Выпускник

А в данный момент их очень беспокоят постоянные рейды индейцев к этому месту. А самое главное — то, что их извечный враг — непонятная слизь, названная ящером гуайчох, которая атаковала Айвинэль и которую я сравнил с ртутью, начала помогать им. И только благодаря этому они могут дойти до места, несмотря на всех обитателей Джунглей.

— «Ты еще не стал истинным воином, но ждать нельзя — пособники врага в любой момент могут забрать КеррСаарВийлань», — сказала в конце она, передав образ индейца в качестве пособника.

«Истинный воин, истинный воин», — бились у меня в голове эти слова. Почему я за них зацепился? Просто так не стал бы, а значит, они для меня важны. Что же с этим связано? Я понимаю, что пока совсем не тяну даже на настоящего воина, а тут истинный. Что же меня так зацепило в этих словах? Появился намек на догадку, некое эфемерное чувство, что смогу догадаться или вспомнить. Я даже вошел в состояние гар’са для решения проблемы, но нет — не получилось. Разочарованный, я решил задать вопрос, более насущный в данный момент.

— «Как он выглядит?», — я передал несколько различных образов, на которые должен был быть похож КеррСаарВийлань, надеясь, что это сможет дать хоть какую-то подсказку.

— «Не знаю, — последовал ответ. — Но ты поймешь».

Вернулась радостная эльварка, и я ей пересказал нашу беседу. Она с решительным видом деактивировала амулет ментальной защиты и сама стала расспрашивать дракону. Да, именно так — дракону, потому как во время нашего мысленного общения, когда я передал это название, она откликнулась на него. Тальчхи, жуль-кена — это определения людей, а вот дракон — это их название. Потому что первые слова означают просто «летающий ящер», а дракон — это разумное существо. После общения Айви задала естественный вопрос:

— Летим?

И мы тут же кивнули друг другу. Я просто почувствовал, что надо лететь и найти эту вещь, которую драконы оберегают уже на протяжении тысячелетий. По пути на берег, где остались другие эльвари, мы разговорились, и Айвинэль поведала мне, что тоже ощутила посыл выполнить просьбу Шшассы. Шшасса — это имя драконы, которое та сообщила девушке. Точнее, настоящее имя звучало совсем по-другому, и выговорить его мы не могли, а это — то, что получалось и на что дракона откликалась. А я, к своему стыду, не удосужился спросить.

Разговор с отцом, как ни странно, был коротким, а вот Таэль заупрямилась, требуя, чтобы и ее взяли с собой. Вот только Шшасса была непреклонной, и никого, кроме нас, нести на себе не собиралась. А когда нас принялись отговаривать, тут уже мы были непреклонны. Отец Айвинэль заикнулся было о полете на дирижабле, но он мог высадить только на границе Джунглей, а дальше все равно — либо дракон, либо пешком. Пока мы с ним обсуждали это, верховная жрица о чем-то разговаривала с девушкой, в конце передав что-то из рук в руки.

— Таэль, — обратился я к женщине, которая и не думала скрывать свое недовольство нашим поступком. — Найди хорошее место под город, чтобы по возвращении мы сразу могли начать строительство.

Приготовления не заняли много времени, ведь заключались они в заготовке съестных припасов и сборе спальных принадлежностей. А дальше был перелет. Мы с самого начала полетели на юг, и уже ночью приземлились на каких-то островах. Дракона сказала нам, что дальнейший путь будет без остановок, поэтому ей необходимо хорошо отдохнуть. Поэтому застряли мы здесь на сутки. Полет — это прекрасно, вот только сидеть столько времени очень тяжело. Поэтому после приземления мы с Айви просто ходили по земле, разминая затекшие мышцы. Кушать после перелета не хотелось, и мы легли спать.

Ночь любви (а на это наших сил вполне хватило) прошла замечательно, и проснулись мы уже в полдень. Днем мы обсуждали возможные варианты моего перехода на второй уровень. Девушка, узнав, что мне надо загрузить мозг, находясь в опасном месте, требующем концентрации, сразу же выдала, что у них хватает различных головоломок. Она даже в свое время любила собирать их и разбирать. Еще мы усиленно тренировались, понимая, что от наших совместных действий зависит наша жизнь. Конечно, за день особо не натренируешься, но нам в данный момент достаточно умения более точно и тонко чувствовать друг друга.

Этот перелет был очень тяжелым как для драконы, так и для нас. Остановиться в океане негде, поэтому для отдыха Шшасса ловила восходящие потоки воздуха и, полностью расправив крылья, планировала. Скорость передвижения падала, зато она могла хоть немного отдохнуть. Нам тоже приходилось несладко из-за затекших не только конечностей, но и мышц спины, живота, шеи. И даже кое-какой массаж, сделанный друг другу, не спасал, хотя и возвращал чувствительность. Дважды вдалеке мы замечали дирижабли, но пролетали мимо, а те не преследовали нас. Как сообщила нам дракона, мы летим на самую восточную оконечность материка, так как это кратчайший путь.

Шшасса как раз планировала, отдыхая, когда я, сидящий в этот раз спереди, увидел линию суши.

— Земля! — выкрикнул я, одновременно передавая образ драконе.

Она заработала крыльями и начала медленный спуск. На плавное приземление у нее уже не хватило сил, поэтому нам пришлось перед самой землей спрыгнуть и постараться, чтобы нас не зацепило крыльями. Повезло. А вот Шшасса оставила на земле глубокие борозды, пытаясь погасить свою скорость. Да и удар о землю получился очень сильный, так что наши вещи, оставшиеся на ней, совершили длительный полет, оборвав веревки, которыми мы их привязали.

— «Ты как?», — спросил я ее, получив в ответ образ, где она спит несколько дней.

Приземлились мы где-то в километре от моря и совсем близко от реки, которую заметили еще в полете. Мы вспомнили свои детские похождения в этих Джунглях, обустраивая место стоянки. Вообще-то эта их часть, находящаяся рядом с побережьем, была достаточно безопасной. Она считалась Джунглями, но сами их обитатели сюда только заходили, а жили километрах в пятидесяти от побережья материка. Но расслабляться все равно не стоит. Остаток дня, вечер и ночь мы отдыхали, а утром нас ожидал сюрприз.

Рядом с драконой стоял ее соплеменник, который рассматривал нас. Подойдя, мы хотели спросить, как вдруг у меня в голове раздались слова:

— «Надо срочно лететь к месту», — и получил образ, где индейцы усердно копали какую-то яму.