Голем

— И почему эта новость не понравилась бы моей матери? — не мог взять в толк Лазарев. Морозов покосился на него.

— Потому, что, как ты мог заметить, Ангелина настроена несколько… Кардинально. Я предполагаю, что любое промедление в действиях, связанных с борьбой против её отца, вызовет у неё вспышку раздражения, и, честно говоря, не горю желанием выслушивать её недовольство. А ты?

Игорь не стал спорить. Он и сам заметил некоторую нервозность Ангелины в любых вопросах, так или иначе касающихся Прометея. Лазареву казалось, что, будь у неё возможность встретиться с отцом, мать без раздумий сама бросилась бы на него в отчаянной и бессмысленной попытке убить Прометея.

— Я тоже, — признал он правоту собеседника. Морозов кивнул:

— Ну вот. Плюс ко всему, сбор Глав был объявлен не просто так. Вчера ночью банда Стрелка разрушила один из заводов, принадлежащих Семье Гефеста. А это довольно дерзкое действие для сборища дикарей. Дерзкое — и бессмысленное. По сути, они выступили против не самой слабой из Семей элементалей, и тем самым подписали себе приговор.

— Их уже нашли?

Арес вздохнул.

— В этом и проблема. Все Дома и Семьи обшарили подконтрольные им территории, прошерстили даже ту местность, на которой влияния не имеют. Не проверили только…

— Территорию Прометея, — догадался Игорь.

— Территорию Прометея, — одновременно с ним закончил Морозов. — Да, всё верно. Это ещё одна причина, по которой был так важен разговор с ним. Но он не пришёл, и теперь мы должны что-то предпринять.

— Ты говоришь так, будто это уже решено.

Арес поморщился:

— В том-то и дело, что нет. Несмотря на все прегрешения Прометея, никто не готов вступить с ним в открытую конфронтацию. Поэтому Главы хотят лишь вынудить на разговор. Решить возникшие вопросы дипломатическим путём.

Не сдержавшись, Игорь фыркнул. Главы Семей элементалей, те люди, что стояли на вершине стихийных возможностей, на деле оказались кучкой нерешительных трусов, не способных ничего предпринять и вынужденных бессильно наблюдать за тем, как наиболее дерзкий из них рушит годами устанавливавшийся порядок.

— Не все придерживаются такого мнения, — продолжил Морозов, явно заметивший отразившиеся на лице Лазарева эмоции. — Есть и те, кто считает, что мы ничего не добьёмся, если будем сидеть и выжидать, пока не произойдёт что-то ещё.

— Дай угадаю, — проговорил Игорь, когда Морозов не стал продолжать. — Ты сейчас говоришь о себе?

— Верно, — не стал отпираться Арес, впервые за время разговор развернувшись к Лазареву лицом. — Но, поверь, я такой не один. Многие колеблются, но есть как минимум человек, который разделяет мои взгляды, и он хочет с тобой встретиться.

— Кто он?

— Меня попросили не сообщать тебе об этом раньше времени, — Морозов покачал головой. Игорю почудилось, что на лице собеседника мелькнула гримаса, больше всего похожая на тщательно сдерживаемую улыбку, но это могло быть причудливой игрой света от приблизившегося к зениту солнца. — Если ты согласен, вот адрес.

В протянутой руке Морозова показался клочок бумаги. Игорь принял его. Почерк с одинаковым наклоном безупречно ровных букв был слишком аккуратен, настолько, что с трудом верилось, что он мог принадлежать мужчине. Лазарев бросил подозрительный взгляд на Ареса.

— Чего уставился? Это не я писал, — сказал Морозов так, словно вопрос был написан у Игоря на лице.

Это многое объясняло. Лазарев снова опустил взгляд на листок, вчитываясь в аккуратные буквы. Адрес был ему знаком. Сам Игорь вряд ли выбрал бы для встречи это место — с некоторых пор его расположение могло вызвать у элементаля определённые проблемы, — но выбор был сделан за него.

И Лазарев уже знал, кем.

***

Наверное, было бы разумно как следует подготовиться. В конце концов, Игорь впервые за долгое время выходил за пределы территории Морозова, и ему пригодилась бы какая-нибудь маскировка. Лазарев не тешил себя иллюзиями и знал, что после оставления СЗГ бывшие коллеги наверняка его искали. Несмотря на это, немного поразмыслив, он отказался от идеи тратить время на грим. Во-первых, времени и без того было в обрез. Во-вторых, ему просто не хотелось.

