Страница 8 из 18
Глава 4
Пробираясь через низкий колючий кустарник, мы старательно держались дороги, боясь заплутать в зарослях. Это днем здесь легко отыщешь узкую тропинку, что к реке, что к деревне, а ночью да еще и без факела — это практически невозможно.
Мы двигались быстро, постоянно айкали, ойкали и даже не считали ушибы на ногах, которые получали от выступающих из земли корней, низких ветвей, острых камней и всего прочего, что при солнечном свете очень легко обойти.
Страх подгонял. Он делал тени от деревьев еще более зловещими, уханье совы невероятно громким, а силуэты ветвей и кустов похожими на жутких монстров из нижнего мира.
Мне все казалось, что сейчас нас поймают. Настигнут. Схватят за шиворот и разлучат навсегда.
Что мой отец изобьет и меня, и Оуэна. Это было куда страшнее каких-то там скрюченных коряг.
Постоянно протягивая руку, все пыталась схватить друга за светлую рубаху. В боку кололо и я все чаще спотыкалась, сбивая пальцы на ногах.
Оуэн оглянулся и, поняв, что я выдохлась, схватил меня за плечо. Мы побежали дальше.
Так в потемках, цепляясь друг за друга, очень быстро выбрались на нашу полянку. И наконец перевели дух, согнувшись пополам.
Мир вокруг нас жил своей жизнью. Со стороны дороги послышался скрип колес телеги и громкие мужские голоса.
"Разбойники! — Мелькнула в голове мысль. — Или это беженцы-драконы спешат в южные города своей империи?!"
Телега поехала дальше.
Прямо под обрывом шумел водоворот, развеивая тишину ночи.
— Кажется, оторвались, — прошептал Оуэн, — надеюсь, отец еще не хватился меня, а то ведь к вам явится. Шуму будет! Он в злости жутко вспыльчивый. Такого наворотить может.
— Мой не лучше — выдохнула я разгибаясь. — А твой папа знает кто я?
— Да, конечно, — Оуэн закивал. — Я же все ему выложил. И имя, и с какой ты семьи, и кто твои родители... Как он орал. Никогда еще его таким не видел.
— Да-а-а, — мне стало жутко обидно, — не самая я завидная невеста.
— Ты лучшая для меня! Не говори так, — от возмущения у Оуэна задрожал голос. — Мне неважно, сколько денег в твоей семье и какое у тебя положение. И все равно что платья коротки и что не обучена этикету. Мне важна ты. Вот! И отец должен это принять. Ты — мой выбор! А если ему что-то не нравится, то пусть идет, ищет себе новую избранную и рожает наследников помимо меня.
— А твоя мама? — я вдруг сообразила, что он никогда не говорил о ней.
— Умерла при родах. Я ее не помню толком, — тихо пробормотал он. — Отец свою избранную уберечь не смог и еще меня ее лишить пытается.
— Но разве он виноват в ее смерти? — мне стало так жалко друга и ту женщину, которую я даже не знала. Но она была мамой Оуэна, а значит, наверняка, хорошей и доброй.
— Виноват, — рыкнул мой дракон. — Он виноват! Его гордыня непробиваемая. Ему говорили, что мама слаба и что родить не сможет сама. Что нужно целителей звать. Магов! А он заладил: она дракон — она со всем справится сама. А маги — пустое племя и сплошные бездари.
— Она не справилась, — мне стало еще жальче маму Оуэна. — Но если он ее любил, то какая уже гордость?
— Он осознал, что был неправ, да толку. Мы остались без нее, и братишка не выжил. Всего день в колыбели пролежал и умер во сне. Но папу это ничему не научило! Он снова навязывает свое и опять кричит, что избранная маг — это позор.
— Ну, наверное, я действительно неровня тебе, — беспокойство волной всколыхнуло душу.
— Не говори так! — Оуэн сжал ладони в кулаки. — У меня для тебя подарок. Он особенный и ты должна хорошо о нем заботиться.
Он вытащил из кармана красивый сплетенный из кожаных жгутов браслет.
— Что это? — я замерла, не веря себе.
