Предавшая королева

Она обошла селение кругом, мысленно отмечая каждого человека и оружие при нём, а также пути отступления, если ситуация обострится. В горах жили достаточно мирно, но нужда заставляла местных настороженно относиться к незнакомцам и сделала их умелыми бойцами. Никто пока не побеспокоил её, но это могло измениться в мгновение ока. И она совершенно не хотела, чтобы слух о женщине, похожей на неё, достиг ушей Серина в Венции. Особенно вкупе со сведениями, что она ищет других женщин, подходящих под описание принцесс Велиант.

Удовлетворившись разведкой местности, Лара шагнула было в границы деревушки, на кончике языка у неё уже вертелась история о поисках пропавшей сестры, как дверь одного из домов отворилась, и наружу вышла Сарина с корзинкой на руке.

Лара застыла на полушаге. Её сестра появилась в том же дворе, где мужчина рубил дрова. Он прервал работу, вытер пот со лба и склонился к Сарине, прошептал ей что-то на ухо. Зазвенел её смех, и она откинулась назад, открыв между полами плаща заметно отяжелевший живот и два церемониальных брачных клинка на поясе.

У Лары перехватило дыхание.

Сарина кокетливо подмигнула через плечо улыбающемуся мужчине и пошла по тропинке к лесу, плащ развевался за её спиной.

Лара не двигалась с места, в её разум постепенно просачивалось осознание того, насколько всё изменилось. По какой-то необъяснимой причине она представляла себе, что найдёт сестёр такими же, какими помнила их: принцессами-воительницами, соперничающими за право защищать свою страну. Словно они навсегда застыли в этом состоянии. Вот только прошло больше полутора лет с тех пор, как она оставила их в оазисе, и по крайней мере Сарина продолжала двигаться дальше.

Вышла замуж.

Забеременела.

Наладила свою жизнь.

Именно этого Лара и желала сёстрам. Но как ей теперь вмешаться? Как поставить под угрозу всё, что Сарине удалось построить для себя? Предложить рискнуть жизнями людей, которых сестра явно любила, ради того, чтобы исправить Ларины ошибки? Ради того, чтобы спасти одного человека?

Лара закрыла глаза, слёзы закапали на шарф, повязанный вокруг шеи. Она поняла, что ей нужно уйти. Оставить сестру в покое, раз уж она сама купила его для всех них столь дорогой ценой. Попытаться найти ещё кого-то…

Кресту. Может быть, Бронвин.

Или вовсе никого.

Возможно, в этом случае ей следует действовать одной.

А затем у её горла возник клинок, и знакомый голос произнёс:

– Если ты думала застать нас врасплох, Мэрилин, то ты ещё безумнее, чем мы полагали.

9

Лара

– Мэрилин мертва.

Женщина с ножом резко втянула воздух, но лезвие осталось у горла Лары, даже когда с её головы скинули капюшон, чтобы открыть лицо.

– Лара? Мы думали, что это тебя нет в живых.

– Таракашку трудно убить. – Она повернула голову и краем глаза различила свою высокую темноволосую сестру. – Ты не уберёшь нож, Брон?

– Нет, пока ты не объяснишь, что ты здесь делаешь.

– Да брось ты чёртову железку, Бронвин. – В прохладном воздухе до них донёсся голос Сарины. – Если бы Лара хотела тебя убить, её бы не остановил твой нож.

– Это не значит, что я должна облегчить ей задачу.

– Расслабься, Брон, – сказала Лара. – Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.

– А ты способна их не создавать?

Не то чтобы это было неправдой… Со вздохом Лара резко вскинула руку, схватилась за кисть Бронвин с ножом и дёрнула вниз к груди, а сама провернулась под рукой сестры. Но вместо того чтобы использовать импульс движения и вонзить клинок Бронвин меж рёбер, Лара отпустила её и отступила. Через поляну к ним шла Сарина, а весёлая Креста следовала за ней по пятам.

– Лучше бы послушала меня, Брон. – Сарина упёрла одну руку, на втором её локте всё ещё висела корзина. – Избавила бы себя от этого позора.

– Принято. – Бронвин сердито глянула на неё, потирая запястье.

– Он… настоящий? – Лара жестом указала на округлившийся живот сестры, не в силах отвести взгляд.

– Лучше бы да, – влезла Креста с ухмылкой. – Нет никакого другого объяснения тому, как она портит воздух.

Сарина закатила глаза.

– Тебе это терпеть ещё три месяца.

