Гнев Севера

Глава 4. Легкая победа и скверные новости.

Глава четвертая.

Легкая победа и скверные новости.

Вопреки моим ожиданиям, после захвата крепости традиционного для викингов победного разгула не последовало. Рагнар в очередной раз показал, насколько он крут. Первым делом была прекращена паника среди местного населения. С моей помощью Рагнар доходчиво объяснил гражданам и негражданам королевства Нортумбрия, что только беспрекословное подчинение и исключительное трудолюбие спасут их от кровавой кончины. Учитывая репутацию викингов, конунгу даже не понадобилась наглядная демонстрация. Все работоспособное население крепости, а также не успевшие удрать жители селения засуетились, как обитатели поврежденного медведем муравейника. Привлечены были даже служители церкви. Этим поручили наших раненых. В качестве бонуса церковникам пообещали не разорять и не жечь местный храм. Было бы что разорять. У меня дома, на Сёлунде, конюшня выглядит солиднее.

А я, механически переводя приказы Рагнара этим перепуганным до колик людям, думал, что мне уже наплевать, что с ними будет. Убьют их или пощадят. Может, это из-за того, что у них у всех, мужчин и женщин, свободных и рабов, совершенно одинаковые овечьи глаза? Или потому, что я сам наконец-то превратился в викинга и мой мир теперь поделен на своих и чужих, и чужие для меня уже не совсем люди. Они или говорящий скот, или враги…

Такая у меня возникла проблема. Как ее решать и надо ли ее решать, я не знал.

А вот Рагнар, он точно знал, как решать проблемы.

Трудились все. Пленные перепуганные англичане, двужильные даны. Была уже почти полночь, когда Рагнар великодушно отправил отдыхать всех, кроме дозорных.

Мне повезло. В распорядок несения караулов меня не включили, так что проспал я минимум до третьих петухов и проснулся от хриплого рыка боевого рога.

Подорвался и, схватив Вдоводел, кинулся к окошку…

Нет, это не враги. Просто побудка.

Тем не менее кольчугу я надел раньше, чем умылся.

Столы с немудреным завтраком поставили во дворе местного «замка», если таковым можно назвать деревянный донжон, в одной из келеек которого я провел ночь.

Завтрак изысканностью не отличался, и умяли мы его со скоростью проголодавшейся волчьей стаи, потому что разведчики уже донесли: к нам движется вражеское войско немалой численности.

Что ж, прекрасное начало дня. Нет ничего лучше, чем прикончить пяток врагов сразу после завтрака.

Так сказал конунг, и братва поддержала его дружным ревом.

Мы были готовы. К обороне.

Радость ушла, когда на подсохшей за ночь древнеримской дороге показался враг. Тот самый тан, чью резиденцию мы оккупировали.

Обороняться нам не светило. Как только Рагнар увидел, какую именно добычу захватили англичане, он вмиг забыл об обороне.

Потому что главной добычей англичан стали наши товарищи.

Воинов в походной колонне тана — за две сотни. Нас — в разы меньше.

Но разве это остановит великого Рагнара?

Ворота крепости распахнулись, и…

Безусловно, свою роль сыграла и внезапность. Тан уж точно не ждал, что выскочившие из ворот его собственной крепости люди окажутся викингами.

Но главным фактором было то, что мы — люди Севера.

Ярость, мощь и стремительность.

Тан погиб одним из первых.

Рагнар зарубил его лично, прикончив по пути парочку его телохранителей. Его судьбу разделили практически все англичане, ехавшие в авангарде. Их было десятка четыре, и они были лучшими воинами тана.

Остальные — попроще. Их мы тоже перебили в считаные минуты. Тех, кто не догадался бросить оружие и встать на колени. Ошеломленные нортумбрийцы почти не сопротивлялись.

— Это ж надо было позволить таким олухам взять себя в плен! — выговаривал Рагнар освобожденным пленникам, коих набралось аж пятьдесят шесть человек. Ответом конунгу было стыдливое молчание. Обидные слова Рагнара были несправедливы. Большую часть этих парней выловили из моря сетями, как лососей. В полубессознательном состоянии. А тех, кто еще был способен драться, люди тана прикончили на месте.

Впрочем, закончилось все отлично. И наша численность увеличилась более чем вдвое.

Это хорошо. Плохо другое. У меня сложилось впечатление, что после захвата крепости и разгрома тановой дружины Рагнар изрядно недооценивает боеспособность англичан. Он, похоже, решил, что имеет дело с какими-нибудь ополченцами. Да, крестьяне здесь с нашими бондами не сравнятся. Их поколениями учили покорности. Но и воинов на этом острове хватает. И мужества им не занимать, потому уверенность Рагнара, что он сотней разобьет тысячу, может привести к очень большим неприятностям.

Однако переубеждать конунга сейчас, когда мы без единой потери разбили впятеро большее количество врагов, — затея бессмысленная.

Из допроса пленных стало известно, что на местный берег выбросило пять драккаров, включая наш. Судьба остальной флотилии неизвестна, но надеяться на лучшее не стоило. Вот что бывает, когда не знаешь побережья и, в частности, течения, которое и увлекло нас на камни.

Существовала вероятность, что кому-то удалось вырваться из объятий потока, но надеяться на их помощь не стоило. Их наверняка унесло слишком далеко, да и откуда уцелевшим, если они были, знать, что их конунг выжил?

Надеяться мы могли только на себя. И на свои мечи.

Некоторую часть имущества с разбитых кораблей сумели спасти англичане. В том числе оружие и доспехи. Вот и молодцы. Нам пригодится.

Воодушевленный Рагнар тут же сформировал отряд из трех десятков хирдманов и полусотни местных покрепче и под командованием кормчего Орма отправил нас к месту гибели флагмана. Нас, потому что куда им, владеющим английским на уровне: «Дай сюда, иди отсюда», без меня?

Ситуация улучшилась. Я имею в виду погоду. Дождь прекратился еще ночью. На полях закопошились крестьяне. Нас они если и опасались, то умеренно. Что с них взять, кроме дрянной одежки и таких же дрянных орудий труда. Попадавшиеся на дороге сразу падали ничком и лежали так, лицами в грязь, пока мы не проезжали мимо.

А вот когда мы добрались до места крушения, то увидели, что нам здорово облегчили работу. Значительная часть содержимого драккара уже была на берегу. Здесь же находились и части самого драккара: доски обшивки и настила, скамьи, весла… Все, что можно было снять с разбитого корабля. Можно не сомневаться, будь у прибрежных жителей достаточно времени, они уволокли бы даже тяжеленный дубовый киль.

Собственно, они выволокли и его, но попозже и под нашим руководством.