глубоко в душе, я знал, что она отвергнет меня. Не сейчас, когда обвинения Софии нависли над ее головой, как заряженный пистолет.

— Это все равно не давало тебе права трахаться с моим парнем у меня за спиной! — слезы свободно текли по щекам Софии, пока она гневно осматривала Еву.