Страница 8 из 60
Всё чаще я слышу на летучках, что нужно строить на реке полноценную плотину или сооружать паровой двигатель на угле, который будет снабжать производства энергией. Да и химики потихоньку распробовали электролиз, включив его в свои опыты.
— Ваше Величество, — раздался позади голос химика, а из за угла вслед ему донёсся женский смех.
Я окинул парня насмешливым взглядом, увидев солому в волосах, да и, в целом, немного ошалевший взгляд. Кажется, кого-то поразили стрелы амура… Впрочем, я здесь не за тем.
— Показывай, что у тебя тут есть!
Он бросился к полкам и ёмкостям, рассказывая о результатах нескольких месяцев работы. Ему было, что продемонстрировать: сероводород, водород, аммиак, метан — это что я смог идентифицировать по запаху или свойствам. А уж когда он пошёл сыпать названиями того, что нашёл в коксовой смоле, я и вовсе сник. Судя по всему, часть наименований он придумал сам. Я в этом никогда не разберусь, если не посвящу химии остаток жизни.
Но всё равно внимательно слушал бесконечный поток названий, реакций. Для парня момент славы, так сказать, зачем ему портить триумф? Так что я стоически подождал и, когда он утих, достал из кармана небольшую склянку с маленькими металлическими шариками.
— Мне нужно провести пару опытов вот с этим газом, — я показал пальцем на металлическую ёмкость со сжатым аммиаком. — Кислород у тебя есть?
— Да, конечно! — подскочил он. — Давайте!
Довольно быстро мы собрали стенд. На самом деле, ничего запредельного сложного. Горелка, смеситель для газов из баллонов, стеклянная колба, в которую поместили шарики. Подожгли горелку под металлом, и как только она раскалилась, запустили кислород с аммиаком. Платина раскалилась ещё сильнее, уже разгораясь без участия горелки.
Полученные газы потихоньку пошли через длинную трубку в колбу с водой. У меня даже сердце замерло. Про себя я взмолился Светлане Михайловне, моей школьной учительнице по химии, которая и в такого тунеядца смогла вбить хоть какие-то азы, как проводить опыты с катализатором.
Мы ждали десяток минут, а потом я скомандовал химику:
— Закрывай газ, Вернер.
В комнате пованивало, но, благо, дверь и окна открыты не просто так. Я вгрызся зубами в кожу на костяшках пальцев, смотря на воду, через которую мы пропускали газы. От этого, так много зависит…
А парня мои тяжёлые раздумья не волновали. Окунув в воду ватку на палочке, он мазнул ей по пальцу и стал ждать, внимательно смотря на кожу. В другой раз я бы пошпынял за технику безопасности, но сейчас мне откровенно наплевать. Главное, чтобы быстрее.
На моих глазах кожа медленно пожелтела, а алхимик восторженно вскрикнул, поднимая вверх этот самый палец:
— Работает, Бьёрн!
— Именно! — радостно потёр руки я. — Работает!
Выпрямившись на стуле, довольно прикрыл глаза, представляя открывающиеся перспективы. Порох! А может и удобрения! И я не знаю, что из этого важнее в долгосрочной перспективе.
— Ой, простите, Ваше Величество, — съёжился химик, вспомнив, что, как-никак, император рядом, а не просто Бьёрн. Но, всё же, добавил: — Этого газа не так много выходит при обжиге угля, хотя и выйдет лучше, чем из двигателей выжимать.
— Поэтому следующая ступень — синтез вот этого газа, — я постучал по баллону с аммиаком. — И если всё будет хорошо, мы получим неограниченный источник кислоты.
— Но из чего… Как начать…
Парень потерянно оглянулся, осматривая свои полки с оборудованием.
— Лёгкий газ. И бесполезный газ. Давление. А дальше тебе предстоит найти наиболее эффективный катализатор, типа того, что я использовал, — кивнул я на лежащую на столе склянку с платиной.
— Это было ложное серебро или серебро? — прищурился он.
— Ложное, — кивнул я. — С него можешь начать, пробуй разные сплавы и варианты. Осилишь — до конца жизни не будешь ни в чём нуждаться.
Он вздохнул и, как-то устало для такого юного парня, проговорил:
— У меня никого не осталось, Ваше Величество. Благородные убили всех в нашем селе. Я уже ни в чём не нуждаюсь после победы. Месть свершилась.
