Папочкин ангел

ТАЙЛЕР

Я оставляю Лекси спать, а сам ускользаю в магазин за продуктами. На обратном пути я решаю взять завтрак для нее и себя, мы даже можем позавтракать в постели. Я знаю, что при свете дня у нее могут возникнуть сожаления или сомнения, но я надеюсь, что это не так, так же как я надеюсь, что она все еще будет рядом, когда я вернусь.

Это больше, чем просто секс или трах. Между нами что-то есть, что-то, что я хочу исследовать, даже если она не уверена. Мне просто нужно время, чтобы убедить ее, что я не причиню ей боль, как те идиоты в прошлом. Время, чтобы доказать, что она может доверить мне свое сердце.

Я как раз выхожу из кафе с напитками и пакетом еды, когда сталкиваюсь с Джастином. Я замираю, и он тоже, прежде чем усмехнуться. — Привет, пап. Что ты делаешь так рано в свой выходной?

— Завтракаю, — хмыкаю я. — Я думал, ты сегодня не работаешь.

— Вышел с больничного, — отвечает он, его глаза устремлены вдаль, как это обычно бывает, когда он лжет. — Хочешь поесть вместе? — спрашивает он.

— Извини, мне нужно возвращаться, может, на следующей неделе? — предлагаю я.

Он кивает, и я похлопываю его по плечу, когда прохожу мимо, прежде чем остановиться, зная, что не должен этого делать. — Как Лекси? Я давно вас обоих не видел.

Обернувшись, я вижу, что его лицо покраснело, а рука потирает затылок. — Мы расстались. Прости, я знаю, что она тебе нравилась.

Чертовски преуменьшаешь, парень, учитывая, что я украл ее при первой же возможности, наполнил ее своей спермой и теперь думаю о том, как оставить ее себе навсегда.

В последнее время мы с ним отдалились друг от друга, в основном потому, что каждый раз, когда я его вижу, мне хочется избить его за то, что у него была она, и я думаю, что какая-то часть его знает об этом. — Просто не сложилось. Пап, я лучше пойду, если хочу успеть на работу, — он исчезает внутри.

Дети, они никогда не становятся слишком взрослыми, чтобы лгать своим родителям.

Отворачиваясь, я подавляю чувство вины за то, что солгал ему, за то, что не сказал ему правду о нас с Лекси. Но я не знаю, хочет ли она этого, и это ее выбор, а не мой.

Правда всегда найдет выход, надеюсь, она это поймет.

Стряхнув с себя наваждение, я отправляюсь домой и, войдя в дом, накладываю еду в тарелки и несу их наверх. Когда я вхожу в комнату, я замираю и смотрю на нее.

Она прекрасна ночью, но еще более прекрасна днем.

Солнце проникает в окно, целуя ее золотистую кожу, а ее светлые волосы блестят на моих подушках, как прядки золота. Ее кожа гладкая и идеальная, ее изгибы выставлены напоказ. Ее пышная грудь просит моего рта, а ее живот призывает меня целовать и поклоняться ему.

Ее округлые бедра и ляжки заставляют мой член твердеть в течение нескольких секунд, и я думаю о том, чтобы съесть ее на завтрак. Но когда у нее заурчало в животе и она моргнула, открыв эти прекрасные глаза, я понял, что сначала нужно ее накормить.

Потом я смогу съесть ее.

— Доброе утро, Ангел, — бормочу я, проходя через комнату. Я ставлю тарелку перед ней и кофе на тумбочку, прежде чем наклониться и украдкой поцеловать ее.

Ухмыляясь, я проскальзываю рядом с ней, моя собственная тарелка с омлетом покоится на моем колене, когда она сонно моргает и садится. Простыня сбивается на ее талии, но, похоже, ее это не волнует.

— Ммм, пахнет потрясающе, ты готовил? — спрашивает она, беря круассан, отламывая кусочек и жуя, прежде чем застонать. — Боже, если бы ты приготовил это, я бы вышла замуж за тебя.

— Ну тогда, — поддразниваю я, прежде чем разрезать свой завтрак. — Жаль разочаровывать тебя, но нет. Хотя я встретил Джастина в кафе.

Я чувствую, как она замирает, и ее взгляд устремляется в мою сторону, поэтому я поднимаю голову и ободряюще улыбаюсь ей. — Я ничего не сказал.

Она опускает глаза, а затем морщится. — Прости, я не…

— Я знаю, — я киваю и подношу кусочек к ее губам. — Ешь.

Ее глаза блестят, когда она откусывает кусочек. На ее губах остается крошка теста, и я наклоняюсь и слизываю их. Она стонет и прижимается ко мне, но я отступаю с усмешкой. — Сначала еда, Ангел.

— Дразнишься, — ворчит она.

— О, я планирую дразнить тебя все утро, Ангел, и заставлять тебя выкрикивать мое имя, чтобы все слышали, но сначала тебе нужно поесть… Тебе понадобится энергия.

Она усмехается и ест быстрее, и когда я заканчиваю, я сижу и потягиваю свой кофе, наблюдая за ней. — Оставайся сегодня ночью со мной.

— Тайлер…, — начинает она, и я поднимаю руку.

— Я больше ни о чем не прошу, но мы оба знаем, что нам не хватает друг друга. У меня много времени, чтобы наверстать упущенное. Ты ведь сегодня не работаешь?

Она качает головой, нервно покусывая нижнюю губу, поэтому я наклоняюсь и прижимаю большой палец к пухлой плоти, пока она не отпустит ее, а затем поглаживаю большим пальцем там. — Тогда останься со мной, Ангел, еще на одну ночь. Позволь мне заснуть с тобой в моих объятиях. Если завтра ты захочешь уйти, я позволю тебе. Я даже не буду преследовать тебя, если ты этого хочешь, твоя месть завершена. Еще одна ночь, Лекси, со мной.

Она смотрит мне в глаза, прежде чем склониться к моему прикосновению. — Хорошо, — соглашается она, заставляя меня усмехнуться.

— Ты хочешь принять душ, Ангел?

Она кивает, и я наклоняюсь ближе, шепча ей в губы. — Лучше поторопись, я проголодался не только по еде. Я хочу, чтобы ты легла под меня меньше чем через двадцать минут, так что у тебя есть десять.

Она визжит и встает на ноги. Смеясь, я шлепаю ее по заднице и смотрю, как она спешит через комнату, ее бедра соблазнительно покачиваются.

К черту двадцать минут.

Я встаю, тянусь через плечо, хватаю свою рубашку и стягиваю ее, снимаю ботинки и иду за ней.

Я мог бы просыпаться так каждый день: она в моей постели, ее смех наполняет воздух.

Ангел, останься, навсегда.