Продана в жены

— Господи… — Ирина сморщилась. — Он-то тебе за каким хреном? Держись от него подальше. Лучше боец, чем он. Раб сильно не обидит, это я могу гарантировать, понимаешь? На Кира управы нет. Поверь, я много повидала.

В это я легко верила, стоило ей в глаза посмотреть.

Внезапно дверь распахнулась. На пороге стояла Вика.

— Вас срочно на ринг зовут! — выпалила она. — Ой, Лиля… Ты что здесь делаешь, все нормально?

Я кивнула.

— Сейчас подойду, — Ирина развернулась на стуле, кивнула Вике. — Кто победил?

— Скорпион, — пробормотала она, по лицу пробежала тень — этот тип ей не нравился.

— Скорее всего, он будет финалистом сентября, — она ничего не добавила, но посмотрела на меня.

Я заметила, что Вика тоже на меня смотрит, и у нее дрожат губы.

Она тоже слышала объявление.

— Можно мне на этого Скорпиона посмотреть?..

Я приблизилась к двери, но путь преградил вернувшийся Равиль.

— Для встречи слишком рано! — он понял мои намерения. — Нет, Лили! Встреча с чемпионом только по согласованию с Русланом, после разрешения пресс-секретаря!

— Пресс-секретаря? — переспросила я.

— Награждения — большое событие. Знакомство, первый разговор с невестой, все используют для шоу. Никаких левых встреч! Реакции должны быть естественными.

Голос звучал жестко — Равиль знал, о чем говорил. Может, они и из первой брачной ночи устроят шоу? Эта короткая стычка совсем меня ошарашила. Какого черта?!

— Я не хочу идти замуж! Я не согласна!

Ирина с сочувствием взглянула на меня.

— Не дави так на девочку, — посоветовала она.

— Если ты здорова, пора идти! — отрезал Равиль, я его невероятно взбесила. — Руслан хотел к тебе зайти после боя, пусть сам тебе все объясняет.

Он вывел меня через второй выход — не через зал. Оберегал от «Скорпиона», которого я не должна видеть.

Сердце болезненно билось в груди.

Кроме него — перепуганного сгустка энергии — я не ощущала тела.

До меня не до конца дошло, что мне сказали. Я должна выйти замуж за раба под взглядами всего города. И он сказал это при всех! При мэре города… Его ничего не смутило? Хотя, если этот толстосум каждый месяц посещает бои, знает девочек по именам и у него тут своя любимая выпивка, рассчитывать на помощь властей нечего.

Полиция «Авалон» игнорировала.

Я вообще не уверена, что сюда кто-то приедет по вызову. Есть районы в нашем городе, куда полиция не приезжает. Девятый квартал, например. Там больше всего похищений…

Мы поднимались по винтовой лестнице. Где-то на середине Равиль заставил меня остановиться.

— Нам надо поговорить, — прошептал Равиль, когда мы остались наедине, рабы умеют говорить очень тихо, я дышала громче, чем он говорил. — Лили, я понимаю, ты испугалась того, что сказал Руслан. Ты очень молода, как не испугаться…

Он приблизил лицо. Я перестала дышать: информация казалась очень важной.

— Говорить за хозяев я не имею права. Но предупрежу. Руслан всегда поступает так, как решил. Я понимаю, что у тебя на уме…

У него были карие глаза, окруженные глубокими морщинами.

— Не бойся Скорпиона. Не пытайся бежать. Руслан отправит за тобой головорезов. Он друг мэра, у него люди в полиции, под ним весь город. Если он решил наказать твоего отца — он это сделает. Твоя задача, Лили, вести себя так, чтобы ты при этом пострадала как можно меньше. Ты поняла?

Я облизала губы. Равиль как будто мысли читал все время, что я здесь. От напряжения спина стала, как струна и заболела поясница — я упиралась ею в гладкие перила.

Ему легко говорить… Он привык. Привык к своему клейму и к «Авалону».

А я не хочу становиться пешкой в чужой игре.

Отцу все равно, что со мной произойдет — любимую дочь он спрятал. Я пострадаю ни за что.

— Я не нужна отцу, — прямо сказала я.

Сболтнула свою тайну.

Не братьям, не той женщине-врачу, а незнакомому мужику, чужому телохранителю, который наверняка предаст меня.

