Страница 6 из 27
Флоранс долго отскребала грязь с кожи, пока та не стала розовой и блестящей. Вскоре после ее выхода из ванной появился Лайонел. Он был в прекрасном настроении. От предложенного чая отец Джека отказался, сказав, что ему пора возвращаться.
Черный лабрадор Джастин оказался молодым, очень подвижным псом с умильными карими глазами. Ему не терпелось отправиться на прогулку. Джек и Флоранс не стали испытывать собачье терпение и повели его гулять. За годы в доме собралась внушительная коллекция ботинок, курток, непромокаемых плащей и резиновых сапог. Джек сказал, что Флоранс всегда сможет разыскать себе что-нибудь из одежды. Дом достался ему от бабушки. В прошлом он регулярно приезжал сюда, поэтому в шкафах и комодах скопилось достаточно его вещей.
Присутствие Джастина сглаживало напряженность, ощущаемую обоими. Они смеялись проделкам лабрадора, глядя, как он исчезал в кустах, облаивая фазанов и воображаемых кроликов.
Перейдя мелкий ручей перед домом, они двинулись по ухабистой дороге, по которой Лайонел вчера привез их сюда. Слева тянулась долина со змеящимся ручьем, а дальше — у подножия другого крутого холма — вставала стена буков, вязов и дубов. Джек шел впереди. Глядя на него, Флоранс невольно вспомнила их долгий и нелегкий путь в Англию.
— Думаешь о Биаррице? — спросила она; Джек обернулся и хмуро посмотрел на нее. — Я тогда так перепугалась, — поравнявшись с ним, призналась Флоранс.
— Я стараюсь об этом не думать и хочу, чтобы и ты не думала. Но должен признаться: я считал, что мы так и не найдем passeur[2].
— Мне никак не отключиться от этих мыслей. До сих пор спрашиваю: что могло пойти не так?
— Знаю, — кивнул Джек.
Флоранс вспомнила, как она вслепую брела в темноте за проводником, двигаясь по узким тропам в отрогах Пиренеев. Джек шел замыкающим. В одном месте она оступилась и вскрикнула от страха, слушая бешеный стук сердца.
— Все будет хорошо. Боши[3] нас здесь не найдут, — успокаивал ее Джек, когда они устроились на ночлег в заброшенной хижине пастуха.
Это была их первая ночевка. Не больно-то уснешь под звуки выстрелов, доносящихся из темноты. После всего, что с ней случилось, Флоранс с трудом вспоминала, какой наивной и восторженной девицей была всего год назад.
Джек пошел дальше, окликая лабрадора. Флоранс снова его догнала.
— В чем дело? — спросил он.
— Даже не знаю.
Джек с улыбкой взъерошил ей волосы:
— Забавное ты создание, Флоранс Боден.
Хотя порой он и относился к ней как к младшей сестре, Флоранс это нравилось.
Вечером она зашторила три створчатых окна в гостиной и забралась на диван, подобрав под себя ноги. Гостиная, тоже со сводчатым потолком, размерами превосходила кухню, и здесь вкусно пахло старыми книгами. Невзирая на теплую погоду, Джек решил затопить камин. Флоранс смотрела, как он напихал туда мятой бумаги, добавил щепок и мелких полешек. Она пыталась угадать его чувства, однако лицо Джека, как всегда, оставалось непроницаемым. Иногда она ловила на себе его пристальный взгляд. Глаза Джека сверкали. Казалось, он вот-вот заговорит. Флоранс ободряюще улыбалась, но Джек хмурился и отворачивался.
Она знала: нужно поскорее написать матери и кружным путем отправить послание сестрам, сообщив о благополучном прибытии в Англию. Элен, наверное, извелась от тревог. Язык Флоранс ощутил что-то кислое. Вскоре то же самое почувствовал и ее нос. Может, это вкус и запах чувства вины? Она вновь посмотрела на Джека. Каждый отдал войне столько безвозвратно потерянных дней своей жизни. Может, пора просто жить день за днем, не загадывая на будущее?
— Первая растопка камина — всегда ритуал, — сказал Джек, не догадывавшийся о мыслях, которые бродили в голове Флоранс. — Конечно, осень еще не наступила, но у дома толстые стены, и вечерами в нем бывает прохладно. — Он по-прежнему сидел на корточках перед камином и так же на корточках повернулся к ней, вдруг спросив: — Ты счастлива, что оказалась здесь? Вид у тебя какой-то подавленный.
«Значит, заметил мое состояние», — подумала Флоранс, глядя на язычки пламени, отбрасывавшие тени на его лицо.
— Наверное, это от усталости. Спасибо, что привез меня в Мидоубрук. Замечательное место.
— У меня нет намерений задерживать тебя. Если ты готова отправиться к матери в Котсуолдс, я не обижусь.
— Речь не об этом. Я рада оказаться здесь.
— Тогда что?
Сказать ему об Элен? На это у Флоранс не было ни смелости, ни желания, поэтому она заговорила о том, как непривычно встречаться с матерью после семи лет разлуки.
Потом она замолчала.
Джек тоже молчал. Флоранс вдыхала запах горящих дров. Единственным звуком в гостиной был треск поленьев в камине.
— Когда поднимается сильный ветер, он не дает дыму уходить вверх, и тот заволакивает гостиную. — Джек засмеялся и заговорил зловещим тоном: — Ветер гремит и воет, и призраки выходят поиграть. У-у-у-у-у!
— Прекрати! — потребовала Флоранс и тоже засмеялась.
— Сегодня ветер вполне терпимый, а если он и впрямь завоет, нужно открыть вон те две заслонки.
Джек показал, где они находятся.
Флоранс снова подумала о Пиренеях.
Поначалу ветер там тоже не завывал.
В свою первую ночевку они почти не спали, а когда рассвело и она увидела далекие вершины гор, ее охватила оторопь. Надо же, как высоко они забрались. Столь же высоки были ставки в их жизненной игре. Из хижины их забирал молодой худощавый баск. Парень сам сильно нервничал и вряд ли думал о душевных терзаниях Флоранс. Но если Джек промахнулся с выбором проводника, его доверчивость могла стоить им жизни.
Флоранс тряхнула головой, прогоняя мрачные картины. Кажется, Джек о чем-то ее спрашивал. И зачем она снова нырнула в прошлое? Но понять, каково им было пробираться по горным перевалам, постоянно рискуя жизнью, не мог никто, кроме нее и Джека. Это мало представить. Через это надо пройти самому. Затем мысли Флоранс снова вернулись к Элен. В пламени камина замелькало лицо старшей сестры, и у Флоранс от стыда зарделись щеки.