Белый Волк

Друзья тут же подхватили норега и унесли. Ивар продемонстрировал публике безупречный прикус. Типа, улыбнулся.

— Кто еще готов порадовать Одина? — поинтересовался он.

К моему удивлению, противник отыскался сразу. Рыжий веснушчатый молодец, плечистый и жилистый. Лидер ватаги ирландских пиратов. Бороться с ним мне не приходилось, но я видел, как он управлялся с другими. Неплохо управлялся.

— Давай-ка со мной, Бескостный! — Рыжий скинул рубаху, поплевал на ладони и встал напротив Рагнарсона.

— Ха! Красный Лис! — Оскал Ивара стал почти дружелюбным. — Как думаешь: сколько времени мне понадобится, чтобы подмести твоим хвостом эту площадь?

— Думаю, много, — хладнокровно ответил рыжий, встряхивая собранной кожаным ремешком гривой. — Площадь-то немаленькая.

По тому, как они сошлись, я сразу понял: эти двое — давние знакомцы. Никаких «предварительных ласк». Секунда — и два здоровяка давят друг друга в объятиях. Да так, что у обоих ребра хрустят. Впрочем, это было не тупое состязание в силе. Ноги борцов активно взбивали пыль: каждый старался «поймать» противника и вывести из равновесия. Рыжий был хорош, но я почему-то не удивился, когда Ивар оказался ловчее. Упали-то они оба, но Ивар оказался сверху, и локоть его очень удобно упирался рыжему в горло.

Однако калечить его Бескостный не стал.

Рыжий просипел: «Твоя взяла…» — и Рагнарсон упругим прыжком встал на ноги.

Третьего противника ему пришлось ждать долго. Так долго, что он его не дождался. А не дождавшись, выбрал сам. Меня.

Устремил на меня взгляд убийцы и, в очередной раз продемонстрировав завидный набор зубов, поинтересовался:

— Не хочешь показать свою ловкость, хускарл? Обещаю, что не стану тебя убивать.

Не то чтобы я верил его обещаниям… Ивар славился вероломством. Однако ни одного подходящего довода, чтобы уклониться от поединка, в мою голову не пришло. Так что выбор был невелик: или драться, или потерять лицо.

И я вышел.

Ивар раскинул в стороны руки — признанный чемпион, желающий услышать аплодисменты своих фанатов.

Аплодисменты здесь не в ходу, но заорали датчане знатно. А Рагнарсон так и двинулся на меня: с распростертыми объятиями. Даже глядел куда-то в сторону.

Я не очень-то силен в рукопашке, но такой наглостью было грех не воспользоваться. Я ничтоже сумняшеся ухватил Ивара за руку да и швырнул.

Без страховки, разумеется. Здесь это не принято.

Упал Ивар хорошо. На руки. И тут же вскочил.

Не обиделся.

— А я, было, и забыл, что это ты зарезал Торсона-ярла! — соврал Рагнарсон с широкой улыбкой. Глаза у него при этом были холодные-холодные. — Думал: какой-то мелкий хускарл из Гардарики. — И не закончив фразы, бросился на меня, как леопард.

Я, однако, загодя понял, что Бескостный заговаривает мне зубы. И был готов. Перекат на спину — с упором в живот — и Рагнарсон мускулистой птичкой взлетел надо мной.

Если бы он вцепился в мои руки (нормальный рефлекс для того, кто вдруг теряет почву под ногами), то приложился бы качественно. Но Рагнарсон был хозяином своих рефлексов и руки разжал.

Ну да, не тот у Бескостного уровень, чтобы хряснуться спиной или паче того воткнуться головой в землю. Кувырок — и Рагнарсон уже в стойке. Я тоже вскочил через кувырок, только назад. Обернулись мы одновременно.

Под звуковое сопровождение, которое можно было трактовать как бурные аплодисменты.

Бросок Ивара был молниеносен. Он почти схватил меня, но я рыбкой кинулся ему в ноги и швырнул через себя. Не думайте, что это было легко. В сыне Рагнарсона было никак не меньше шести футов роста и килограммов восемьдесят пять боевого веса. Что особенно обидно: бросать его было так же бесполезно, как кошку. А удерживать в захвате — бессмысленное занятие. Он был намного сильнее, а такими пальцами, как у него, можно куски мяса рвать, как клещами. Однако на этот раз я сам его не отпустил. Так что упали мы вместе. Причем я был сверху, а мой локоть пришел Рагнарсону точно в солнечное сплетение…

Рагнарсон даже не крякнул. Секунда — и мы уже поменялись местами.

Ивар оказался гибким, как питон. Не зря его прозвали Бескостным.

Я сам не понял, каким образом он так извернулся, но меня подбросило на полметра, а затем приложило лопатками оземь, а предплечье Ивара придавило мне кадык.

Только что Рагнарсон так же припечатал рыжего викинга. Вероятно, это его фирменный прием.

Вне всякого сомнения, Бескостный мог меня убить. Но он сдержал слово. К моему удивлению. Потому что в этот миг я заглянул ему в глаза и увидел в них ту силу, что поразила меня в святилище Одина. Увидел, понял, что этой силе безразличны любые обещания, — и решил: мне конец.

Но в следующий миг давление на мое горло исчезло, и вот Бескостный уже на ногах и протягивает мне руку!

Конечно, я ее принял… И могучий рывок едва не выдернул ее из сустава. Зато я вмиг оказался на ногах. Нет, у этого человека поистине исполинская сила. Думаю, он выиграл бы армрестлинг у любого из здешних двухметровых громил.

— Ты еще более хорош, чем я ожидал! — польстил мне победитель. — Если тебе захочется уйти от брата Хрёрека, на одном из моих кораблей непременно найдется для тебя скамья!

Голос сына Рагнара был приветлив, губы улыбались, но в глубине его глаз по-прежнему обитал Один. Ивар знал, что я чувствую присутствие Отца воинов. И улыбка его была искренней.

Мы с тобой одной крови, говорила эта улыбка. Так, наверное, Маугли заговаривал зубы какому-нибудь волчонку, чтобы натравить его на своих врагов.

Конечно, я не стал делиться с Рагнарсоном своими мыслями.

— Это было бы честью для меня! — изрек я учтиво. — Не думаю, что на землях Севера есть еще один вождь, способный превзойти тебя, Ивар Бескостный. Разве что твой отец Рагнар.

— Ты так говоришь потому, что не видел в деле моего брата Сигурда! — засмеялся Ивар. Отпустил мою руку, хлопнул меня по плечу и взял свою рубаху. Он провел три боя, но ухитрился не то что не выпачкаться в пыли, но даже не вспотеть.

А вот мне требовалась серьезная помывка. Учитывая здешние реалии — холодной водой и без мыла. Удовольствия немного, зато бодрит. Особенно после того, как тебя едва не убили.

Впрочем, рейтинг мой после этой истории в очередной раз подрос, а репутация отморозка еще больше укрепилась. Не скажу, что стал авторитетом, но замечания по поводу своей внешности и малого роста я слышал теперь только от друзей.

Да, кстати, должен отметить, что тот ледок, который имел место быть между мной и моим ярлом, тоже истаял.