Равиль сощурился, отчего морщин стало больше.

— Думаю, Руслан это знает. Не стой, — он схватил меня за плечи и повел наверх. — Этого разговора не было, Лили.

Я споткнулась об ступеньку.

— Это правда…

— Что правда?

— Что вы тоже так женились, — я посмотрела на его профиль.

Нос с горбинкой, лысый череп, возраст — он выглядел немолодым и несексуальным. Было странно представить его героем романтической истории.

— Не так, — возразил он. — Диана не была трофеем.

Больше он ничего не добавил.

В номере было темно: за окном давно глубокий вечер. Я растерянно села на кровать. Все еще не пришла в себя. Известие меня оглушило. Какой еще к черту Скорпион… И Руслан, если телохранитель прав, и тот знает, что отец не заплатит, тогда… Объяснение у меня только одно.

Я упала лицом в подушку и расплакалась.

После обморока клонило в сон, болела голова, а слезы окончательно меня добили.

Он вошел без стука.

Я привстала и обернулась. Вот странно, выплакавшись, я стала абсолютно равнодушной. Безразличной к происходящему — и к нему.

Без света софитов Руслан выглядел не таким монументальным.

Но холоднее. Мы оказались впервые лицом к лицу без свидетелей. Он остановился за дверью, расставив ноги и сунув руки в карманы брюк, выделяясь в своем черном костюме на светлом фоне. Выправка, как у военного.

— Привет, — без выражения сказал он.

От него исходила смесь превосходства и давящий силы. Есть такие люди. Умеют держаться так, словно привыкли повелевать с рождения. Широкие плечи расправлены, он подался назад корпусом, демонстрируя мощную грудь.

Черная под пиджаком рубашка расстегнута на груди, под ней черная вязь татуировок, как у Зверя, и какое-то украшение на простой веревочке. Лицо испугало сильней, чем угрожающая энергетика. Глаза под густыми бровями были черными, бесконечно-спокойными, а взгляд несокрушимым. Такие люди точно знают, что они делают. Никакой спонтанности. Никаких сомнений.

Я таких мужчин знаю. Я их боюсь. Лучшая тактика с ними — бегство.

— Ты здорова?

Я молчала. Нам было не о чем говорить. Но один вопрос я все-таки задала.

— Почему вы так поступаете?

— Как? — он не улыбнулся.

— Вы меня похитили. Угрожали отдать меня замуж. Обратить в рабыню…

Пока я мямлила, он продолжал ровно смотреть на меня.

Равиль был прав: ему все равно. Он всегда делает то, что говорит, а на блеяние жертвенной овцы обращает столько же внимания, как на шум волн и ветра. Послушать интересно, но ты же не будешь всерьез общаться с ветром или с овцой.

Я обескураженно замолчала.

Не я первая в этих стенах плачу и говорю это. Даже если буду молить, стоять на коленях и целовать ему руки, это тоже ничего не изменит. Думаю, он видел и такое. Власть развращает всех без исключения.

Смысл его молить. Лучше усыпить бдительность, может быть, раздобыть связь и подготовиться к побегу. Я не позволю, чтобы меня трахал какой-то незнакомый мужик — по вине моего отца. Я не хочу больше страдать из-за этой сволочи, пока он сорит деньгами с дочуркой в Лондоне.

— Что у вас на цепочке? — спросила я, чтобы заполнить паузу.

Он нахмурился, наклонился голову и взглянул на свое украшение, будто в первый раз. Ответить не успел — рывком распахнулась дверь, и в спальне оказался тяжело дышащий хозяин второй половины «Авалона».

— Какого хрена ты здесь делаешь? — прорычал Зверь. — Что ты творишь? Ты объявил ее призом, не спросил меня!

Так же спокойно, как и меня, Руслан слушал брата.

— Девин не вернет деньги, — сказал он. — Дочь — все, что теперь есть.

— Ты хочешь его унизить.

— Угадал.

Я застыла на кровати и постаралась не дышать. Сцена, которая разыгрывалась у меня на глазах не была предназначена для посторонних. Просто они забылись. Руслан отступил, наконец, убрал руки из брюк, будто приготовился к драке. Зверь выглядел так, словно бросится через секунду, к своему ужасу я увидела, что в руке он прячет нож — лезвие сверкнуло между пальцев.