— Я же говорю, тебе подарок. Он брачный. Это цвета моего рода. Синий и красный. Ты моя невеста и должна носить его.
— Но... — от восторга и страха у меня в горле пересохло.
Это ведь не какая-то побрякушка. Это настоящий ритуальный браслет, который дракон дарит избранной.
— Не "но", а должна, — Оуэн нахмурился. — Он твой и только твой.
Взяв меня за руку, он осторожно надел его и улыбнулся. В тусклом цвете луны я отчетливо видела фиолетовое пламя в глазах жениха.
Темный! Мне это особенно нравилось в нем.
— Айла, можно поцелую?
— В щеку? — мой голос от волнения стал совсем писклявым.
— Нет...
Потянувшись, дракон легко коснулся моих губ. Я смутилась и, кажется, покраснела. Опустила взгляд и хотела отстраниться, но в следующее мгновение этот проныра чмокнул меня еще и в щеку.
— Оуэн, — воскликнула я, — моя репутация!
— Ничего с ней не будет! Вот вырастим и я буду целовать тебя по-настоящему.
— Мы теперь не расстанемся? — Я с таким восторгом рассматривала браслет.
Ничего ценнее у меня в жизни не будет.
— Нет, никогда, — он попытался снова поцеловать меня в щеку.
— Айла! — бешеный рык отца прямо за спиной заставил вскрикнуть и отшатнуться. — Ах ты, мерзавка!
Он схватил меня за волосы и откинул к деревьям.
— Не тронь ее! — Оуэн смело накинулся на него.
— Ящерица плюгавая, — размахнувшись папа отвесил моему другу звонкую оплеуху. — Решил дочь увести? Щенок! Да я тебя как клопа раздавлю.
Он снова ударил моего дракона.
Закричав, я кинулась на выручку другу, и следующий удар достался мне. Упав, упрямо поднялась и набросилась на отца как кошка, вцепившись в его ногу.
Оуэн подскочил с другой стороны. Я мало что видела, плохо соображала в этот момент.
Выпустила пламя да поздно...
Крик друга заставил замереть. Отец с силой его оттолкнул. Он упал и кубарем покатился к обрыву.
— Нет! — я ринулась за ним, но наш палач схватил меня за руку и со всей злобы одернул. — Нет!
Оуэн на самом краю попытался схватиться за траву, но она проскользнула между его пальцев.
Он упал. Всплеск воды. Я закричала так громко, как только могла.
А отец... Он сделал вид, что ничего не произошло, лишь с безразличием произнес:
— Нет ящерицы — нет проблем.
Развернувшись, он потащил меня в сторону дома, удерживая мертвой хваткой. Я брыкалась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Пыталась достать своего ненавистного врага пламенем. Но он ведь темный, он поглощал его не замечая.
"Оуэн упал в водоворот, — это все, о чем я могла теперь думать. — Его больше нет. Его нет!"
Упираясь ногами в землю, царапала отцу руку, лишь бы отпустил.
Нужно было звать на помощь.
Вдруг Оуэна выбросило у деревни!
Вдруг он еще жив!
— Да не дергайся. Издох твой щенок, — отец отвесил мне оплеуху. — С утра найдут. Поделом ему. Ненавижу драконов! Мерзкое племя. Тупые ящерицы!
— Не смей так говорить! — взвыла я. — Это ты мерзкий, а он … он был хороший. Ему было не плевать на меня. Он меня любил!
— Не переживай, подрастешь, продам тебя какому-нибудь мужику побогаче и так тебя полюбят, добавки не попросишь. Только срок придет — ни дня дома не задержишься!
— Ненавижу тебя, — я давилась от слез.
— Поговори мне еще! — Он с упорством быка тащил меня вперед.
У края дороги недалеко от поворота на наш дом стояла телега. Я попыталась закричать, чтобы привлечь внимание людей на ней, но отец проворно закрыл мне рот ладонью и поволок дальше.
Я мычала и кусала его за пальцы.
—Уймись, соплячка, — рычал он. — А то так всыплю, зубы отращивать будешь!