— И ты не пошёл в ополчение? — с некоторым удивлением поинтересовался я.
— Меня учили читать, господин. А Императрица очень просила всех грамотных послужить делу победы своим разумом, а не руками. И вот я тут, — как-то обессилено развёл он руками, со злостью закончив: — Так и не убив ни одну «высшую» тварь…
— Тем порохом, что получили по твоему методу, уничтожили тысячи. Поверь, ты отомстил.
— Я знаю, господин. Но…
— А по поводу того, что ты ни в чём не нуждаешься… Ты, возможно, и нет, но как насчёт одной смешливой девочки, что я слышал недавно? — с иронией усмехнулся я.
Парень покраснел, но промолчал, отведя глаза в сторону. Я рассмеялся и, поднявшись, хлопнул его по плечу:
— Удачи тебе. Обращайся к магам, если нужно, и даже к богине. Работай!
— Благодарю, Ваше Величество, — раздалась мне в след.
Я же расслабленно махнул на прощание, выходя на свежий воздух. Лето, тепло, птички поют. Может, пойти искупаться?
Посвистывая, я неспешно отправился к берегу, где через десяток минут, на небольшом пляже, нырнул в реку и разлёгся на воде, смотря на солнце.
Расслабленно подгребая руками, довольно выдохнул:
— Отличный день. Вот бы так всегда…
Глава 3
По полю, вслед за несущимся автомобилем, летел планер. Полноразмерный, вполне способный поднять нескольких человек. За рулём машины сидела Фиона, а позади неё разместились её юные воздухоплаватели. Причём, парень держал в руках горящую рунами доску, управляя планером. Такой вот аналог радиоуправления.
Я же сидел на холме, наблюдая подобную картину уже не в первый раз. Семь таких они уже разбили. Первый вариант самый красивый, с большими одинарными крыльями, из которых одно отвалилось сразу, едва он поднялся в воздух. Второй продержался дольше, а третий, четвёртый и пятый — бипланы, с кучей растяжек и поддержек крыльев.
Они показали себя очень неплохо, могли и остановиться на них. Но нет, Фиона хотела одинарные крылья. Именно поэтому шестой и седьмой — монопланы. И это являлось просто невинным развлечением, если бы шесть разгонял не я.
Казалось, можно придумать пороховые ускорители или катапульту, но зачем, когда есть целый император? Вот и впрягали меня в сбрую, заставляя разгонять их изделия, пока не появился автомобиль. Едва из цехов вышло что-то, способное нормально ездить, как Фиона его забрала себе «для испытаний».
А планер тем временем поднялся высоко, метров на сорок. Вниз упал разгонный тросик, и он остался парить в воздухе. Воздушные потоки на этом поле знают неплохо, так что сразу изделие не упадёт.
Рукотворная птица накренилась, поворачивая. Рыскнула несколько раз по курсу, качнула носом, отрабатывая рулями. Десяток минут покружила над полем, а потом из-под неё вырвался сноп огня, и она ускорилась.
— Они, всё же, попробовали пороховой ускоритель, — хмыкнув, я надкусил сорванную травинку, продолжая любоваться планером.
Получив импульс тяги, тот устремился выше и дальше, потихоньку скрываясь из поля зрения. Возможно, они сегодня его даже нормально посадят. Автомобиль изрядно облегчает им жизнь, позволяя не отставать от планера.
Хмыкнув, я подхватил с земли куртку и поднялся, с удовольствием осматривая с холма город, раскинувшийся передо мной. А ведь уже почти пятнадцать тысяч населения. Полдюжины кирпичных четырёхэтажных зданий с квартирами со всеми удобствами. Густой частный сектор, в котором тоже немало домиков в несколько этажей.
Сюда едет много народу, привлечённых высокими зарплатами и слухами о сказочном городе. Электричество, горячая и холодная вода, бесплатная медицина и образование. Всё это есть и будет ещё больше.
Но и работают жители так, что бывшие крестьяне стонут. Тяжело. Вопреки стереотипам, средневековый крестьянин по-настоящему тяжело работает в сезон сева или жатвы. Остальное время, кроме домашних занятий и скотины, достаточно свободное.