Страница 3 из 26
Кажется, нужно начинать со знакомства.
— Здравствуйте, ребята…
Чёрт, это должно было прозвучать твёрдо, а вышел какой-то жалкий писк.
— …Меня зовут Мышкина Татьяна Петровна.
— Оу, Мышка, — доносится с задних парт приторное. — Это так сексуально…
По классу проносится дружный гогот.
Я изо всех сил стараюсь держать лицо невозмутимым.
— Попрошу проявить уважение, я всё-таки ваш учитель, хоть и временный.
— Заткнись, Дюша, не видишь, девушка и так волнуется, — одёргивает своего товарища какой-то темноволосый парень с предпоследней парты в крайнем левом ряду.
— Татьяна Петровна, вы не обращайте на них внимания, они все придурки, — доверительно сообщает мне худенькая девушка со второй парты.
— Рот завали, Капуста, — гаркает на неё какой-то белобрысый парень.
— Сам завали, Ефимов!
— Так, тихо! — повышаю голос я. Но даже несмотря на это, он всё равно звучит жалко. — Я так не смогу вести урок. Давайте, если кто-то хочет что-то сказать — поднимайте руку.
Но ученики абсолютно никак не реагируют на мою просьбу. Продолжают вслух препираться друг с другом, кто-то в голос смеётся, кто-то встаёт и начинает ходить по классу, а у меня в ушах всё больше звенит, руки всё сильнее трясутся, я не представляю, как взять этих неуправляемых детей под контроль и вообще возможно ли это.
— Я прошу вас, займите свои места, создайте тишину! — прошу я практически с мольбой.
Но меня никто не слышит.
— Я так не смогу вести урок…
Это провал, полный провал. И почему я не послушала папу и не согласилась на его помощь? Уверена, в другой школе всё было бы куда проще…
Мне дурно, перед глазами рябит.
— А ну-ка заткнулись все! — вдруг рявкает Сычев с последней парты. — Сели все по своим местам! Зарубин, сел, я сказал!
Растерянно наблюдаю, как все, кто свободно перемещался по классу, вновь усаживаются за парты, и весь класс затихает.
Ловлю на себе нахальный взгляд Сычева.
— Можешь спокойно вести урок, Мышка. Больше тебе никто не помешает.
— Спасибо…
— Сергей, — любезно подсказывает он.
— Спасибо, Сергей…
— Должна будешь, — ухмыляется он.
Судорожно соображаю, что на это ответить. Нельзя соглашаться с таким заявлением, сама себе яму вырою, но и поддержка лидера класса мне необходима, иначе с дисциплиной на уроках будет беда.
— Благодарю вас, Сергей, но пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени-отчеству и на «вы». Я ваш учитель. Давайте будем соблюдать субординацию.
— А вы мне что, Татьяна Петровна?
— А я расскажу вам о великом русском писателе Михаиле Булгакове. Познакомлю с его удивительным, известным на весь мир произведением «Мастер и Маргарита». А ещё поставлю всем хорошие оценки в конце четверти. Правда, здорово?
Сергей скептически прищуривается и неопределенно крутит кистью в воздухе. После чего опирается локтями на парту, наклоняется всем корпусом вперед и с похабной улыбочкой на губах интересуется:
— А как насчёт пары индивидуальных занятий, м-м-м? Татьяна Петровна?
Меня прошибает пот. Лицо горит. Это слишком. Слишком для меня. Я скромная девушка и понятия не имею, как отвечать на такие вещи. Меня всегда окружали интеллигентные парни и мужчины. Никто из них даже приблизительно ничего подобного в мой адрес себе не позволял.
— Слышь, Сыч, завязывай уже, а, — снова вступается за меня темноволосый парень с предпоследней парты. — Реально, дайте человеку урок провести. Что вы как дикие все.
— Слышь, Карим, Мышка — моя, — оскаливается Сычев на своего одноклассника. — Даже не мечтай, понял?
— Ты дебил? — интересуется у него этот «Карим».
— Ты меня услышал! — вскидывает брови тот.
— Придурки! — возмущенно закатывает глаза девушка со второй парты, которую кто-то ранее называл «Капустой».
И в классе снова поднимается гул.
Мне дурно. Мне очень дурно.
— Ладно, Татьяна Петровна, индивидуальные занятия мы с тобой позже обсудим, — хамски заявляет Сычов. — Наедине.
Меня просто рвёт на части от его наглости!
— Ещё раз, Сергей, вы обратитесь ко мне на «ты», я поставлю вам двойку в журнал за отсутствие дисциплины. И выгоню из класса. На следующий урок пущу только в присутствии директора и ваших родителей!
Кажется, мой голос наконец обрёл желанную твёрдость, потому что класс притих.
— Это касается всех! — победно заявляю я. — Прежде чем что-то сказать — поднимаем руку.
Ученики молчат. Внутренне ликую, но меня до сих пор ещё потряхивает. Не время расслабляться. Пока они не знают, насколько мои угрозы правдивы, нужно действовать.
Вот только ненавистный Сычев зачем-то поднимает свою чертову руку.
— Что вы хотели? — сквозь зубы интересуюсь я у него.
— Татьяна Петровна, вы такая красивая, когда злитесь, — понизив голос, выдаёт он.
— Всё, я ставлю вам «два», я предупреждала… — гневно выдыхаю я.
— За что?! — с напускным удивлением интересуется он. — Я ведь обратился к вам на «вы» и по имени-отчеству, как вы и просили.
И лыбится ехидно так, гад.
Плевать ему на мои угрозы. Не боится он ни двоек, ни директора, ни родителей. Никаких рычагов давления мне против него не найти.
По классу прокатываются смешки. Мне снова становится дурно.
— Вы пытаетесь сорвать урок, — сдавленно произношу я.
— Ну что вы. Наоборот, я хочу помочь. Всё, молчу.
Сергей проводит двумя пальцами вдоль своих губ, имитируя застёгивание молнии. И его улыбка из едкой удивительным образом трансформируется в мягкую, заискивающую, почти ангельскую. На секунду даже кажется, будто зрение меня подводит. Такой милый мальчик. Только взгляд выдаёт его истинную натуру. Острый и цепкий, как у хищника, готового в любую секунду накинуться и растерзать.