Бывший моей сестры

Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз позволял себе такую роскошь – прижаться к девушке после секса и отдохнуть. Какая ирония! Ева забрала у меня это удовольствие, но и она же его вернула.

Толкаю дверь, удивленно подняв брови.

— Привет, мам, — наклоняюсь к женщине, целуя в щеку, и впускаю в квартиру. — Что ты здесь делаешь?

— Чего? Разве я не могу заскочить, чтобы просто поздороваться со своим любимым сыном? — мама по-детски щипает меня за щеку, осматривая гостиную. — Дорогой, как ты можешь здесь жить? Такое мрачное место.

Маме никогда не нравилась моя квартира. Каждый раз она норовила напомнить мне об этом и притащить какую-нибудь безделушку для интерьера.

Ухмыляюсь, прекрасно зная, что в этом визите есть подвох. Марта Энгберг приходила только, когда у нее был припрятан сюрприз в рукаве. Молюсь, чтобы в этот раз обошлось без свиданий с какой-нибудь женщиной, которая, по мнению мамы, идеально бы мне подходила. Поскольку все братья и сестра были счастливы в браке, мама полностью сосредоточилась на единственном одиноком сыне, то есть на мне. И ее планы часто терпели фиаско.

— Другие матери, может быть, но не ты. И мне нравится моя квартира. Не хочешь кофе? Чай?

Направляюсь на кухню, прикидывая, где может быть чайник. Мама вздыхает позади меня и открывает дверцу шкафчика. Конечно же, чайник был на месте – именно там, где она оставила его в последний раз.

— Давай я приготовлю сама чай, сынок.

Я был более чем счастлив, уступая место маме, и усаживаюсь на барный стул.

— Знаешь, Тимур, я беспокоюсь о тебе, — вздыхает мама, щелкая электрический чайник. — Тебе нужно начать жить, а не уходить с головой в работу. Как ты вообще питаешься? К этой кухне не прикасались вечность.

— Я прекрасно справляюсь, — скрещиваю руки на груди и пожимаю плечами.

— Да. Но вопрос в другом. Счастлив ли ты? — мама встает передо мной и одаривает нежной улыбкой. — Все ли твои потребности удовлетворяются?

Образ Евы, удовлетворяющий особую потребность, возникает в сознании. Откашливаюсь, почувствовав прилив крови к члену. Блять, мы видели пару дней назад, а Ева уже нужна мне.

— Я в порядке, мам, — повторяю, выуживая пакетик зеленого чая. — С лимоном?

— Отлично ты меняешь тему, — мама усмехается. — Больше не буду вмешиваться в твои дела.

Так я ей и поверил…

— Ну, конечно, — недоверчиво дергаю плечом.

— Итак, что касается причины моего визита. Я устраиваю ярмарку выпечки, чтобы собрать деньги для нового детского дома, и я была бы рада видеть тебя. В эти выходные. И я уже связалась с твоим отцом, чтобы узнать, что у тебя ничего не запланировано. Так что даже не думай искать оправдания.

— Мам, я уже говорил тебе, — закатываю глаза, — я могу выделить достаточно денег, чтобы ты построила сотню детских домов, и я уверен, что Стас, Эмма и Руслан поддержат меня в этом. Ради всего святого, зачем тебе нужна распродажа выпечки?

Четверо детей были обязаны своей жизнью Льву и Марте Энгберг и их детскому дому. Они – моя семья. Хоть в нас и течет разная кровь. Воспоминания о проведенных днях на улице навсегда отпечатались в моей памяти. То, что никогда не забывается. Дом, где меня не любили, вечно пьяный отчим. Моя биологическая мать умерла, а жизнь с отчимом не приносила ничего кроме побоев и шрамов. Маленький пятилетний мальчик без крова над головой. Тогда даже улица мне казалась безопасней. Сердце сжималось в тисках боли. Мне было жаль самого себя. Я жил в кошмаре, скитаясь по улицам города несколько долгих месяцев, пока отец не нашел меня, усыновив.

— Не спорь, дорогой. Ярмарка выпечки привлекает больше внимания к детским домам и проблемам бедных детей. Кроме того, нашим малышам нравится эта идея. Лоло хочет испечь пару кексов.

— Хорошо, я буду, — провожу по волосам, делая мысленную заметку выписать огромный чек для приютов матери.

