Бывший моей сестры

— Что здесь происходит? — вмешался отец, переводя взгляд с меня на Тимура.

Делаю глубокий вдох. Я знала, что Тимур дразнит меня, пытаясь вывезти из себя. Но я не доставлю ему такого удовольствия.

— Ничего страшного, папа.

Тимур усмехается. Звук был одновременно горьким и веселым.

— Лгунья.

Одно-единственное слово заставило меня стиснуть зубы и впиться ногтями в свои ладони. Я не могла позволить себе потерять самообладание.

— Верьте, во что хотите, Тимур Львович, — пожимаю плечами, изображая безразличие. — В конце концов, я не могу контролировать Ваши мысли.

Его глаза сужаются. Часы в кабинете тикали, пока он наблюдал за мной, секунды, когда я не отрывала взгляда от окна напротив, молясь о каком-нибудь вмешательстве.

— Я не заинтересован в продаже, — Тимур, наконец, обратился к отцу. — Скорее, я намерен в полной мере участвовать во всех аспектах управления этим бизнесом в качестве основного акционера. Вам лучше привыкнуть к этому.

Отец ударяет кулаками по столу, гнев исходит от него волнами.

— Вы ни черта не знаете о ведении этого бизнеса. Как ты смеешь появляться ниоткуда и пытаться оказывать давление на мой бизнес?

— Отец… — встревожено вскакиваю на ноги и подхожу к его креслу. — В этом нет необходимости. Я уверена, что можно достичь какой-то договоренности на взаимовыгодных условиях.

Брови Тимура насмешливо приподнимаются:

— И что Вы подразумеваете под «взаимовыгодными» условиями, Ева Романовна? Что Вы можете предложить? Себя?

— Я предупреждаю Вас, Тимур Львович. Следите за своим языком в присутствии моей дочери, — отец сжимает кулаки. — Так не следует разговаривать с женщиной.

Тимур был непримирим. Он бросает взгляд на часы и наклоняется вперед.

— Приношу извинения, — эти слова были насмешкой.

Мужчина встает, поправляя пиджак.

— А теперь мне нужно идти на важную встречу.

Энгберг, не дожидаясь ответа, просто выходит из кабинета. Рычу и спешу за ним. Хотелось убить его за такое высокомерие. Догоняю Тимура в лифте, шагнув в закрытое пространство перед тем, как двери успевают закрыться.

— Ты ублюдок! — рычу, приближаясь к нему, сверкая глазами от ярости. — Как ты смеешь?

Он уставился на меня сверху вниз, выражение его лица оставалось жестким.

— Как я смею, что, Ева?

— Оскорблять меня таким образом! — ткнула пальцем ему в грудь. — Я не знаю, в чем твоя проблема, Тимур, но ты должен прекратить это. Да, я совершила ошибку, не рассказав тебе о своем брате, но серьезно? Я извинилась. Просто смирись с этим.

— О, я отпустил это. Именно ты заговорила сейчас об этом, не так ли, карамелька?

— Это потому, что ты продолжаешь вести себя как придурок! — чуть ли не взвизгиваю от разочарования. — Послушай, Тимур, — попыталась снова, выдыхая, — я сожалею обо всем. О Софи, о Марке, просто обо всем. Оставь моего отца в покое, пожалуйста. Он нездоров, и все это напряжение совсем не идет ему на пользу. Если ты хочешь продолжить делать больно мне, тогда ладно. Делай все, что в твоих силах, но не впутывай в это моего отца и его компанию.

— Возвращайся к отцу, Ева, — вздох покидает губы Тимур. — Я не стремлюсь разрушить компанию, и я сказал тебе в прошлый раз, что все кончено. Я закончил с тобой.

Эти слова глубоко ранят. Значит, он переспал со мной и выбросил, как испорченную тряпку? Как предсказуемо для него – мстить таким образом.

— Вот твой план? Трахнуть и бросить?

Челюсть Тимура напрягается, и он на мгновение отводит взгляд.

— Верь, во что хочешь, Ева.

— Тогда что это было с Марком? Почему ты вел себя так ревниво и даже ударил его, если я была просто случайной женщиной в твоей постели?

— Назовем это моментом слабости, — Тимур одаривает меня мрачной улыбкой. — Ты была очень горячей в постели и, признаюсь, я хотел бы повторения, — улыбка исчезает, сменившись холодным взглядом, — но теперь со всем этим покончено.