– Тот мужчина, который рубил дрова, – отец ребёнка? – спросила Лара.

– Отец ребёнка и мой муж. – Сарина заправила за ухо шелковистые чёрные волосы. – Но нам нужно обсудить более важные вопросы, чем моя личная жизнь.

Все замолчали, четыре сестры безмолвно смотрели друг на друга, только ветер шумел в кронах сосен. Она стала им чужой, поняла Лара. На самом деле она больше не одна из них. Это из-за того, что она сделала? Или последние полтора года изменили их так же сильно, как и её?

Неудивительно, что именно Сарина нарушила молчание:

– Ты сказала, что Мэрилин мертва. Это отец убил её?

Рот Лары наполнился горечью, и она с усилием сглотнула.

– Нет. Её убила я.

Напряжение резко возросло, Креста и Бронвин осторожно шевельнулись, потянувшись к оружию, но опустили руки. Только Сарина стояла неподвижно.

– Почему?

– Отец послал её убить меня в ночь, когда Итикана пала. Она угрожала моему му… королю Итиканы. И всем остальным… всем нам. – Стук сердца отдавался в ушах, каждое слово приходилось с усилием выталкивать из горла. – Она так вела себя… Такое говорила… Мне пришлось это сделать.

Сарина сощурилась, между её бровями пролегла морщинка.

– С чего бы отцу желать твоей смерти? Уверена, твои… успехи перевесили некоторое вероломство с твоей стороны, учинённое в оазисе.

– Может быть, из-за успехов он и хочет её убить, – Креста побарабанила пальцами по рукояти меча. – Она ему больше не нужна, а мы все знаем, что он предпочитает заметать следы. – Она подняла руку и лаконично черкнула пальцем по горлу.

– Это случилось, потому что я предала его.

Три пары голубых глаз, полных недоверия, цепко уставились на неё.

– Предала? Каким образом? – удивилась Сарина. – Ты сделала именно то, к чему тебя – нас – готовили. Ты проникла сквозь оборону итиканцев и придумала стратегию победы над ними. И стратегия явно показала себя эффективной, раз Итикана сломлена, её король в плену, а наш отец полностью контролирует мост.

Сердце Лары отстукивало в груди неровное стаккато, она дышала неглубокими глотками, и короткие вдохи, казалось, совсем не наполняли лёгкие воздухом.

Сарина говорила о её поступке без гордости. Скорее – с осуждением.

Они знали.

Знали, что их пичкали ложью бо́льшую часть жизни, что Итикана – не властолюбивый угнетатель, а Маридрина – не изнемогающая от голода жертва. Знали, что Лара – не героиня, спасшая свой народ, а скорее кровожадный завоеватель, захвативший трофей.

– Лара?

Она заготовила слова, чтобы объяснить, что произошло между ней и Ареном, но сейчас все они испарились из памяти, так что она могла лишь разевать рот как дура.

Но Сарина всегда умела выразить её мысли лучше её самой.

– Ты влюбилась в него, да? В короля Итиканы? Сказала ему, зачем тебя отправили туда, и попыталась исправить всё, что натворила, а отец узнал об этом? Что-то в этом роде?

– Что-то подобное. – Лара села на сырую землю, безуспешно пытаясь подавить тошноту, бушующую в желудке, и вытереть горячие слёзы, бегущие по лицу. – Я опять всё испортила.

– Неудивительно. Ты так же справляешься со своими эмоциями, как Бронвин бьёт ножом со спины. Дерьмово. – Сарина опустилась на землю перед Ларой. – Ты всё испортила, и теперь в когтях у нашего отца и твоё королевство, и твой муж.

– Всё так и есть.

Сарина внимательно посмотрела на неё и покачала головой.

– И дай угадаю: ты здесь, потому что тебе нужна наша помощь, чтобы вернуть их.

10

Лара

Сарина с мужем Энзелем жили в одном из домишек, составлявших деревушку Ренхаллоу. Он был построен из рубленых брёвен, искусно соединённых вместе, словно кусочки головоломки, чтобы внутрь не проникал холодный воздух. В нём пахло дымом очага и сосной, всю мебель Энзель сделал своими руками, а лежащие на ней для мягкости шерстяные одеяла соткала его мать – она жила по соседству. Чистый деревянный пол покрывали тёмно-зелёные и синие коврики, посередине большой комнаты возвышался тяжёлый деревянный стол, столешница которого была покрыта царапинами и сколами, но отполирована до блеска.