Я стану твоим рыцарем

Глава 2

Тобиас

Он сидит на крыльце и забавляется тем, что кидает тоненькие веточки Бродяге — их дворняге. Бродяга заливисто гавкает, ловит веточку и тут же уничтожает её. Он улыбается. Потом поднимает взгляд. По улице идёт девочка. Та самая, смешная. Снова.

— Ты! — Она улыбается ему. — Видишь, я всё-таки нашла тебя.

Да. Прошёл целый год. Весна успела смениться новой весной. Девочка повзрослела. Она снова одна, только платье уже идеально чистое, и на лице нет следов слёз.

— Что ты здесь делаешь? — Спрашивает он изумлённо.

— Пришла к тебе, как и обещала. Эмирансы всегда держат слово. — И она поднимает голову. Гордо. А потом вдруг встряхивает и по плечам рассыпаются непослушные золотые кудри.

— Постой! А как же ты нашла дорогу?

— Я увидела, куда каждый день ходит наша Минни — это прачка. У неё здесь семья. Я убежала от няни, пошла за Минни и нашла тебя.

— Но тебе же влетит! — Он смотрит на девочку и не может насмотреться. Такая она чистая и красивая стоит посредине грязной и вонючей улицы.

— Ну и что! Я ведь обещала найти тебя, — говорит она упрямо. И от этих слов почему то становится радостно. Хотя она аристократка, а ещё совсем малявка.

— Ну вот он я, — улыбается он немного насмешливо. По крайней мере ему, двенадцатилетнему мальчику, так кажется.

— Может быть ты пригласишь меня домой? Няня говорит, что держать гостей на улице — недостойно для джентльмена.

— Но я не джентльмен! — Тут же вскипает он. Вот ещё! Будет она ему указывать, малявка мелкая! — И не смей мне указывать! И не буду я с тобой общаться!

И он специально отворачивается и уходит в дом. И даже дверь за собой закрывает. А потом вдруг возвращается. Девочка не найдёт дорогу домой без него.

Он открывает дверь, боясь увидеть что угодно — от пропавшей девчушки до зарёванного лица.

Но нет. Она стоит и спокойно смотрит на его дом. Такая необычная и красивая. Он такую никогда не видел.

— Ты ещё здесь? — Произносит он нарочито грубо.

— Я же сказала, что пришла к тебе.

— Ты хоть думаешь, что делаешь? — Зашипел он, — Здесь может быть опасно. А если бы я не вышел к тебе?

— А ты мог? — Странная растерянность мелькает в глазах, почти страх. Боже, неужели она настолько доверчива? И его пронзает как молния дикая мысль — ему хочется защитить её. От кого, от чего, он пока не знает.

— Нет, конечно, не мог, — бурчит он. — Это я просто дурачился.

— Я так и думала, — просияла она.

И начала болтать. Про няню, и отца, про подругу Лиззи и маленькую собачонку Виви..

Он слушает её и невольно улыбается.

Снова этот сон. Не было ни дня ещё, чтобы ему не снились сны. Всем Читающем они снятся. Но обычно те видят во снах обрывки чужих воспоминаний, то, что потрясло больше всего. И только он раз за разом видит свои. Те, что хотел забыть и не может. Те, что хранит как драгоценный камень, те, что составляют его суть, его самого.

Он наспех позавтракал. Еда уже давно не имела вкуса, а утренний кофе казался горьким. Как нелепо. Он никогда не любил кофе. Кто бы знал, что этот напиток единственный будет способен поднять его с утра и заставить идти на работу, которую он ненавидел и к которой привык за эти годы, как привыкают к неудобной одежде.

Дорога до университета заняла ровно тридцать минут пешком. Он засекал. Его уроков сегодня нет. Читающие не горят желанием обучаться у него. И правильно. Дар либо есть, либо его нет. А всё это обучение выеденного яйца не стоит.

Но он всё равно приходил в университет ровно в девять утра. Разбирался с бумагами, готовил отчёты. Его Величество, король Ричард любил загрузить его работой сверх меры. А работу он любил делать в своём кабинете, когда никто не отвлекает.

Но, сегодня, видимо, не судьба поработать. В дверь постучали.

— Войдите.

Дверь приоткрылась и вошёл один из студентов, без дара. По крайней мере на своих уроках он его не видел.

Вошёл и молчал, переминаясь с ноги на ногу.

— Если вы что-то хотели — выкладывайте, если нет — прошу покинуть мой кабинет и впредь не входить в неурочное время. — Тобиас поднял на мальчишку глаза. Тот стоял, кусая губы и наконец решился.

— Профессор Ритар, у моей знакомой открылся дар Читающей и лекарь направил её к вам для обучения. — Выпалил наконец он.

— А вас не учили, что нужно сначала представиться?

— Фредерик Деверси, — мальчишка покраснел. Богатый и знатный род, местная аристократия, чтоб её! Тобиас скривился, словно съел кислое яблоко. Он ненавидел яблоки и глупых студентов. Но, кажется, они действительно несколько раз встречались в университете.

— Господин Деверси, а каким образом это касается меня?

— Ну… — мальчишка замялся. Наблюдать за его попытками объяснить важность возложенной миссии было скучно. — Исцеляющий души сказал, что вы один из сильнейших Читающих и поэтому надо обратиться к вам.

Вот как. А это уже интересно. Кто из Исцеляющих смог признать его силу?

— И что мне это даст? — Тобиас забавлялся, издеваясь над этим мальчишкой.

— Как это? — Деверси выглядел совсем растерянным. А ещё он злился. — Вы — профессор, вы не имеете права отказывать в помощи.

— Иначе что?

— Я буду жаловаться королю! — Мальчишка сжал пальцы в кулаки.

— Жалуйтесь, — Тобиас отвернулся и отошёл к окну. Деверси не уходил. Упрямо маячил за спиной. — Господин Деверси, если вы договорили, то идите. Не стоит отнимать моё драгоценное время.

— Значит, ваш ответ — нет? — Мальчишка едва сдерживался, видимо, хотел оскорбить его. Он знал, что у них в головах и что на языке. Игра «они знают, что мы знаем». Тобиас откровенно зевнул. Предки, как же ему скучно!

— Мой ответ зависит от разумности ваших доводов. А если вы за столько лет не смогли нажить ума, чтобы найти эти доводы, то это не моя проблема.

Деверси помялся ещё немного, а потом вдруг выдал:

— Но она ведь умрёт, если не начнёт обучение!

— С чего это?

— Так сказал Исцеляющий Тело. У неё вдруг открылся сильный дар.

— Такого не бывает, — Тобиас скривил губы. Вдруг и сильный дар. Пусть мальчишка дурит голову кому-нибудь другому.

— Неужели вам не жалко девушку? — Мальчишка смотрел на него глазами побитой собаки. За девчонку свою просит? Или за сестру? Что-то кольнуло в груди и пропало. Ему давно уже всё равно.

— Ни капли. Жалость, господин Деверси, одно из самых вредоносных чувств. Зарубите себе на носу. Эта истина вам ещё пригодится в жизни.