Страница 17 из 82
— Волнуетесь, Сергей Викторович? — передо мной появились княгиня и Олаф.
— Есть немного, — честно ответил я, — вы можете в двух словах сказать, что это вообще за процесс такой? Преображение.
— Это глубокое воздействие на весь ваш организм, — сказал Олаф, — будет произведена очень большая и кропотливая работа. Мы заменим некоторые органы на новые, улучшенные. У вас, к примеру, очень слабые почки и плохая печень. Пили много?
— Раньше да.
— Все откладывается. С легкими тоже не все хорошо. По нашим прикидкам, вы бы спокойно дожили до семидесяти, если бы начали вести правильный образ жизни и отказались от вредных привычек.
— А после Преображения сколько я протяну?
— Вы получите примерно плюс еще сорок лет.
— То есть аж до ста десяти? — я присвистнул.
— Если вас не убьют раньше демоны или большевики, — хохотнула Ксения, — это была шутка. Считайте, что вы получите новое тело, новую жизнь, новые возможности. Это ли не сказка?
— Хорошо, — согласился я, — это просто сон. Когда я проснусь, то точно окажусь обратно в своем мире, в Москве и продолжу гоняться за артефактами.
— Ах, если бы, — усмехнулась Ксения.
— Наркоз, — скомандовал неизвестный мне врач в круглых роговых очках, и я сразу почувствовал странное оцепенение. А затем все померкло перед глазами. Наверное, я все-таки умер! Почему-то сразу возникла нарастающая паника. Нет никакого Преображения! Это просто хитрый план по моей ликвидации. Они хотят убить меня, черт побери! Я должен немедленно встать и вырваться из этой палаты. Ужасные мысли метались в моей голове, а тело стало совсем ватным. Я уже вообще не мог его контролировать. Я засыпаю.
Но ведь в этом мире нельзя умирать! Здесь нет Лимба, других миров. Это сраный зашитый карман, как сказала бы моя учительница Белка. Этот мир не имеет связей с другими. Здесь нет послесмертия. Мое сознание, душа попадут в адскую мясорубку, которую создали гномы-дебилы по просьбе старой колдуньи Елизаветы. Черт! Это настоящий кошмар! Только не это. Я должен проснуться и вырваться. Немедленно.
— Спи! — рявкнул Рагни в моей голове, и я отключился окончательно.