Страница 47 из 50
Момент был испорчен. Выгоняли всё-таки нас.
Медленно поднявшись, Айрис увлёк меня следом за собой.
Я расстроилась. Если б не я, этой мерзопакости не было на кого смотреть, и никто даже нас не заметил бы. Из-за него всё! С чего он вообще решил мне кивать и улыбаться? Выходит, из-за меня даже Айриса теперь выгоняют и мы оба ничего не узнаем, пока Лена или Ник не вернутся с новостями.
— Так, всё! — раздался жуткий голос императора. — Заседание окончено. Все вон!
Мы остановились в самом проходе, на лестнице, немногим дальше распахнутой двери.
— Но, правитель, инцидент серьёзен… — испуганно проблеял мужчина из комиссии в синем костюме.
Старичок крякнул, хохотнув в сухонький кулачок, и спешно зашагал к ступенькам.
— До новых встреч, — бодро заявил он, уверенно переставляя ноги, — Многоуважаемые коллеги и власть имущий.
— Но как же… — часто моргая, толстяк недоуменно водил глазами по сторонам, явно не решаясь, к кому примкнуть.
— Я сказал, заседание окончено! Никакого инцидента не было. Убирайтесь все!
…кого бы ни имел в виду император, а убрались лишь трое из прибывшей комиссии.
Лена и Ник, Прапра, декан и мерзопакость, я и Айрис остались.
— Спускайтесь! — потребовал белобрысый.
Вот уж нет. Что мне делать нечего?
Но Айрис шагнул на ступень ниже, ободряюще сжав мою руку, что так и не выпустил ни на минуту.
— Ничего не бойся. — шепнул он, увлекая меня за собой.
Сердце на мгновенье замерло, а после вновь пустилось вскачь, заглушая течение беспокойных мыслей.
Спустились. Преодолели половину манежа, держась за руки и безмолвно подбадривая друг друга.
На нас таращилась. Император — угрюмо, Лена — с радостью и улыбкой, Ник — одобрительно, Зазариэль — растерянно, брюнет — со скучающим видом. Одна Прапра на нас не смотрела.
Остановились.
Воцарилось молчание. В такой обстановке, под прицелом стольких глаз и в тишине, у меня опять замерло сердце.
— Да! — воскликнул правитель. — Это всё я! Я! Я! И ещё раз я!
Я вздрогнула от подобного тона и неожиданности. Оборотень тут же обнял меня, прижав к своему боку и погладив по плечу.
— Вы ничего не спросите? — отбросив свою белоснежную шевелюру, Миллиус обвёл всех вопросительным взглядом.
— А зачем? Признался, и на том спасибо. Прощение, учти, ты не получишь, пока не заслужишь его. — процедил Ник.
— И что спрашивать? — следом заговорила Лена. — Мне всё понятно. Заключил сделку с… этим! — махнув рукой в сторону брюнета, некромантка прищурилась. — Скооперировались. Спелись. Стали дружить против… меня.
— Как ты мог? — обескураженно выдохнул декан, растерянно глядя на своего императора. — Ты с ума сошёл, Миллиус?! Зачем?!
— У него были на то причины! — резко воскликнула Ленка, не дав императору и рта раскрыть.
Взгляды всех присутствующих впились в Лену. Я сама смотрела на неё, даже теряясь, в чём её подозревать на этот раз.
— Прекрасно. — неожиданно подал голос брюнет, театрально хлопая в ладоши. Почему-то подрагивающими руками. Будто и не руками вовсе, а голограммой какой-то. — Конечно, любое зло благородного Миллиуса все оправдают. Простят любой поступок.
— Завидуешь, что ли? — зашипела Лена. — Тебе нет прощения. У тебя не было причин вести себя с нами как последняя мразь. Мы ничего тебе не делали плохого.
— А тебе не кажется, что я уже достаточно за это поплатился?! — зло прищурился носатый некромант. — Я провёл в темнице пять лет. Лишился рук. Потерял возможность плести тысячи заклинаний — только простейшие, ментальные…
— Ты хотел нас убить! Убил Ника! — взревела Ленка, метнувшись в его сторону.
— Но он же здесь! Жив! Я, между прочим, из-за тебя умер, не дождавшись во тьме своей силы. Из-за тебя же и воскрес!
— Делайте что хотите. — угрюмо отозвался Заза, отойдя в сторону. — Хоть поубивайте друг друга. Вы мне уже все надоели.
