Папочкин ангел

ТАЙЛЕР

Блядь, она на вкус как рай.

Она так чертовски красиво кончила на моем языке и пальцах. Я все еще чувствую ее вкус, ее крики звенят в моих ушах, и все же я хочу еще. Я хочу всего этого. Я хочу быть погребенным в ее киске и видеть, как она кончает на моем члене. Я хочу, чтобы эти ногти впивались мне в спину, царапали меня там, а не в голове. Я хочу кончить ей на грудь, пометить ее, завладеть ею.

Но она молода, невинна. Однако в эти мгновения она выглядит совсем не так, как сейчас, когда придвигается ближе, обнаженная и раскрасневшаяся от удовольствия. Ее грудь вздымается и просит моего рта, поэтому я не могу удержаться, наклоняюсь и дразню ее сосок, засасывая его между губами. Она стонет и хватает меня за голову, приподнимая ее. Я с готовностью поддаюсь, и мы замираем, прежде чем наши губы смыкаются.

Должно быть, она чувствует вкус себя на моих губах, потому что она хнычет и прикусывает мою губу, затягиваясь. Схватив ее за задницу, я притягиваю ее ближе, прижимая к себе, а ее рука скользит между нашими телами и нащупывает мой член. Он твердый, умоляет ее, хочет быть внутри нее. Но если мы сделаем этот шаг, пути назад уже не будет. Я планировал просто заставить ее кончить и дать ей осмыслить случившееся, но у моего ангела другие планы.

Она опускается на колени и, не сводя с меня глаз, расстегивает мои брюки и достает член. Ее маленькая рука обхватывает основание, она проводит по головке и облизывает ее. Застонав, я рывком направляю его ей в рот, касаясь ее губ, пока она не открывает их и не всасывает кончик внутрь. Ее щеки впадают, пока она сосет, затем она отстраняется и облизывает мой ствол, тщательно смачивая его. — Ты такой вкусный, — хрипло пробормотала она.

— Грязная маленькая сучка, — рычу я, и она озорно ухмыляется.

— Да? Что ты собираешься сделать, папочка? — прежде чем я успеваю что-либо сказать, она заглатывает меня целиком, вплоть до своей руки, которую она крепко сжимает. Я стону, моя голова откидывается назад, когда она двигается вверх-вниз, заглатывая меня глубже каждый раз. Ее горячий маленький ротик лучше, чем я мог себе представить, ее помада пачкает мой член.

Но я не могу больше терпеть. Притянув ее к себе, я снова целую ее, размазывая красную помаду по нам обоим. — Надо было уйти, Ангел, когда у тебя был шанс, потому что теперь я тебя не отпущу. — Она задыхается и дрожит, когда я хватаю ее.

Повернув ее, я раздвигаю ее бедра и прижимаю ее к себе, положив руку ей на спину, обнажая ту хорошенькую бойкую попку, которую она демонстрировала на сцене, дразня меня. Она хватается за раковину, а я запускаю руку в ее волосы и тяну ее голову к себе, пока она не встречает мой взгляд в зеркале. — Смотри на меня, Ангел. Ты будешь точно знать, кто трахает тебя, точно знать, на чей член ты кончаешь.

Она хнычет, ее губы приоткрываются, когда она трется об меня. — Тогда трахни меня уже.

Я наклоняюсь и смотрю на нее в зеркало, впиваясь зубами в ее плечо в наказание. Она дергается, закрывая глаза на мгновение, прежде чем они снова открываются и смотрят на меня. Кусая сильнее, я запускаю руку между нашими телами и провожу пальцем по ее влажной киске, пока она снова не вскрикивает, толкаясь в мою руку, чтобы получить больше.

— Тай…папочка, пожалуйста! — умоляет она.

Освободив зубы от ее кожи, я с удовольствием отмечаю след на ней, прежде чем взять свой член и провести им вперед-назад по ее влажной киске. Она толкается вниз, надавливая на мой член, ее задница выпячивается, чтобы попытаться взять меня.

Нетерпеливая маленькая штучка.

— Чертова грязная маленькая девочка, — бормочу я, крепче сжимая ее волосы, когда погружаю свой член в нее.

— Да, грязная, так трахни меня, наполни меня своей спермой, пока она не будет стекать по моим ногам, и все они будут знать, чем мы здесь занимались, —она стонет, ее упругие груди просят моих губ.

