Страница 78 из 87
ЛЕКСИ
Одно прикосновение. Один поцелуй.
Это все, что мне понадобилось, чтобы снова стать его. И вдруг все стало на свои места, и я знаю, что мы проведем остаток жизни, исцеляя разбитые сердца друг друга.
Я никогда больше не оставлю его, даже если он попытается заставить меня, даже если он будет умолять меня или причинять мне боль. Я принадлежу Тайлеру Филлипсу, всегда, и он принадлежит мне.
Дорога домой кажется вечностью. Мое тело болит, желание бурлит во мне, ускоряя дыхание и сердцебиение. Я сжимаю бедра вместе, пытаясь игнорировать пульсацию своего клитора. Я знаю, что скоро снова буду с ним, почувствую, как его руки обводят мои изгибы, почувствую его член внутри себя, возносящий меня на небеса, и я не могу дождаться. От одной только мысли об этом мои трусики становятся влажными, а соски твердыми.
Вот чего мне не хватало – не только предвкушения секса, но и близости с ним. Эти глаза приковывают меня к месту, делая все на свете правильным. Только в его объятиях, рядом с ним, я чувствую себя правильно. Словно проснувшись ото сна, я чувствую себя по-настоящему живой и счастливой. Боль – это далекое воспоминание, мы оба совершили ошибки, но это наш второй шанс.
Новое начало, чтобы на этот раз все сделать правильно.
Я знаю, что он мой навсегда, и я рада, что рискнула и написала ему. Я не ожидала, что он придет за мной прямо тогда, но я должна была. Тайлер никогда ничего не делает наполовину. Если он чего-то хочет, он берет это.
Как я.
Когда мы подъезжаем к его дому, он заезжает в гараж и глушит машину. Гул двигателя стихает, и мы оба начинаем дышать неровно. Я поворачиваю голову, чтобы встретиться с его глазами, и точно так же мы приходим в движение.
Я бросаюсь на него, и он ловит меня, его руки тянутся к моей голове, чтобы притянуть меня ближе, его губы разбиваются о мои. Он пытается замедлить поцелуй, но это не удается. Я дергаю его за пальто, и он стонет, безуспешно пытаясь разорвать мое. Я хнычу, так сильно нуждаясь в нем, и он отстраняется, задыхаясь, его глаза дикие.
— Выходи из машины. Сейчас же, Ангел, — требует он.
Я быстро выскакиваю, пока он медленно идет вокруг капота, каждый шаг наполнен целью. В его глазах – предупреждение о том, что должно произойти. Сегодня вечером я буду полностью поглощена папочкой Тайлером, и я не могу, черт возьми, ждать.
Он крутит пальцами, я поворачиваюсь, и он прижимается своим телом к моей спине, каждый твердый, теплый дюйм заставляет меня дрожать, а его руки скользят по моим рукам, по животу и к поясу моего пальто. Он ловко расстегивает его и отступает назад, вытаскивая ремень, пока огибает меня, пропуская его между ладонями, наблюдая за мной.
— Я собираюсь завязать тебе глаза, — рычит он, не оставляя мне выбора. Я дрожу от доминирования, которое звучит в каждом слове. Иногда я веду себя как грубиянка, иногда мы равны, но сегодня он главный. Все в его власти – я, мое тело и мое удовольствие, и он ясно дает это понять. Он собирается доказать, почему он мой папочка.
Взмахнув ресницами, я облизываю губы, покрытые помадой, а он сужает глаза. — Даже не думай сопротивляться, Ангел, или я нагну тебя над машиной, возьму и накажу.
Черт.
Я дрожу от этой мысли, и желание бороться с ним наполняет меня, чтобы проверить, сделает ли он это.
Он подходит ближе, его рука с угрозой тянется к поясу. — Ты этого хочешь, Ангел? Чтобы я нагнул тебя и отхлестал ремнем по заднице?
Я прикусила губу. — Зависит от того, планируешь ли ты потом зацеловать меня? — Я дразнюсь, наклоняясь к нему и проводя рукой по его телу к поясу. Но его руки сжимают мои, останавливая мои движения, контролируя меня. С похотливым взглядом он тянет мои руки за спину и вверх, заставляя меня подняться на ноги со вздохом. Легкая боль заставляет мою киску капать.