Ленка хищно оскалилась, наступая на беззащитного, как я поняла, некроманта. Носатый попятился.
— Вообще-то, я спас твою зомбу! Запустил и ускорил процесс обращения! — выкрикнул брюнет, продолжая пятиться. Кивнул в мою сторону.
— Не ври мне! — процедила взбешённая некромантка. — Это от их связи истинных с Айрисом она пошла на поправку и ускорила воскрешение!
— А ничего, что она не умирала?! Её души не было ни за Гранью, ни во тьме! Дура! — взвизгнув, мерзопакость забежал за первый ряд лавок. — На ней благословение Тёмной. Всё, что требовалось для перерождения это напитать её достаточным количеством емэ или скрепить связь с истинным! Я перенаправил энергию из кристаллов в неё! Тьма, что вырвалась из цитадели запустила процесс перерождения. Представь, сколько бы я сделал, будь у меня руки, а не жалкая иллюзия!
— Я тебе сейчас ещё и ноги откушу, — злобно процедил Ник, примкнув к Лене.
Чего-то сейчас будет…
Я ошарашенно посмотрела на Айриса, споткнувшись о довольный взгляд императора, что застыл у меня на переносице. Подёрнула плечами, вопросительно приподняв бровь, и крепче прижалась к своему мужчине.
— Я так за вас рад… — счастливо выдохнул Миллиус, будто немногим дальше сейчас не собирались убивать его, получается, брата. — Вы такая прекрасная пара. — комплимент сопровождался совершенно идиотской и довольной улыбкой.
Всё, приплыли. Я перерождаюсь, — дай боже, чтоб младенцем завтра не проснулась. Понятия не имею, что это значит, но звучит довольно обнадёживающее. А император… император чокнулся! Как пить дать, рехнулся по всей голове и основательно.
— Спасибо. — тихо проговорил мой будущий муж, будто не замечая безумства Миллиуса. — Рад, что ты одумался.
— Ага. И я…
Жесть какая-то происходит. Ей-богу, очень интересно, не заразно ли это состояние белобрысого?
— Что происходит, Айрис? — шёпотом поинтересовалась я.
— Происходит… примирение.
Примирение? Там Ленка вовсю мутузит руками и ногами носатого, что кое-как уворачивается от неё между лавками. Лич стоит, сложив на груди руки, и хмуро наблюдает за странным поединком. Чокнутый император смотрит на нас безумным взглядом, будто вот-вот расцелует.
…как-то иначе я себе представляю примирение.
Глава 24
В кромешной темноте сверкнул огонёк. Крошечный участок озарился золотистым светом, осветив маленький, изящный чёрный столик. Около него стояли два высоких, сверкающих начищенной кожей кресла.
Под мой ошарашенный взгляд на столе появился чёрно-золотистый чайник и две чашки, стоящие на блюдцах.
Я сплю и вижу сон? Потрясающе мрачный и скучный одновременно сон.
— Присаживайся, Кристина… — мелодичный голос прозвучал отовсюду.
Рефлекторно вжав голову в плечи, я поёжилась, не сумев отыскать обладательницу этого голоса. Женщина не показывалась. В пятачке света, что подсвечивал стол и кресла, никого не было, а во тьме, сколько бы я ни старалась рассмотреть, мне этого не удалось сделать.
— Вы к-кто? — испуганно запнувшись, я выкрикнула свой вопрос в темноту, с ужасом наблюдая, как та расступается, пропуская вперёд незнакомку. — Ма-мама. — в ужасе выдохнула я, не в силах даже пошевелиться.
Незнакомка была облачена в чёрный плащ или мантию. Почти такую же, что полюбилась нашему кинематографу, например, в фильмах «Крик». За исключением двух разрезов по бокам, в которых то и дело мелькали стройные ножки, обтянутые ажурными чулками. Обута она была в черные, лакированные туфли-лодочки, что выбивали из-под каблуков золотистые искры.
— А ты как думаешь? — приблизившись, она поправила широкий, накинутый на голову капюшон, небрежно коснувшись длинных, гладких волос такого же чёрного цвета, как и её одеяние.
— Тёмная… — обескуражено прошептала я, пытаясь заглянуть под полы капюшона.
— Даже не пытайся. — усмехнувшись, осадила меня богиня, вскинув вперёд руку. Я залюбовалась безупречным маникюром, с тонкими чёрными полосками на кончиках ногтей, мигом утратив интерес к её лицу. — Тебе этого лучше не видеть. Я только с работы.