Страница 24 из 28
Глава 13
Элен наблюдала, как Элиза распахивает дверь, вкатывает свой велосипед, прислоняет к стене и бросает сумку на стол. Затем она сняла с багажника продуктовую корзину и только тогда, подняв глаза, заметила старшую сестру, сидящую в сумраке помещения.
— Чтоб мне провалиться на месте! Ну ты меня и напугала. Что случилось? Видок у тебя жуткий.
— Ох, Элиза, тут такое дело… Нам всерьез нужна твоя помощь.
— Так что случилось?
Элен прижала ладонь к груди.
— Уго… его забрали, — дрогнувшим голосом произнесла она.
— Когда?
— Сегодня. Рано утром.
Элиза побледнела. Ее глаза округлились от услышанного.
— Боже! Поспешу-ка я за Виктором. Он совсем недавно ушел.
— Может, Лео что-то знает.
Леонар Делакруа, местный полицейский, симпатизировавший Сопротивлению, прослушивал телефонные линии, пытаясь разузнать о планах немцев и передвижении войск. Он предпочитал, чтобы его называли просто Лео. Этот человек сильно отличался от французских gendarmes[17], обычно принимавших сторону маршала Петена. Нынче большинство полицейских превратились в немецких марионеток и вместо СС выполняли всю грязную работу.
— А Виктор?
— У них утром дела. Чем меньше ты знаешь…
— Спрошу у Виолетты, не слышала ли она чего. Может, она виделась с Сюзанной.
Если Элиза по натуре была индивидуалисткой и бунтаркой, Элен предпочитала приспосабливаться к обстоятельствам и действовать скрытно. Сюзанна, добрая подруга Элен и Виолетты, была жилистой блондинкой, принадлежавшей к высшему классу и придерживавшейся идеалистических воззрений. Она жила вдвоем с мужем Анри, французским офицером, метким стрелком. Эсэсовцы его было арестовали, но затем выпустили. Выйдя на свободу, Анри узнал, что его шато превращено в немецкий командный центр и временную тюрьму. Внешне казалось, что он сотрудничает с врагами (его и Сюзанну заставили работать в шато), но Сюзанна вносила свой вклад в дело Сопротивления, передавая подслушанные сведения о пропавших людях и планах немцев.
Из кафе Элен направилась к Виолетте. Они сразу же прошли в сад, где их никто не слышал. Элен торопливо рассказала ей об Уго. Какая ужасная новость в столь прекрасный день! На небе — ни облачка. С нижней террасы наплывал медово-ванильный аромат испанского дрока. К нему примешивался острый, пряный, теплый запах чабреца и сладковатый запах голубых фиалок, чем-то похожий на аромат духов. Рядом с желтыми нарциссами и примулой росли мускатный шалфей, тархун, душистый укроп и лук-резанец.
— Давай присядем, — предложила Виолетта. — Несколько минут погоды не сделают.
Элен смотрела на аккуратно собранные в узел волосы подруги, искусно подведенные брови и лицо с высокими скулами. Раньше Виолетта работала у парижского кутюрье. Она и сейчас казалась женщиной из того мира, случайно занесенной в сонную глушь Сент-Сесиль.
— Итак, что нам теперь делать? — спросила Виолетта.
— Пока не знаю. Надеюсь, Лео что-нибудь слышал. Нужно установить, куда именно немцы забрали Уго.
— Но он ведь не сделал ничего такого.
— Не знаю, — пожала плечами Элен. — Сюзанна заглянет к тебе сегодня?
— Надеюсь.
Будучи женщиной из высшего сословия, Сюзанна даже в нынешнем своем положении пользовалась определенной свободой. Ей разрешалось ходить в деревню за покупками, заглядывать к портнихе и местным ремесленникам. Иногда ее сопровождали один или двое эсэсовцев, что вызывало удивленные взгляды, но, поскольку Сюзанна умело сохраняла свой «фасад», в деревне почти не знали, чем на самом деле занимается эта женщина. Немцам, расположившимся в шато, она нравилась своей арийской внешностью и безупречными манерами. Она часто сообщала Виолетте о происходящем в шато и примыкавшем к нему старинном замке. Виолетта передавала сведения Элизе, а та, в свою очередь, — бойцам Сопротивления. Эта маленькая цепочка, состоявшая из портнихи Виолетты, великосветской дамы Сюзанны и Элизы, работавшей на Сопротивление, недавно предложила Элен примкнуть к ним и стать четвертой. Ведь она всегда могла подслушать важные сведения, касающиеся раненых немецких офицеров, проходивших лечение у доктора Уго. Элен отказалась, сделав упор на том, что не может рисковать.
Однако сейчас, когда ситуация изменилась, она смотрела на подругу, ощущая тревогу и удручающую пустоту в душе.
— Виолетта, я буду рассказывать тебе обо всем, что услышу в кабинете. Но только через некоторое время.
— Думаешь, немцы следом могут явиться и за тобой?
— Если они взяли Уго, то могут. Я не хочу ставить под удар Элизу и Флоранс.
— Элиза и так ставит себя под удар. А за тобой они не явятся. С какой стати?
Тогда Элен, стараясь дышать ровно, рассказала подруге про Джека и Томаса.
— Боже милостивый! — воскликнула Виолетта. — Да ты же по горло завязла во всех этих делах.
— Да, — почесав шею, ответила Элен. — Хотя и не собиралась.
— Допускаю, они могут обыскать ваш дом. Думаешь, немцы арестовали Уго, поскольку узнали, что он лечил Джека?
— И такое возможно, — пожала плечами Элен.
— Как думаете расхлебывать эту кашу?
— У Виктора есть какие-то соображения насчет немецкого парня.
— Куда его отправят?
— Понятия не имею.
— А этот англичанин из разведки?
— С ним все по-другому.
Виолетта вопросительно подняла брови, но Элен не стала вдаваться в подробности.
— Если Сюзанна придет, переговори с ней. Узнай, не в замке ли Уго.
Шато, принадлежавшее Сюзанне и Анри Дюма, находилось неподалеку от Сент-Сесиль, занимая дальний край скалы. С одной стороны к нему примыкал древний замок, помещения которого находились в ужасном состоянии и требовали реставрации. Перед войной эта пара предприняла кое-какие работы по восстановлению шато. К нему вела протяженная дорога, обрамленная ореховыми деревьями. Из окон открывался захватывающий вид на речную долину, а со стороны ландшафтного сада — вид на парапеты замка. Когда нацисты реквизировали шато, то нашли применение и развалинам; в особенности двум подземным застенкам, созданным еще в XI и XII веках. Две островерхие башни замка использовались для наблюдения за местностью, но украшенную скульптурами церковь немцы оставили без внимания. А между тем в церкви находилась потайная каменная лестница, ведущая в подземелье под шато.