Страница 3 из 10
Девочка отдышалась и постаралась успокоиться. Дрожащая рука нашарила знакомые предметы, огонёк свечи исследовал полки и углы. В кладовке хранились средства для уборки и хозяйственные принадлежности.
Лоя с горечью подумала об уличной кладовке, где держала тележку для перевозки заготовок, инструменты и садовый инвентарь. Сейчас грабли, а ещё лучше – лопата, пришлась бы кстати. Но лопаты в домашней кладовке не было, поэтому девочке пришлось вооружиться шваброй. Лоя сжала рукоятку и потянула к себе. В углу блеснуло. Девочка присела, чтобы разглядеть неизвестный предмет и не смогла сдержать восторг.
– Фонарик! – воскликнула она, но тут же закрыла рот ладошкой и прислушалась. Было тихо.
Лоя подняла фонарик. Она потеряла его несколько месяцев назад, весь дом вверх дном перевернула, но так и не смогла найти. Фонарик гораздо удобнее свечки, если нужно перемещаться в пространстве. Свеча может потухнуть, если слишком быстро идти, керосинка вспыхнет и закоптит. А с таким фонариком хоть бегай, хоть прыгай, только заряжать вовремя нужно.
Фонарик походил на металлическую продолговатую коробочку размером с пол-ладони. Он работал от спрятанного внутри солнечного камня, который поглощает и сохраняет солнечный свет. Зимой он редко пригождается, ведь солнце появляется на небе нечасто, чтобы он мог подпитаться. В остальные сезоны – замечательный надёжный помощник.
Лоя с замиранием сердца нажала кнопку. Горит! Помигал сначала немного, но горит. Долго радоваться не пришлось, девочка вспомнила, почему оказалась в кладовке. Под обеденным столом в тёмной кухне сидит чёрное лохматое чудовище, которое только и думает, как схватить её, Лою, своими многочисленными лапами и откусить ей, Лое, голову.
Девочка крепко сжала рукоятку швабры, ухо приникло к двери. Убедившись, что вокруг тихо, Лоя толкнула её плечом. Девочка медленно продвигалась по коридору, фонарик, помигивая, освещал путь и тёмные углы.
Лоя бесшумно подкралась к кухне и спряталась за простенок. Девочка глубоко вздохнула, голова осторожно высунулась из-за угла. Луч фонарика зашарил под обеденным столом, пока не наткнулся на чудовище. Лоя успела заметить глаз двадцать, не меньше, которые тут же зажмурились от света. Через секунду фонарик мигнул и погас.
Лоя взвизгнула и в ужасе бросилась наутёк, только и думая о том, что вот-вот это чудовище схватит её за ногу.
– Девочка, не убегай! – жалобно пропищало из-под стола. – Не бойся меня, я и сам боюсь!
В ответ чёрное лохматое чудовище услышало лишь отдаляющиеся шаги. Оно тихонько вздохнуло и медленно поползло к выходу. Но шаги снова послышались, и они приближались. В коридоре за дверным проёмом кухни замерцал огонек свечи.
– Покажись, чудовище! – Лоя изо всех сил старалась быть смелой, и даже казаться грозной, но голос дрогнул.
Девочка протянула руку со свечой вперёд и замерла. Из-под стола выполз чёрный комок размером с горошину душистого перца. Чудовище казалось каким-то жалким и совсем маленьким. Лоя присела и поднесла свечу к многоногому незнакомцу, чтобы разглядеть его получше. На девочку смотрело восемь глазок, и ножек у этого лохматого комочка было тоже восемь.
– Паучок?! – подняла брови девочка.
– Паук, если быть точнее, – поправил паучок Лою.
– Разве насекомые разговаривают?
– Пауки – не насекомые, а паукообразные, – профессорским тоном разъяснил паучок. – Куда этим шестиногим до нас, паукообразных. Или ты когда-нибудь видела муху, у которой восемь ног?!
– Вроде нет, – девочка почесала затылок и задумчиво подняла глаза.
– Конечно, нет! Это был риторический вопрос, – слегка раздраженно заметил паучок.
– Да? А почему я ни разу не слышала, ни единого словечка, ни от единого паука? А уж повидала я их, ого сколько! – сдвинула брови Лоя.
– А какой в этом смысл? Мы, паукообразные, весьма занятой класс, нам не до болтовни о всяких глупостях.