— Великолепно, — мама радостно хлопает в ладоши, — я уже отправила тебе сообщение. Там адрес и время. Так что не опаздывай.

— Ты все распланировала за меня, да? — весело качаю головой.

— Конечно, ты знаешь, что я люблю все планировать заранее, — мама прикусывает губу, — осталась только одна маленькая деталь, милый.

О, я знал, что это произойдет.

— Мам?

— Сара очень милая девушка, Тимур, она только что вернулась из Дании, и ей нужен кто-то, кто мог бы провести экскурсию по городу и помочь освоиться. Я уже пригласила ее на ярмарку, так что ты можешь с ней познакомиться…

— В этом нет необходимости, мам, — перебиваю женщину, — у меня есть кое-кто на примете.

Глаза матери излучают чистое удивление. Она застыла с чайником в руке и уставилась на меня. Могу поклясться, что я ошеломлен не меньше этим заявлением. Какой черт дернул меня это сказать?

— Ты придешь с кем-то? — отставляет чайник в сторону, забыв о чае.

Ну, конечно! Какой там чай, когда сын открыто заявил, что приведет женщину?

— Да, — нервно дергаю плечом.

Блять, какой черт дернул меня это сказать? Теперь я должен притащить с собой женщину на ярмарку, иначе мама растерзает меня. Но мысль о том, что мне опять подбрасывали незнакомую девушку, с которой весь вечер нужно будет любезничать, была невыносимой. Я выпалил это, не подумав.

— На самом деле? — мама прищуривается. — Ну, это… отличная новость, Тимур, я рада слышать, что есть девушка, которую ты считаешь достойной, чтобы познакомить с нашей семьей, — мама усмехается моему паническому лицу. — Итак, как ее зовут?

Проклятье и еще раз проклятье! Мысленно ругаюсь отборным матом, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. В памяти лихорадочно перебираю список возможных женщин, которых мог бы пригласить. Отбрасываю каждое имя со скоростью света. По иронии судьбы, зеленые глаза постоянно всплывали в голове,ни за что на свете…

— Ты встретишься с ней в субботу, мам, не торопись, — скрещиваю руки и бросаю раздраженный взгляд на маму.

Брови женщины ползут вверх:

— И давно вы двое встречаетесь?

— Это не важно, — вздыхаю и тру глаза, — послушай, мам, мы приедем на ярмарку, окей?

Мама нежно улыбается, присаживаясь рядом:

— Я не могу дождаться встречи с этой загадочной девушкой. Она, должно быть, действительно изумительная, раз ты берешь ее с собой.

Да, Ева была… изумительно сумасшедшей девушкой. Бормочу проклятия себе под нос. Совсем меня не радует эта идея. Ева скорее рассмеется и плюнет мне в лицо, обозвав меня отборными словечками. Тогда, конечно, ее снова придется отшлепать и…

Провожу рукой по волосам. Блять. Братья и Эмма наверняка устроят мне ад, если я появлюсь с двоюродной сестрой своей несостоявшейся невесты. Чувак, во что ты, блять, вляпался?

Глава 26

— Итак, кто твой новый парень?

Давлюсь кофе, едва удержавшись, чтобы не выплюнуть его на стол. Осторожно ставлю стаканчик, избегая взглядов. Чувствую, как щеки краснеют.

Тина наклоняется вперед, ее глаза концентрируются на мне.

— Ева с кем-то встречается? Почему я только сейчас об этом узнаю?

— Я ни с кем не встречаюсь, — решительно вмешиваюсь в новые сплетни, прежде чем мама успевает ответить. — Мама ошиблась.

— С чего ты решила, что Ева в отношениях, тетя? — Софи бросает вопросительный взгляд на маму, которая не сводила с меня глаз. — Ева не говорила.

Анастасия Гёршт улыбается и наклоняется через стол, нежно хлопая меня по руке.

— Ты сияешь, Ева, и в последнее время в твоих глазах появилось что-то новое, что говорит мне «В этом замешан мужчина!»

О, ради бога! Подавляю желание громко застонать. Мои дела с Тимуром точно не квалифицировались как «отношения». В конце концов, мы не виделись уже дня три. Не то, чтобы я ожидала, что из этого выйдет что-то большее. Просто секс.

Никто из моих родных не был бы в восторге узнать, что я сплю с Энгбергом. Тайна, которую я не собиралась раскрывать никогда.

— Ничего в моих глазах не появилось, — фыркаю.