Черт, я люблю доминирующего Тайлера.
Ударом ноги он раздвигает мои ноги, удерживая меня в равновесии, когда он наклоняется ко мне. — Всегда, Ангел, ты собираешься быть хорошей?
— Нет, — отвечаю я с ухмылкой. — Лучше сначала накажи меня.
Его руки отпускают мои, но тут меня внезапно поворачивают и с грохотом толкают на машину. С меня срывают пальто, а джинсы стягивают до колен, связывая меня так, что я едва могу стоять или двигаться. Мои ноги раздвигают еще больше, а затем его большая ладонь ложится мне на спину и толкает меня вниз, пока мои руки не падают на машину.
Это напоминает мне ту первую ночь, но на этот раз мы знаем друг друга досконально, как сильно мы можем продвинуться, как хорошо это может быть. На этот раз речь идет не только о сексе, но и о возвращении того, что у нас было.
Такова наша любовь.
Извращенная, темная и такая чертовски прекрасная, что это граничит с болью.
Я слышу, как расстегивается его ремень, а затем шипение кожи, когда ее протягивают через брюки, заставляя меня дрожать в предвкушении. Половина меня жаждет боли, умоляет о ней. Я хочу, чтобы он пометил мое тело, чтобы показать, что я снова принадлежу ему, а он – мне. Другая половина не может дождаться, когда он зацелует меня и компенсирует всю эту боль своими одурманивающими поцелуями и прикосновениями.
Его рука грубо стягивает с меня нижнее белье, слегка сдвигая меня назад, а затем он шлепает меня по заднице, заставляя меня задыхаться. — Не двигайся, Ангел, и я зацелую тебя, — приказывает он.
Он проводит ремнем по моей коже, гладкая кожа заставляет меня трепетать перед тем, что должно произойти. Я не могу ждать. Он отстраняется, и я замираю, напрягаясь в ожидании. Он наносит первый шлепок ремнем, звук раздается в гараже. Он не сдержался, он не был мягким, это был карающий удар по моей заднице, заставляя меня вскрикнуть, когда я дергаюсь. Он наклоняется и целует удар, его мягкие губы заставляют меня закрыть глаза, когда он проводит ими по моей заднице к моей киске, прежде чем остановиться.
— Тай, — умоляю я, оттопыривая задницу назад, делая это специально, чтобы получить еще один удар, чтобы получить тот укус боли, который попадет прямо на мой пульсирующий клитор.
Треск раздается прежде, чем он приземляется на мою кожу. Боль мгновенная, прежде чем его большая рука растирает ее, превращая жжение в приятное ощущение. Он тащит холодную металлическую пряжку по моей капающей киске, которая сжимается и готова вот-вот кончить от одного только его наказания. Мои руки сжимают блестящий металл его машины, а голова покорно повисает.
— Блять, ты бы видела, какая розовая у тебя задница, Ангел. Как чертово произведение искусства. Я не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя сзади, чтобы увидеть эти следы, когда я буду входить в твою тугую маленькую мокрую кичку.
— Да, черт возьми, да, — простонала я, подаваясь назад, чтобы получить больше. Его пальцы скользят по моим складочкам, прежде чем щелкнуть по моему клитору. Я стону, отталкиваясь еще сильнее, моя киска пульсирует и умоляет о его члене.
— Такая чертовски мокрая, Ангел, — шепчет он, целуя меня в шею. — Тебе нравится боль?
— Ты знаешь, что нравится. Мне нравится все, что ты можешь предложить. Но я хочу большего. Я хочу носить твои отметины, чтобы мне было больно, когда я сажусь, и вспоминать, как ты заставлял меня кончать от этого и становиться мокрой.
Он стонет мне в ухо, звук хриплый и наполненный похотью. — Черт возьми, Ангел, как ты можешь быть такой совершенной?
Он откидывается назад, и тут же происходит еще один удар, потом еще один, затем он растирает их, и происходят еще две. Они проходят по моим половинкам, толкая меня вперед. Моя задница болит, так болит, но это жжение только усиливает мое желание, и я лежу там, позволяя ему делать с моим телом все, что он захочет, потому что я знаю, что это приведет к невообразимому удовольствию.