Страница 32 из 99
Один сразу пошел ко дну, а второй, кормчий, оказавшийся недюжинным пловцом, ухитрился уже под водой избавиться от железа, вынырнул локтях в сорока от корабля и быстро поплыл к торчавшим из воды скалам.
Стрелять в него начали не сразу: думали, что утонул. А потом ни одна стрела пловца не задела.
То ли боги его хранили, то ли сконцы оказались неважными стрелками. Скорее, последнее.
– Догнать его! – закричал Эйнар.
Но как? Кнорр и драккар в надежной связке. Расцепить можно, но требует времени. На лодке отправился в Валхаллу Хеги Косолапый.
Впрочем, догнать было можно. До скал, к которым стремился свей, было неблизко.
Но Эйнар уже забыл о собственном приказе и полез в трюм кнорра: что там такого интересненького?
А Лейф Весельчак, некоторое время понаблюдав за пловцом, объявил:
– Да пусть его! До берега слишком далеко. Не думаю, что он доплывет. Что на него время тратить? Да и скалы тут. Еще днище пропорем. Давайте займемся добычей.
И все с ним охотно согласились. Потрошить добытый кнорр – что может быть интереснее?
Этим вечером каждый из сопалубников Северного Змея стал заметно богаче. Еще бы: отличный кнорр со всем содержимым. И добрые свейские доспехи, лучшие из которых Лейф по праву взял себе.
После нападения авторитет норега многократно умножился. Он доказал, что может быть отличным вождем. Куда уж лучше? Богатая добыча – и никто даже не ранен, если не считать одного дурня, который поскользнулся в луже крови, треснулся о рум и сломал нос. Так что норега славили все.
Кроме Эйнара. Сын ярла чувствовал глубокую обиду. Он – хёвдинг. Он рисковал ничуть не меньше Лейфа, когда они втроем взошли на свейский кнорр. Почему никто не воздал ему должное?
Впрочем, должное он сам себе воздал, когда по праву хёвдинга завладел пятью долями лучшей добычи. А что? Это справедливо! Пусть скажут «спасибо», что за румы Северного Змея Эйнар ничего не потребовал[19].
Обида молодого хёвдинга никого не волновала. Сконцы пили пиво, взятое на кнорре, ели вяленое мясо и ягоды в меду, добытые оттуда же, – и дружно пели песни, хотя после третьего бочонка это было уже не пение, а бычий рев…
Гудрун сидела рядом с Лейфом и делала вид, что разделяет общую радость. А втайне надеялась, что кто-нибудь из пирующих спьяну вывалится за борт…
Но думала не об этом. Ее беспокоил один вопрос, который почему-то не пришел в голову никому из мужчин. Что будет, если уцелевший свей все-таки доберется до берега?
Ночью она не выдержала и задала этот вопрос Лейфу.
Норег самодовольно хрюкнул.
– Ты хотел, чтобы он спасся? – догадалась Гудрун. – Но зачем?
– Узнаешь, когда придет время! – отрезал Лейф. – И хватит разговоров! Мне нужен сын, а не твои вопросы. Иди сюда, женщина…