Земля предков

Глава 5 Ладога. Недобрая встреча

Неву прошли не без трудностей, но потерь не было.

Один раз нас обстреляли во время стоянки – ранили раба.

Другой раз Свартхёвди, отойдя по надобностям, изловил лазутчика: белобрысого лопоухого парня, который не говорил ни по-словенски, ни по-скандинавски, зато обладал поистине скандинавской практичностью: попытался стырить отложенный в сторону воинский пояс Медвежонка. Попался, конечно.

Его мы присоединили к остальным рабам. Искать родичей, готовых выкупить клептомана, – недосуг. Сами найдутся. Паренек оказался полезным. Рыбу ловил – как медведи лососей, когда те на нерест идут. Одну за другой.

Ладога встретила нас замечательно – полным отсутствием волнения и безветрием. А еще парочкой драккаров, прошедших значительно севернее и слишком далеко, чтобы разобрать, чьи, поскольку паруса их были спущены.

Мы-то старались держаться южного берега озера, которое, как я помнил, местные называли озером Нево, потому что Свартхёвди боялся пропустить устье Мутной, то бишь Волхова, а эти шли открытой водой. Каждый из драккаров был раза в полтора крупнее «Северного Змея», и оставалось лишь радоваться, что нами они не заинтересовались.

Может, потому, что «дракона» с носа мы предварительно сняли и белый щит на мачту подняли?

Волхов мы не пропустили. И Ладогу-Альдейгью – тоже. Ее трудно было пропустить, поскольку миновать пороги можно было только через волок. Ну да мы пока что дальше идти не собирались.

Ага! А Ладога-то расширилась. Вроде бы еще один терем появился неподалеку от главной крепости, и домов стало побольше. Да и на другом берегу тоже что-то такое… Типа укрепления.

И кораблей изрядно. Не Роскилле, конечно, но, пожалуй, немногим меньше, чем на пристанях столицы норвежского конунга Хальфдана Черного.

А вот с местом тут посложнее, чем в норвежском фьорде. Там-то хоть на рейде можно остаться, а здесь вторым рядом не очень-то «запаркуешься».

Однако я уже знал, как решаются подобные проблемы. Так что наши корабли неторопливо двинулись вдоль берега, где под невысокой кручей теснились разного калибра суденышки.

Углядев подходящее место, занятое какими-то рыбачьими шаландами, я крикнул Свартхёвди, чтоб притормозил, и принялся договариваться. Щепотка серебряных монет, и освободилось ровно столько места, чтобы втиснуться «Северному Змею». Трофейный кнорр пристроился позади. Перебросили сходни с борта на борт.

– Что дальше? – спросил Медвежонок.

– Пошли князю представляться, – сказал я. – Надеюсь, он нас не забыл?

Медвежонок пожал плечами. Несколько лет прошло. Это по здешним меркам – много. Кто поручится, что и сам князь Гостомысл – жив?

– Хавгрим, мы уходим, – сообщил я. – Ты – старший. На берег никого не пускать, этих, – кивок на трэлей, – тоже.

– Само собой, – пробасил дан. – Если спрашивать будут, что отвечать? Или сразу – бить?

– Вот драки не надо. Скажешь: старшие ушли к князю. С подарками.

Кстати, о подарках: Хрёрек Гостомыслу в свое время меч подарил, но на мой взгляд – это слишком жирно. На первый раз и кинжала хватит. И отрез шелка – женской родне в подарок.

– Квашак! С нами пойдешь. Вот это понесешь! – Я вручил ему завернутые в кожу подарочки. Самому тащить – несолидно.

Пока шли вдоль берега, я приглядывался к кораблям. Штук пять было точно нашей, скандинавской работы. Но без парусов, без носовых фигур мне их было не опознать.

Медвежонок тоже не нашел знакомых. Но сказал, что корабли северной сборки здесь всегда были. Причем свейских и норегских больше, чем наших, датских. Просто потому, что от нас сюда плыть дальше.

Глядели на нас с интересом: мы с Медвежонком – колоритные. Народ же нам навстречу попадался по большей части мирный, хотя ножи на поясах почти у всех. Свободные, значит.

Но не все. Вот рядом с вместительным кораблем, похожим на наш трофейный, кучка явных трэлей. Расположились прямо на земле вокруг котла, хлебают что-то. И надсмотрщика за ними я что-то не вижу. Вообще воинов не вижу.

Зато прямо под кручей – небольшой рыночек. В основном жратва. Может, прицениться?

Не успел. Мы поравнялись с «таможней». Понятно, она была у «парадного входа». Прямо над нами – главные ладожские укрепления. Наверх – удобная лестница. У воды – три нормальных причала. К одному из них пришвартовался драккар Хрёрека, когда я впервые увидел этот город.

Сейчас эти козырные места свободны. Знал бы – сюда бы и подошел. Тут только одно судно стоит, и явно здешней работы: вместительное, с высоченными бортами и какое-то… неуклюжее, что ли?

Я б на таком в море выйти не рискнул.

– Кто такие?

Ага. «Таможенники». Ничего так, справные парни. Плечистые, бородатые, в козырных куртках с бляшками. Вооружение скромное, но качественное: щиты, копья, топоры. Лидер помоложе и прикинут получше – с мечуганом. Бородка расчесана, шлем красивый, полированный. Пижон. Я бы на его месте сверху платок намотал. Солнышко-то – греет!

Наши шлемы на поясах висят. Драться мы не собираемся, пусть гривы проветрятся.

– Даны, – ответил я спокойно, но подумал, что «таможенник» мог быть и повежливее. Видит же, что непростые люди. И корабли наши наверняка срисовал. – Я – Ульф Свити, Белый Волк, по-вашему, а это – Свартхёвди, сын Сваре по прозвищу Медвежонок.

– Что хотите? Что на продажу?

Даже не представился. Пижон и наглец. Сынок чей-нибудь, не иначе.

– Пока поглядим просто. Там видно будет.

Пижон сказал что-то своему подручному, и тот отправился вдоль берега – на корабли наши вблизи полюбоваться. На палубу-то его точно не пустят.

– Десятую долю князю! – заявил пижон. – Без разницы – дальше пойдете или здесь расторгуетесь.

– Изрядно, – заметил я. – И давно так?

– Для тебя, дан, – всегда! – отрезал «таможенник».

Свартхёвди оскалился. По-словенски он понимал с пятого на десятое, но интонацию ловил отлично. Скрестил руки на груди так, чтобы татуировку было видно.

Нет, не понял пижон. Надо полагать, никогда раньше с берсерками не встречался.

Я молчал. Этот – тоже. Громко топая, примчался подручный. Очень взволнованный. Сразу забубнил на ухо начальнику.

У того сразу на роже написалось: Вот! Я так и знал!

– Вы, даны, уже и здесь поразбойничать успели! – строго произнес он. – Здесь у нас – не там! Ответите по правде!

– Значит, мы, по-твоему, разбойники? – вкрадчиво поинтересовался я. – А почему так решил?

– А кто ж вы еще, если захватили снекку Виитмаса Щеки?

– А вот это, человече, я буду говорить не тебе, а твоему князю! – Моему терпению пришел конец.