Двери лифта открываются на первом этаже. Я недоверчиво уставилась на Тимура, его слова почему-то причинили непостижимую боль.

— Ты действительно мудак, — шепчу, ненавидя то, как разбито звучит мой голос, какой уязвимой я чувствовала себя. — Мерзкий мудак.

— Возможно.

Проглатываю боль и шагаю еще ближе к мужчине, не заботясь о том, что за нами наблюдают люди вокруг.

— Я не марионетка, Тимур, и не одна из тех глупых женщин, которыми ты пользуешься и выбрасываешь, не задумываясь. Ты думаешь, что победил? Ну, подумай еще раз. Я заставлю тебя страдать, пока ты не возьмешь назад каждое оскорбление, каждую мерзость, которую ты сделал мне и моей семье. Считай это предупреждением, потому что больше я повторять не буду.

Глава 20. Тимур

Не хотел я говорить ей эти слова.Провожаю задницу Евы, обтянутую в узкую розовую юбку и испытываю отвращение к самому себе за отсутствие контроля. Брошенные угрозы отдавались эхом в голове, и каким-то образом часть меня знала, что следует отнестись к этому серьезно.

Я не должен был так ее раздражать. Первоначальный план состоял в том, чтобы игнорировать ее, держать на расстоянии вытянутой руки и забыть о сексуальной зачинщице, которой была Ева Гёршт. Это было непросто – сидеть рядом с ней в кабинете, всем тело ощущать манящее присутствие, мягкий, но опьяняющий аромат ее сладких духов. Потребовалась каждая унция воли, чтобы игнорировать ее и сосредоточиться на общении с ее отцом.

Злясь на себя и на Еву за то, что она каждый раз выводила меня из себя, я просто набросился на нее. Чувствовал себя поддонком, когда видел, как на ее лице отразилась боль. Захотелось взять свои слова обратно и сделать немыслимое – извиниться. Но вместо этого я молчал. И теперь Ева хотела насадить мою голову на пику.

Губы кривятся в мрачной улыбке, а глаза сужаются. Сейчас будет интересно. София Гёршт выглядела светящейся от счастья, прижимаясь к блондину рядом. Узнаю в нем Хью, жениха Софи. Намеренно замедляю шаг, чтобы понаблюдать за смеющейся парой, направляющейся ко мне, и совершенно не замечающей никого вокруг. Софи выглядела, как и всегда, стильной и утонченной в белом брючном костюме, облегающем ее тело. Ее волосы были собраны в аккуратную прическу сзади и подчеркивали длинную изящную шею, которая когда-то была плодом моих фантазий.

Однако теперь, наблюдая за девушкой, я обнаружил, что лишен каких-либо признаков желания. Когда-то София ослепляла своей красотой, но теперь все, что я видел, – это избалованную и бесхребетную девушку.

Странно.Как быстро мои вкусы поменялись. Обнаруживаю, что мне больше нравятся высокие девушки с округлыми бедрами и темперамент, который мог содрать кожу с мужчины заживо.

Очень, очень странно.

София не замечала меня, пока мы не оказались в шаге друг от друга. Улыбка застыла на ее лице, глаза расширились, как я предполагаю, от изумления и шока. Девушка замедляется и резко останавливается, все еще глядя на меня. Ее жених бросает озадаченный взгляд и прослеживает его, обращая внимание на мою персону.

— Тимур! — слова вырываются из Софи задыхающимся шепотом.

Ее рука крепче сжимает Хью. Коварно улыбаюсь.

— Какой приятный сюрприз!

Насмешливо приподнимаю бровь при виде румянца, залившего ее щеки.

— Действительно, сюрприз.

Наблюдаю за эмоциями на лицах пары. Хью выглядел любопытным, а София… встревоженной?

— Мы с Хью собирались навестить дядю. Я… я не думала, что мы встретим тебя… здесь.

Брови поднимаются выше:

— Ты намекаешь, что мне не следует здесь быть?

Софи энергично затрясла головой, темные пряди волос закачались в такт движениям.

— Нет, это не то, что я хотела сказать, — она выдала нервный смешок и крепче прижалась к жениху. — Я просто имела в виду, ну… учитывая обстоятельства и все такое…

Глаза сужаются от такого заявления. На что, блять, намекала София?

— Извини?

София быстро осознает свою оплошность и краснее еще сильнее.