Страница 70 из 108
Я так и сделал, заодно изучая обстановку и прикидывая, не потенциальные ли это наши клиенты?
Нет, не наши. Никаких драгметаллов ни на идоле, ни на жрецах. Кости, кожа и дерево. Я знал, что Волох[9] – бог сельского хозяйства и, на пару с Мокошью, плодородия. А еще он даровал силу, в частности, мужскую, и много других полезных в жизни качеств. Варяги ему не кланялись, но чтили. Собственно, всё.
Главный жрец и Заря задерживались. Я уже начал беспокоиться и даже хотел поинтересоваться у Трувора: что происходит. Но тут моя невеста и главный жрец волосатых вернулись.
Жрец передал девушку отцу, а сам встал у деревянного бога, собрал подчиненных, и они разом принялись петь, скакать и всячески демонстрировать безудержную радость. Косматые тетки тоже присоединились к общей пляске, и мои бойцы сняли охрану.
Я поймал взгляд Трувора, похлопал по кошелю на поясе: надо?
Изборский князь мотнул головой: оплачено.
Поплясав и повопив, жреческая братия рассыпалась, а главный сделал нам знак: встаньте рядом.
Давно пора.
– Чего он от тебя хотел? – спросил я тихо. – Переживал, что ты не девица?
Заря засмеялась:
– Не знаешь ты наших богов, Волк. Это же Волох. Они тут на праздниках как раз этим самым и занимаются. Нет! – Она посерьезнела. – Он на мне мертвых духов увидел. Тех, кого я убила. Сказал, что на сей раз Волох меня от них избавит, а вот потом…
Казалось бы, смешно – бояться мертвых духов. Но я вспомнил, как меня Рунгерд из полосы неудач вытаскивала. И как раз из-за этих бестелесных гаденышей. То есть вопрос серьезный. Но решаемый. Разберемся. Придется. Заря не из тех, что после свадьбы домохозяйкой станет.
Пока я размышлял, нами занялся волох. А непростой такой дядька. Сначала я его недооценил. Думал, клоун в отрепьях. Однако нет. Не бывает клоунов с такими глазами. Не скажу, что мне понравилось, как он меня разглядывал. Словно что-то у меня в голове высмотреть пытался.
Но, так или иначе, а брачный обряд он над нами совершил. Не рискнул самовольничать в присутствии князя. Но по физиономии видно: очень ему хочется поглядеть поближе на моих тараканов.
Перебьется. Я и сам с ними слабо знаком.
Сам обряд был длинным и скучным. Нам говорили разное назидательное, чем-то посыпали, давали испить, откусить и потрогать. Призывали на нас благословение волосатого бога и велели непременно произвести на свет толпу потомков. Склонен думать, что за последним дело не станет. Теперь Заре предохраняться незачем.
Всё. Мы опростали на двоих финальный рог, слопали пополам медовый коржик с подозрительным вкусом и запахом, а потом, осыпаемые со всех сторон зерновыми, уселись наконец-то в сани и двинулись обратно. Пировать. И на этот раз впереди уже были не мои сани, а Труворовы.
И не потому что папа, а потому что – князь.
– Помнится, Ульф Вогенсон, я задолжал тебе свадебный подарок… – Рюрик был последним из поздравляющих, так что куча свадебных презентов была уже высотой со стол. Подарок Заре Рюрик уже вручил: золотую гривну граммов на триста с россыпью алых самоцветов. Не рубинов, но тоже не стекляшек. – Я не мог достойно одарить тебя в тот раз, и ты знаешь почему.
Да, я знал. Даже позволь ему здоровье, на Сёлунде к нему сразу придет пушистый северный лис. В облике разгневанного Рагнарсона.
– Но теперь – прими!
Ого! Нечто, завернутое в шелк и бархат, которые сами по себе – уже неслабый подарок.
Я развернул. Вот сукин сын! Знает путь к сердцу мужчины. Меч. И судя по ножнам, рукояти и потрясающей красоты наборной гарде, не простая поделка.
Я вытянул его из ножен – и онемел.
Брат-близнец моего Вдоводела! Причем старший брат. Тоже «ульфберт». Знаменитое клеймо, само по себе гарантирующее отменное качество. Но это явно не рядовой образец. Настоящий шедевр подлинного мастера. Штучный экземпляр. Я сразу в него влюбился. Провел рукой по безупречно гладкому металлу, взялся за жало и рукоять, поднапрягся и согнул его подковой, потом резко отпустил, глянул вдоль лезвия. Впрочем, я знал, что это безупречная сталь. Легкая и смертоносная. Рукоять малость великовата для моей ладони, но в перчатке будет в самый раз.
Я поглядел на Рюрика. Тот улыбался. Знал, что угодил. Да еще как. Вся обида, вся злость, которая копилась во мне на этого человека, пропала. Если он и ущемил меня в чем-то когда-то, то этот меч с лихвой покрывал все долги. Даже на родине его мастеров он стоил минимум два своих веса золотом. А то и три. Вот только такие мечи не продаются. Они бесценны.
– Откуда? – спросил я севшим голосом.
– Для тебя – нашлось, – ответил мой бывший конунг. – Ее зовут – «Последняя Слеза». – Имя он произнес по-франкски, но я понял.
Сказал и скромно отошел, оставив меня в шоковом состоянии, с лицом, на которым крупными буквами было написано: «Неужели
– Можно? – попросила Заря, протягивая руки.
Я передал ей меч. И видит Бог, это движение далось мне нелегко. Я даже на минуту не хотел выпускать из рук такое чудо.
– Какой красивый! Он дорогой, да?
Красивый? Хм-м… Интересно, есть в этой зале кто-то, кроме меня и Рюрика, способный понять, что это такое?
Да, есть. Трувор буквально пожирал глазами клинок, но попросить подержать в руках не рисковал. Это ведь такое чудо, что настоящий воин кого угодно убьет, чтобы его заполучить. Так что я с этим мечом – тоже приз.
Но я такой приз, который любого чемпиона на голову укоротит. Этот меч – мой!
Я отстегнул свой леворучный меч и прицепил к поясу ножны «Слезы». Я был счастлив!
На этом процесс дарения закончился. Рюрик был предпоследним, а последним должен был стать Трувор. И от него уже не подарок – приданое.
Собственно, по здешней традиции, размер приданого положено оговаривать заранее, но я не стал.
Трувор никогда не отличался жадностью, так что я вряд ли останусь в обиде.
Особенно теперь, когда он увидел подарок Рюрика. Интересно, что он мне предложит? Землю? Но что я с ней буду делать? Особо ценное оружие? Но Рюрика ему точно не переплюнуть.
Трувор поднялся, взял со стола кубок. Народ притих.