– В таком случае, что ты делаешь в моем доме? Разве он похож на дом твоего приятеля, к которому ты заполз поболтать о ничтожности насекомых в редкую минуту отдыха? Вы ведь паукообразные такие занятые! Или ты попросту – грабитель, который ворвался в дом, пока хозяйки нет? – вспыхнула Лоя.
Паучок виновато опустил глаза и тихонько вздохнул:
– Прошу прощения, я часто ворчу, когда голоден, я не хотел никого обижать. Ох, если бы здесь была моя мама, она была бы весьма недовольна.
В брюшке паучка заурчало.
– Но у меня нет ни мух, ни мошек, ни вообще чего-то подобного, – девочка растерянно взглянула на буфет над столом.
– О-о, нет! Я не любитель традиционного питания. Я – гурман и ценитель кондитерских шедевров, – одухотворённо заметил паучок.
– Неужели такое бывает! – не могла поверить Лоя. – Значит, будем пить чай, – улыбнулась она.
Девочка зажгла огонь в печке, поставила чайник и повернулась к паучку:
– Располагайся… Ой, ты не назвал своё имя.
– Моё имя – Яо.
– А меня зови – Лоя, – улыбнулась девочка. – Пока чайник греется, приведу себя в порядок, а то платье уже окаменело от засохшей грязи.
– Отличная мысль! Ты похожа на глиняную фигурку, – хихикнул паучок.
Лоя ожидала, что вода в ванной совсем перегрелась, но оказалась почти холодной. Дрова сгорели, а нужно было их добавлять или приступить к водным процедурам хотя бы мнут пятнадцать назад.
– Подогретое ледяным не бывает, – бодро выдохнула Лоя и, зажмурившись, погрузилась в ванну.
Душистое лавандовое мыло и прохладная вода смыли грязь. Девочка закуталась в зелёный махровый халат, мокрые волосы спрятались под полотенцем, а ноги погрузились в тёплые мягкие тапочки из шерсти горных козочек.
Когда Лоя вернулась в кухню, чайник уже пыхтел и подпрыгивал, из носика била струя густого пара. Девочка достала самую большую чашку для себя и самую маленькую для паучка, но и она оказалась великовата, почти с него размером. Пока хозяйка разливала ароматную ежевичную заварку и кипяток, копалась в буфете в поисках пастилы и печенья, спросила неожиданного гостя через плечо:
– Так как же ты оказался у меня дома, Яо?
– Ох! – грустно вздохнул паучок. – Это весьма печальная история. Ещё этим утром я проснулся в родной паутине на самой прекрасной сосне в небольшом лесу, неподалеку от Восточного моря. Потом я услышал плеск волн. Вода выглядела тёмной и взволнованной, за горизонтом сгущались тучи. И чем ближе подходили тучи, тем сильнее моя сосна раскачивалась. А потом, о горе! – паучок закрыл глаза лапками. – Она сломалась и рухнула вниз, вместе с моей паутиной и со мной. Мой дом превратился в комок. Это было ужасно! Я заполз на березовый листок, чтобы подумать, что дальше делать, но ветер сорвал нас с места и понёс неизвестно куда. Так я и летел, пока втер не притих и не опустил листок и меня в этом лесу, у ежевичного куста. Я заметил дверь восхитительного тёмно-бирюзового цвета, такого же, как воды Восточного моря за час до восхода солнца. Я постучал, но никто не открыл. Начинался дождь, стало совсем холодно. Дверь была приоткрыта и я осмелился войти внутрь.
– Как же так! Я снова забыла запереть эту дверь! – Лоя с горечью хлопнула себя по лбу.
– По запаху я сразу нашёл кухню, – продолжил Яо. – Пахло сладким, но на столе ничего не оказалось, а по шкафам лазить не стал. Я слишком воспитанный. Мама была бы недовольна. Она чрезвычайно строга.
– Где же твоя мама? Надеюсь, с ней всё в порядке? – осторожно спросила девочка и отхлебнула горячий чай.
– Ах, да! – не сразу понял паучок. – Я жил на сосне один. Мама любит жаркий климат, поэтому переехала на остров Араж. Она – ценительница традиционных блюд, а на том острове очень упитанные мухи, раза в три больше, чем наши.
– Как это, переехала? – подняла брови девочка.
– Нет, а что? – слегка обиделся Яо. – Я уже вполне взрослый паук. Ведь и ты, Лоя, без мамы живешь.
– Да, я не о том! – прыснула Лоя, глядя, как хмурый паучок быстро пережёвывает слишком большой кусок пастилы. – Как она туда переехала? На чём? Вы с ней плот что ли смастерили?