«Вряд ли у СЗГ есть возможность бросить все силы на мои поиски, — принялся убеждать себя Игорь, — И вообще, быть на виду — лучший способ оставаться незамеченным».

Вопреки своим собственным словам, капюшон Лазарев скинул лишь в тот момент, когда счёл, что удалился от коттеджа Морозова в достаточной степени, чтобы никто точно не смог отследить между ними никакой взаимосвязи. Даже пренебрегая собственной безопасностью, пренебрегать безопасностью других людей Игорь не смел.

Ни на улице, ни в метро никто не обращал внимания на парня в чёрной куртке с капюшоном. Было довольно холодно, и таких, как Игорь, можно было встретить буквально на каждом углу.

Лазарев убрал с глаз отросшую чёлку. Это был ещё один аспект, который изменил внешний вид Игоря: раньше он никогда не позволял волосам достигать такой длины. Его и сейчас раздражало, что они спускаются ниже бровей, лезут на уши, сливаются с недельной щетиной, но парикмахеров в коттедже Морозова не было, а возить кого-то для стрижки Игоря никто не собирался. Да он и сам не просил.

Кафе, адрес которого был написан на листе бумаги, как будто было создано для того, чтобы дразнить СЗГ. И кое-кто явно этим пользовался. Иначе Игорь никак не мог объяснить тот факт, что его сегодняшняя встреча была назначена именно тут, на соседней улице с главным офисом его бывшей работы.

С момента его последнего визита в это заведение ничего не изменилось. Стену украшали те же светло-зелёные обои, уютно гармонирующие с теми же причудливыми лампами. Тот же столик, за которым Лазарев сидел в прошлый раз. Тот же человек с такой же дымящейся чашкой кофе.

— Привет, Игорь! — поздоровалась Кристина, разделывая тот же десерт вилкой.

«Надеюсь, хоть вилку сменили», — пошутил про себя Лазарев.

— Привет, — он посмотрел на место напротив неё. Стол располагался в дальнем углу просторного помещения, и Зевс сидела лицом ко входу. С одной стороны, это было хорошо: оказавшись напротив неё, Игорь поворачивался спиной ко входу, и рассмотреть его с такого ракурса было сложно. С другой стороны, в этом положении он и сам никого не видел.

Такой расклад Игоря категорически не устраивал. Здраво рассудив, что хорошая обзорность гораздо важнее, чем мнимое ощущение незаметности, он решил не рисковать. Стул издал недовольный скрип, смещаясь в сторону, и Лазарев сел сбоку от Кристины. За его спиной оказалась стена.

Девушка хмыкнула, тряхнула коротким облачком светлых кудрей и поправила изящные круглые очки без рамок. Лазарев готов был поручиться, что прежде она их не носила.

— Тебе уже говорили, что ты параноик?

— Я предпочитаю слово «осторожный», — Игорь чуть улыбнулся. — А что, это как-то связано с той причиной, по которой ты искала встречи со мной?

— Вот вечно вы, мужчины, так, — в притворном огорчении вздохнула Кристина. — Сразу норовите перейти к делу. Если бы вы только знали, как для девушек важна прелюдия!

Двусмысленность слов Зевса была настолько очевидной, что улыбка Игоря стала чуть шире. Он сверкнул зубами, принимая правила игры:

— Мои извинения. Давай попробуем сначала. Как у тебя дела?

— Так-то лучше, — Кристина вздернула острый носик вверх, — Но всё равно так себе. Ты не мог придумать вопроса ещё банальнее?

У Игоря вдруг возникло желание ответить что-нибудь остроумное, но в голову, как назло, не лезло ни одной дельной мысли, поэтому он развёл руками:

— Пытался. Не получилось.

— Хм, — Кристина сделала вид, будто всё её внимание сосредоточилось на блестящей декоративной пуговице, украшающей рукав её пиджака цвета свежей травы. Игорь бросил на неё быстрый взгляд. На фоне зелёной глазури пуговицы выделялся тонкий рисунок из золотых молний. — Ладно, на самом деле, не так важно, что говорить. Важно, кто говорит. И как он это делает.