Страница 78 из 86
Глава 12
— И говорит тогда Василиса Прекрасная Ивану-царевичу: «Что же ты, Иванушка, наделал, зачем сжег лягушачью шкурку? Так была бы я твоя навек, а теперь все, аривидерчи». И фьють — нет царевны… Очень поучительная история о том, как благие намерения по незнанию приводят совсем не туда, — подытожила я, отломив ворону кусочек коржика.
Гордый птиц клюнул пару раз, но на этом весь его интерес и к выпечке, и ко мне закончился — ворон взлетел на балку под потолком.
Натирающий большое расписное блюдо Фиташ шумно вздохнул:
— Совсем бедолага плохо ест. Хотя я ему самые лакомые кусочки отдаю… Но все равно мне кажется, он даже отощал за эти дни… Может, от тоски? Хотя вряд ли он способен тосковать, ведь человеческого в нем совсем не осталось…
Я задумчиво покрутила чашку с горячим шоколадом в руках:
— Я все же уверена, что как только проклятие исчезнет, Вермиль вернет себе человеческий облик. Риан изгнал его призрачную сущность, но сама жизнь вашего брата все равно на этом проклятии завязана. Так что все еще есть надежда.
Фиташ снова шумно вздохнул. Налив себе чашку чая и снова водрузив медный чайник на печь, он сел за столик напротив меня. Несколько минут мы просто молчали. За окнами кондитерской завывала вьюга, а здесь так уютно потрескивали дрова в печи, пахло свежей выпечкой и корицей — прямо уголок уюта и умиротворения посреди всего этого безумного мира…
— Ты сама-то как? — спросил пекарь чуть робко, словно опасаясь, что я в ответ точно выдам, насколько все плохо.
— Нормально, — я пожала плечами. — Хоть какой-то плюс от этого проклятия нашелся — моя магия начала активизироваться, эдакий механизм самозащиты и самосохранения запустился. Она сдерживает эту тьму, не дает ей вырваться. Мне бы еще для полного счастья понять, что все же происходит…
— Я бы и рад помочь, Лиза, но никак, — Фиташ даже чашечку с чаем отставил. — Как ты и просила, я покопался в обиталище Вермиля, но никаких записей, дневников или еще чего, что могло бы дать нам зацепку, я так и не нашел. Но мой брат всегда был скрытным. Он как замкнулся после смерти нашей мамы, так все… А ведь каким одаренным целителем он был! Но то, что не смог спасти самого дорогого для себя человека, его сломило… Вермиль сказал тогда: «Какой толк от вашей доброй светлой магии, если в час самой страшной нужды она совершенно бесполезна?» А я ведь пытался его отговорить, но он и без меня знал, сколь страшна темная магия, сколь высокую цену она имеет, и, что самое печальное, мой брат сознательно пошел в эту тьму. И с тех пор окончательно от меня отдалился… Потому я могу лишь гадать, что же он задумал, почему тебе помогал. Я ведь и сам до последнего считал, что именно он создал проклятие. Ан нет…
— Ну вот как исправим все, оживим его, так и призовем к ответу, — я ободряюще ему улыбнулась. — Все-таки то, что ворон при вас, никуда не улетает, уже хоть как-то дает надежду на то, что часть сути Вермиля еще жива. Пусть даже сам ворон больше никакой осознанности не проявляет, но не просто же так он здесь.
Фиташ в ответ лишь кивнул. А ведь при всем его прежнем ворчании и сетованиях на брата все эти дни он был сам не свой. Несмотря ни на что, он, как и я, очень бы хотел Вермиля спасти.
Выйдя из кондитерской, я остановилась на крыльце. Злой колючий ветер швырял в лицо снег, словно за что-то на меня обиженный. Зябко кутаясь в меховую накидку, я спустилась на тротуар и поспешила прочь, насколько вообще можно было спешить в такую погоду. Как и все дни до этого, я пришла сюда пешком, да и дорогу уже прекрасно знала.
А ведь эти вылазки к Фиташу в последнее время стали для меня отдушиной… Вовсю шли приготовления к свадьбе, Ирвин каждый день капал мне на мозг своим ожиданием «большого и распрекрасного счастья», проклятие ни на миг не позволяло о себе забыть… И я ничего не знала о Риане.
С того вечера, когда у нас дома был прием, я больше Риана не видела. Забив болт на занудное желание Ирвина таскать меня по всем приемам, я в свет не выходила. Леди Амирая была занята предсвадебными хлопотами и о герцоге мне не напоминала, а лорд Маврус, хотя у него и имелись какие-то дела с Рианом, тоже ни разу и словом о нем не обмолвился.
Но в отсутствие информации я и сама себя прекрасно накручивала. И что Риан уже вовсю милуется с выбранной невестой, и что точно так же готовится к скорой свадьбе… Если раньше у меня период «полнейшая неведомая дичь» в мыслях завершался новогодней ночью, а дальше наступало «светлое будущее», то теперь я даже не представляла, что и как будет после.
Магический свиток по-прежнему мне выдавал имя Ирвина и едва читаемое Ребекки. Пока ничего не менялось. Хотя после того, как по моей просьбе мы с леди Амираей съездили к фамильному склепу и я оставила там букет цветов, имя в списке будто бы стало бледнее. Хотя мне могло и показаться…
Ветер все не унимался. Прохожих по пути вообще не попадалось. Нормальные люди в такую погоду либо никуда не выходили, либо если и отправлялись куда-либо, то исключительно в экипажах. Так что к тому моменту, когда я добралась домой, я окончательно продрогла.
Взявший у меня накидку наш сердобольный дворецкий покачал головой:
— Госпожа, я сейчас же скажу, чтобы вам приготовили горячий чай! Как пожелаете: с ромашкой или с медом?
— Спасибо большое, я…
И снова он взял накидку, и снова сказал:
— Госпожа, я сейчас же скажу, чтобы вам приготовили горячий чай! Как пожелаете: с ромашкой или с медом?
Та же интонация, та же мимика…
— Простите, но вы сейчас повторяли? — В горле пересохло от нехороших предчувствий.
— Что повторял? — в свою очередь не понял он. — Что-то не так, госпожа? — еще больше озадачился он. Видимо, уж слишком явно отобразились все эмоции на моем лице.
— Н-нет, — я покачала головой, — все в порядке.
Наверняка я зря нагнетаю, и это было вовсе не самопроизвольное отматывание времени, как случалось раньше. Ведь нет у меня больше магии времени! Кончилась!
Если только Вермиль мне не солгал еще и в этом…
Ну ничего-ничего, до новогодней ночи осталось четыре дня. Всего четыре дня — и закончится декабрь, закончится год, закончатся все эти головняки.
Надеюсь…
Оставшиеся дни до Нового года мне не запомнились ничем. Суета, беготня, волнения…
Спасибо леди Амирае, она целиком взяла все заботы о грядущей свадьбе на себя и меня по этому поводу не беспокоила. Только вряд ли это было потому, что ей все хотелось устроить по-своему. Скорее, она как-то интуитивно чувствовала, насколько мне неинтересны все эти мелочи. И хотя она каждый вечер рассказывала, что уже сделано и сколько осталось, я ограничивалась лишь поддакиванием.