Страница 10 из 83
Глава 3
— Айви, ну что ты возишься со мной, как с тяжелобольным, — уже в который раз я задал эльфийке этот вопрос. — Сейчас вот еще одна сиделка придет.
Да, после того боя, когда я получил много легких ран и две смертельные, девушка держала меня в постельном режиме. Главным доводом было то, что я потерял много крови (точнее, она сказала, что почти всю), когда находился в состоянии неконтролируемой ярости. С ее слов, меня вытащили чуть ли не с того света. А я так после вскрика девушки вообще ничего не помню, хотя до этого контролировал свое состояние. Получается, что я снова сорвался, уничтожил своих противников и еще какого-то ментального мага. Вот по поводу последнего у меня существовали подозрения, что это тот, с которым я встретился, когда в дирижабле посетил княжну Голицину, но уверенности не было.
Кстати, после того боя я действительно чувствовал себя неважно, слабость была очень большая, хотя я и передвигался на своих двоих — правда, поддерживаемый эльфийкой. И, кстати, слабость проходит тяжело, а помогает лучше всего «капля жизни», которую применяет ко мне цесаревна. Айвинэль, кроме нее, больше никого из лекарей и целителей не пускает, мотивируя тем, что никому больше не доверяет.
— Всем привет, — впорхнув в комнату, совсем не аристократически поздоровалась с нами цесаревна. — Как ты себя чувствуешь?
Она создала «каплю жизни», и я почувствовал прилив сил, затем еще одну и еще. Сам же я тоже как-то создал ее, вот только эффект был почти нулевой. Наверное, все-таки правы девушки, которые держат меня в постельном режиме, так как организм мой не восстановился до конца, и нагружать магические канали чревато. А во второй половине дня к нам пришел очень интересный гость.
— Князь Михаил Илларионович Воронцов, — представился мужчина, вошедший в помещение.
Интересной была реакция цесаревны, которая буквально впилась в него своими прищуренными глазами. Айвинэль же не выказывала никаких эмоций: то ли владела ими в совершенстве, то ли не знала того, что было известно цесаревне.
— Раэш, я бы хотел поговорить с тобой наедине, — обратился он ко мне, но тут же посмотрел сначала на одну девушку, затем на вторую. — Девушки, вы позволите?
Айвинэль, бросив на меня взгляд а-ля «что ж поделать», сразу направилась к выходу. А вот ее подруга на секунду задержала свой взгляд на князе, потом резко повернулась и вышла следом. Да, как ни странно, девушки довольно легко подружились, часто болтая между собой о чем-то таком, что я не слышал. И ведь специально уходили в сторону. Айвинэль, прекрасно осведомленная о моем нечеловеческом слухе, знала расстояние слышимости, поэтому я и не мог ничего услышать. С другой стороны, мало ли о каких делах они разговаривают — может быть, услышь я их, сам бы бежал подальше.
— Молодой человек, — обратился ко мне князь, и тон его стал очень серьезным, — хочу задать вам вопрос. — Что вы можете сказать об этой вещи?
И он достал какой-то обруч, передав его мне. Я внимательно рассмотрел его, особенно утолщения, в которых явно угадывался восьмиугольник. Мне сразу вспомнилась ячеистая защита у ментального мага, стершего мне память, как раз и состоящая из восьмиугольников. Я аккуратно надел его на голову и моментально переместился в глубины своего сознания. Мой защитный барьер в данный момент представлял собой сплошную непрозрачную стену, поэтому я не особо боялся ментальной атаки. Внезапно я почувствовал прикосновение к моей защите в десяти местах. Это была не атака, а нечто похожее на прощупывание. Вот только после этого у меня появилось ощущение, словно испачкался в чем-то противном, что захотелось смыть. Вышел за пределы защиты и очень удивился: вокруг нее медленно вращался пояс, состоящий из знакомых восьмиугольников. Вот только сейчас это была не защита, а нечто живое. Ячейки перемещались так, что создавалось именно подобное ощущение. А когда от него ко мне потянулся отросток, я быстро вернулся обратно. Удивительным было то, что он не атаковал, не угрожал, опасности я не чувствовал, зато чувство брезгливости усилилось многократно. Дальше экспериментировать я не стал и, вынырнув из глубин сознания, быстро снял с себя этот явный артефакт.
— Это явно ментальный артефакт. Вот только я… — я замолчал, затем решил сказать, как есть. — Вот только я не стал бы им пользоваться, поскольку у меня создалось впечатление, словно испачкался в дерьме. Простите за такое выражение.
Он ничего не ответил, задумчиво гладя на меня, затем поблагодарил и ушел. Вернувшие девушки, войдя, сходу задали один и тот же вопрос:
— Чего он от тебя хотел?
Я и рассказал, а Айвинэль добавила, что похожую вещь она видела на голове того мага, которого я убил. Цесаревна снова применила заклинание, а потом меня оставили отдыхать. Отнекиваться я не стал, а оставшись один, принялся за ментальные техники. Я еще вчера, когда впервые после боя решил заняться ими, заметил, что мне стало легче с ними работать. Причем это было не стандартное увеличение силы, какое происходит от тренировок, а скачок. Он был небольшим, но ощутимым. Щупальце теперь мог вытянуть на восемь метров, кистень на шесть, луч на семь метров.
Кроме этого, попробовал создать ментальную сеть, и она у меня получилась! Маленькая, всего полтора метра в диаметре, но получилась, хотя еще пять дней назад я никак не мог ее создать. Это был не аналог сигнальной сети, которая должна быть незаметной и предупреждать меня обо всех разумных, попавших в нее. Это простая сеть, которая оплетала сознание людей, мешая думать, соображать, вызывая мигрень. То есть убить она не могла, а вот помочь в схватке с врагом — очень даже. Я все хотел понять причину скачка, но в голову ничего не приходило, кроме как от того, что находился на грани смерти. Но проверять этот вывод я, разумеется, не имел ни малейшего желания. Поэтому сейчас занимался ментальными техниками, которые, в отличие от магии, не сказывались на состоянии моего организма. Точнее, сказывались, но совсем немного.
Мила, как все-таки я решил называть цесаревну, еще несколько раз меня подлечила, а вечером ушла к себе.