Потаенный дворец

Глава 11

Флоранс сидела в кладовке на неудобной раскладушке и сердито смотрела сквозь залитое дождем стекло на холм, где совсем недавно растянулась. Эта жуткая раскладушка стояла у самого подоконника, отчего колени упирались в него. Досада, испытываемая Флоранс, вызывала желание отколотить Белинду, но вместо этого она лупила по подушке. Джек поступил с ней нечестно. Он должен был рассказать о жене. Флоранс задевало, что он утаил существование этой чертовой Белинды, причем не только от нее, но и от Элен. Та ничего не знала.

В дверь тихо постучали. Флоранс не отозвалась. Через несколько мгновений дверь распахнулась. Вошел Джек. Сесть рядом с Флоранс он не мог — не хватало места. Пришлось стоять. Она продолжала смотреть в окно, но уже не воспринимала увиденное. Только слышала, как быстро бьется сердце.

— Я очень сожалею, что так вышло, — хрипло произнес Джек.

— Ты о чем?

— Об этой чертовой сумятице.

— Ты имеешь в виду кекс? — со всей надменностью, на какую была способна, спросила Флоранс.

Она слышала, что Джек едва не рассмеялся, но сумел удержаться.

— Да, кекс. И вообще…

— Лучше расскажи мне.

— О Белинде?

Флоранс повернулась к нему и, не желая сдерживать гнев, ответила:

— Разумеется, о Белинде, черт бы ее побрал! А ты думал, я спрашиваю тебя о стоимости сосисок?

— Мы не покупаем сосиски. Их нам приносит Глэдис.

Флоранс вскочила на ноги.

— Не смешно, Джек! — со злостью и досадой крикнула она.

— Прости.

— Поздно.

Оба замолчали. Флоранс шумно дышала, а в ее голове, перебивая друг друга, звучали голоса Джека, Белинды, Элен и ее собственный.

— Послушай, мы не можем говорить в этой душегубке. Идем прогуляться. Обещаю рассказать тебе все.

— Там дождь, — буркнула Флоранс.

— Он слегка моросит. Пойдем.

— Ладно, пойдем. Но сначала я переоденусь и хотя бы немного высушу волосы.

Прежде, когда она спала в гостевой комнате, тишина казалась ей мягким одеялом, защищавшим от любого вторжения. Мысль о том, что Джек всего в нескольких шагах, успокаивала. Теперь все ощущалось по-иному.

Чтобы не вымокнуть, идя по высокой траве к заливному лугу, они выбрали другое направление, двинувшись по усеянной желудями дорожке. Оба молчали, и молчание становилось тягостным. «Пока я на него не смотрю, я в безопасности», — мысленно твердила себе Флоранс, предоставляя начало разговора Джеку. В конце концов, ее не касалось, сколько у него жен — одна или пять в разных местах. Они с Джеком всего лишь друзья, и он ей ничего не должен, хотя ее сердце и болело от невыразимого ущерба, нанесенного вторжением Белинды в их мирную жизнь.

— Мы с Белиндой поженились совсем молодыми, — наконец нарушил молчание Джек. — Бурный роман. Мы даже не успели узнать характер друг друга. Конечно, любой брак не без изъянов, и в нашем они начали проявляться очень рано.

Джек замолчал. Ветер шелестел в листве. Звук был пронзительно грустным: одиноким, опустошенным, похожим на состояние Флоранс.

— Продолжай, — сказала она.

— Оглядываясь назад, должен признать, что от семейных неурядиц я с головой ушел в работу. Все больше времени проводил здесь и в других частях страны, а когда началась война, то и во Франции. Пропасть между нами становилась все шире, и каждый справлялся с этим по-своему. Белинда предпочла остаться в Лондоне, ведя богемную жизнь с великосветскими подругами и своим любовником Гектором.

— Она тебе изменяла?

— Да.

— Мне она показалась очень желчной.

— Так оно и есть. И ущербности хватает. Это у нас обоих.

— Из-за распадающегося брака?

Джек молча покачал головой, словно не знал ответа на этот вопрос, и пошел дальше.

Спустившись с холма, они двинулись по раскисшей дорожке, тянущейся сквозь перелески.

— Во Франции ты не казался ущербным, — тихо сказала Флоранс.

— Там было намного легче. Я имел задание, которое надо выполнять. И там я мог себе позволить быть другим человеком.

— Это мне понятно. Но потом, когда мы приехали в Мидоубрук? Почему ты не сказал, что женат?

— Не знаю. Надо было сказать.

— И что теперь?

— Мы находились в процессе развода. И вдруг она заявляет о правах на часть моего дома. Мы ведь договаривались: дом останется за мной, а за ней — лондонская квартира. Квартира находится в Челси и стоит гораздо дороже этого дома. Он перешел ко мне после бабушкиной смерти. На лондонскую квартиру я не претендую.

— Тогда почему она передумала?

— Понятия не имею, — пожал плечами Джек. — Это в характере Белинды. Решила осложнить мне жизнь.

— Может, она не готова отпустить?

— Что?

— Не что, а кого. Тебя.

— Наверное. Столкнувшись с тобой, она сделалась еще упрямее. Сомневаюсь, что ей всерьез хочется меня вернуть. Но ей не хочется, чтобы кто-то… Думаю, ты поняла мою мысль. И потом, насколько я знаю, ее отношения с Гектором продолжаются. Теперь она выставила требование: если я не отдам ей половину Мидоубрука, она не согласится на развод.

Флоранс, до сих пор смотревшая под ноги, подняла глаза на Джека. Его лицо было печальным.

— Похоже, я ненароком вторглась в твои отношения с Белиндой. Я вовсе не хотела этого. Я поеду к матери, поживу у нее до конца войны, а потом вернусь во Францию или отправлюсь на Мальту искать Розали.

Джек покачал головой:

— Это неудачная затея. Возможно, твоей тети уже нет в живых. Мальта почти два с половиной года находилась в состоянии осажденной крепости. Ее безостановочно бомбили.

— Почему так долго? Я даже не знала.

— Для англичан это стратегически важный остров. Фашистская Италия и нацистская Германия безостановочно сражались с нашим военно-морским флотом и авиацией, стремясь лишить нас контроля над Мальтой. Сейчас там все лежит в развалинах. Ты не можешь отправиться туда одна.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Флоранс.

— Флоранс, я серьезно. Поездка на Мальту — опасная затея. Страны Оси бомбежками и голодом добивались капитуляции острова. Ехать туда просто опасно. А здесь тебе ничего не грозит. Я уже начал привыкать к твоему обществу. Это… — Он вздохнул, не договорив. — Не уезжай. Я заставлю Белинду покинуть дом. Ей здесь не место.