— Ангел, — стону я. — Когда ты так говоришь, ты заставляешь меня хотеть трахнуть твой маленький грязный ротик.

— Позже, — обещает она, выгибаясь дугой и насаживаясь так, что дюйм моего члена проскальзывает в нее. Она стонет от этого ощущения, а я другой рукой хватаю ее за бедро, чтобы замедлить движение. Я слишком большой, чтобы она могла принять меня всего сразу, даже если она будет толкаться назад, пытаясь это сделать.

— Вот так, Ангел, возьми меня всего, насладись моим членом, — бормочу я.

Ее глаза закрываются, а губы приоткрываются от удовольствия, когда она берется за раковину, толкаясь назад еще на дюйм, чтобы еще больше вогнать меня в свою тугую влажную киску. — Боже, ты такая чертовски тугая, Ангел.

Она ругается, ее голова падает вниз. Она такая мокрая, но, несмотря на это, я слишком большой. Схватив ее за бедро, я двигаю ее вперед-назад на своем члене. — Давай, Ангел, возьми меня всего, я знаю, ты можешь. Трахни мой член, малышка.

— Тайлер, Боже, пожалуйста, — умоляет она, толкаясь назад, чтобы попытаться взять меня, но у нее не хватает сил.

Я перестаю дразнить ее, впиваясь пальцами в ее бедро. Она кричит, извивается, но я держу ее неподвижно, позволяя ей ощутить каждый дюйм моего толстого члена, проникающего в нее. Овладевая ею.

Претендуя на нее.

Делая этого грязного ангелочка своим.

— Боже, ты так хороша, Ангел, такая тугая, такая мокрая, — бормочу я, облизывая ее плечо, пока она расслабляется на мне. — Хорошая девочка. Почувствуй, как я тверд для тебя, как ты, черт возьми, сводишь меня с ума. Я представлял, как трахаю эту маленькую тугую киску, больше, чем могу вспомнить. Чтобы ты кричала подо мной, когда я покрываю тебя своей спермой, наблюдая, как она капает из твоего рта, киски и даже задницы.

Она вскрикивает и толкается назад, и я медленно начинаю двигаться маленькими, маленькими толчками, просто прорабатывая ее тугие мышцы, продолжая говорить ей каждую грязную мелочь, которую я хочу с ней сделать.

— Каждую игровую ночь я представлял, как встаю на колени и зарываюсь лицом в твою киску, заставляя тебя кричать, когда ты кончаешь на мой язык.

Она снова вскрикивает, сжимаясь вокруг меня, когда я начинаю ускоряться.

— Каждую ночь кино я хотел скользнуть рукой по твоему бедру в темноте и почувствовать, так ли ты сладка, как выглядишь.

— Тайлер, — задыхается она, ее глаза встречаются с моими в зеркале, затуманенные вожделением. Ее красные губы разошлись, щеки раскраснелись. Она никогда не выглядела такой красивой.

— На каждой гребаной вечеринке, например, на моем дне рождения, я хотел пойти за тобой в ванную, нагнуть тебя над раковиной и смотреть, как ты берешь мой член – вот так – и трахнуть тебя так сильно, чтобы ты не могла ходить. Они бы услышали нас, не так ли, Ангел? И ты все равно не остановишься, пока не кончишь, как жадная девчонка, которой ты и являешься.

— Да, Боже, да, — повторяет она, толкаясь назад навстречу моим толчкам, сходя с ума.

Крепко сжимая ее волосы, я вхожу в нее снова и снова. Я трахаю ее жестко и быстро, как и обещал, ее сладкая киска сжимается вокруг моего члена, и она снова вжимается в меня, принимая всю мою длину.

— Такая грязная маленькая девочка. Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь увидел нас. Если бы кто-нибудь застал меня трахающим тебя. Увидел, как ты дико желаешь меня, как твоя киска капает, а рот заполнен.

Она откидывается назад сильнее, беря то, что ей нужно. — Вот так, Ангел, возьми все, заставь себя кончить на моем члене. Сними напряжение.

Она вскрикивает и делает именно это, ее глаза закрыты в блаженстве, ее тело извивается в моей хватке, когда она скачет на моем члене, стремясь к своему освобождению. — Ты так близка, Ангел, я чувствую это, ты готова снова кончить для меня, а мы только начали…