Годы спустя

Карина чувствовала себя с каждым днём лучше. Два дня назад приехали ее родители. Я долго думал над тем, стоит ли им звонить. Они всегда могут рассказать ей обо мне. Кто я есть на самом деле для нее, но ведь они имели право знать. 

Пускать я и конченый мудак, но так поступить с ней не мог. Я решился. Первое, что сделал ее отец, это хорошенько врезал мне по морде за то, что чуть не отправил его дочь на тот свет. Заслужил. 

Я сразу признался им, что я наделал. Рассказал о ее состоянии, и как этим воспользовался. За это чуть снова не схлопотал. Наш бурный разговор прервал подошедший к нам врач.  

Он не поддерживал враньё, но раз это случилось, посоветовал пока оставить все как есть. Карине нужны положительные эмоции. Стрессов с нее пока хватит.  

Бывший несостоявшийся тесть хоть не сразу, но согласился. При этом пообещал, что я ему за это дорого заплачу, и его дочь никогда не простит мне моей выходки. 

Это я понимал и сам. Знал, что, когда память вернётся, Кареглазка раз и навсегда от меня отвернется. Но пока есть время, я сделаю все, чтобы вновь завоевать ее любовь. Может тогда она мне поверит... 

С того дня, как они приехали, каждый мой шаг контролировался. Сергей Николаевич ходил за мной практически по пятам. Только что ко мне на работу не ездил, но стоило мне переступить порог больницы, как он тут как тут. 

Поначалу было некомфортно, и даже немного напрягало, зато сейчас я привык. И порой, когда его не было рядом, и никто не учил меня жизни, становилось скучно. 

—Как ты, Кареглазка?- зайдя в палату, я первым делом сразу же подошёл к своей девочке. Хотелось поцеловать ее, но Карина пока не очень меня подпускала. Максимум поцелуй в щеку. 

Но мне хватало и этого. Я понимал, что она меня не знает, и пока не слишком-то и доверяет. В принципе все то же самое, что и было у нас, когда мы познакомились. 

—Я хочу домой, - капризно надула губы, которые тут же захотелось поцеловать.  

—Доктор обещал тебя сегодня выписать, если анализы будут хорошие, -сел рядом с ней и взял ее руку в свою. 

—Мама хочет, чтобы я поехала с ними. В родной город. Говорит, там мне будет легче вспомнить все, - ее голова удобно расположилась на моем плече.  

А я весь напрягся от ее слов. Не хочу, чтобы она уезжала. Она должна остаться здесь, со мной. Я эгоист? Да, но ведь это нормально, особенно когда знаешь, что можешь снова ее потерять. 

—А ты сама как думаешь? - осторожно спрашиваю, затаив дыхание. 

—Я не хочу уезжать, - продолжает размышления Карина. —Я ведь не просто так переехала сюда. Значит у меня тут есть работа. Друзья. А ещё ты.  

Приподняв голову, она повернулась ко мне. Смотрю на нее и понимаю, что я всё-таки конченый мудак, что так бессовестно ее обманывает. 

—Не уезжай. Останься со мной.  

—А ты правда меня любишь? - ее глаза лукаво сверкнули.  

Она заигрывает со мной? 

—Очень, - серьёзно отвечаю, глядя прямо ей в глаза. 

—А за что? 

—За то, что ты есть.  

—Пффф, льстец. Я все гадаю, почему именно я? Ты ведь весь из себя такой красивый, успешный, а я? Глядя на себя, да и на моих родителей я понимаю, что мы не из твоего мира.  

—Потому что ты настоящая. Всегда говоришь, что думаешь. Не умеешь врать. Хотя порой делаешь такие вещи, после которых я еле себя сдерживаю, чтобы не свернуть твою нежную шейку. 

Кареглазка рассмеялась. Искренне. По-настоящему. Я давно не слышал ее смех, не видел, как она светится, когда счастлива.  

Завис, любуясь ей.  

Моя.  

—Ладно, ты меня убедил. Только для того, чтобы посмотреть, как ты злишься, я готова остаться. Уж больно любопытно.  

—Мне кажется, или... - чуть прищурился. - Кто-то решил наперёд поиграть на моих нервах? 

—Что ты, даже в мыслях не было, - захихикала. 

Не сдержавшись, повалил ее на кровать, и начал щекотать.  

—Не с тем связалась, девочка моя. 

Карина смеялась и извивалась, пытаясь выбраться, но разве я мог остановиться, когда вижу, что ей все это нравится.  

—Сдаюсь, все, ты выиграл, - сквозь смех пропищала она.  

—То-то же, -отпустил ее наконец, сам при этом широко улыбаясь. 

—Соколовский, ты играешь не по правилам.  

—Правила всегда одни, и их устанавливаю я, - поймав ее за руку и притянув усадил Кареглазку к себе на колени. Наши глаза вновь встретились, и в данный момент я видел в них лишь полное доверие к себе.  

Не удержавшись, я ее поцеловал. И стоило мягким губкам оказаться в моем плену, я напрочь потерял голову. Моя девочка была рядом, и я ее целовал. А она не оттолкнула. Сначала нерешительно, но все же ответила на мой поцелуй. Ее податливый ротик раскрылся, впуская меня внутрь. Еще сильнее прижав ее к себе, я усилил напор. Словно пил из живительного источника, и никак не мог напиться. Мне было все мало.  

 —Кхе-кхе, - за спиной раздаётся лёгкое покашливание, и я нехотя отпускаю любимую. —Молодые люди, извиняюсь, что прерываю, но думаю вы не обидитесь. Я пришёл с хорошей новостью. 

Перед нами стоял врач, а за его спиной были родители Кареглазки. Ее отец сверлил меня убийственным взглядом, обещавшим расплату, как только мы останемся одни. 

—Карина Сергеевна, мы вас выписываем. Сегодня вы можете поехать домой, - продолжал тем временем доктор. —Но хочу сразу предупредить, вам придется пройти ещё долгий путь к выздоровлению. Для этого ещё некоторое время будете приезжать сюда на процедуры. 

Он все продолжал говорить, а я радовался. Тихо. Про себя. Ведь теперь мою девочку никто не сможет увезти, забрать у меня.  

А еще, я приготовил ей сюрприз. Конечно, есть страх, что увидев его, она все вспомнит. Но ведь я очень хочу, чтобы она поправилась. Даже если после этого навсегда ее потеряю. 

Через два часа мы уже подъезжали к дому. Все вместе. Я, любимая и ее родители. Сергей Николаевич категорически был проти. Он намеревался забрать свою дочь и все вместе поехать на квартиру, в которой она жила, но я всё же сумел настоять на своем. 

И сейчас мне было очень страшно. Я мужик, которой боится того, что может последовать за моим, казалось бы, обдуманным решением. Я привез Кареглазку в дом, где мы с ней жили последние два года до свадьбы. Туда, где прошло самое счастливое время в моей жизни. 

После того как она сбежала со свадьбы, я ещё долгое время пробыл там. Пил до потери пульса и вспоминал. Каждую ночь засыпал, как баба, в объятьях какой-нибудь ее вещи. А потом, когда понял, что потерял ее навсегда, то просто закрыл его и уехал. С того момента туда не ступала нога ни одного живого существа.