Глава 36. Погружаясь в воспоминания
Мэйлин
— Дедушка, а что это? — я крутила в руках золотые часы, с интересом рассматривая, как они переливаются на солнце.
— Это самая сильная вещь, которую Хранителям подарили Боги, Мэй.
— А зачем она нужна?
— Чтобы мы были готовы к любому злу, моя дорогая, — усмехнулся он и усадил меня на свои колени. — Через них Боги говорят с нами.
— Ты вкусно пахнешь, дедушка, — улыбнулась я, совсем не понимая, что он мне имеет в виду.
— Этот парфюм подарила мне твоя бабушка. Нравится?
— Да.
— Она сказала, что так пахнет настоящий защитник, — рассмеялся он, и я тоже захохотала, глядя на то, как смешно шевелятся его пышные усы.
Этот запах я чувствовала наяву… Вдыхала его аромат, прижимаясь к теплой груди…
Подняв отяжелевшие веки, я уткнулась взглядом в белую рубашку. Воспоминание прошло, но остался запах…
Пряно-древесные нотки…
Лайон.
Я лежала на его плече и слышала его ровное биение сердца. Смотрела на расстегнутые до половины пуговицы рубашки, изучала гладкую кожу груди и не спеша подняла голову.
Он спал.
Но на лице его словно замерла тревога. Я рассматривала его маленький тонкий шрам на темной брови, ровный нос и аккуратные красивые губы. Скользила взглядом по мужественному подбородку, покрытому темной щетиной и вновь легла на его плечо.
Мне показалось, что для того, чтобы поднять голову, я потратила все свои силы…
И снова закрыв глаза, я мысленно улыбнулась, зная, что сейчас у меня есть свой защитник.
— Ви, ты чего так долго?
— Кайл домой вернулся… — хныкала заплаканная темноволосая девочка. — Он ударил меня и я поранила руку!
— А твои родители видели?
— Родители в театре… Бабушка видела, но она смеялась надо мной, — слезы градом катились из зелёных детских глаз. — Она всегда смеётся!
— Ви, — я крепко обняла свою подружку, — я заберу тебя с собой в столицу! Мы будем есть там самые вкусные пирожные! Я знаю, где такие продают! Не плачь!
— Я боюсь Кайла. И родители его тоже боятся. Зачем он приезжает сюда?
— Он же твой брат.
— Я не хочу такого брата…
— А я бы хотела братика, — мечтательно заявила я, поправив рыжие кудрявые хвостики. — Но дедушка сказал, что подарит мне щенка. Как думаешь, лучше щенок или братик?
— Конечно, щенок!
— Тише, милая, — прохладная ладонь коснулась моего лба и мне стало легче. — Все хорошо…
Горячие губы прикоснулись к моему лбу и мое сознание лишь на миг уловило связь с реальностью…
Лайон…
И все снова померкло…
Горячие губы коснулись моего лба.
— У нее жар, отец, — голос мамы был встревожен. — Я не знаю, что с ней. Зачем ты позволяешь ей играть с артефактами?!
— Чтобы ее магия тянулась к ним. Она должна научиться ими управлять.
— Ей едва исполнилось шесть! Может рано пробуждать в ней магию?!
— Не рано. Грядет что-то страшное, Мелани… И мне будет спокойнее, если я буду знать, что моя маленькая внучка сможет себя защитить.
— Клод будет недоволен… Он так мечтал, чтобы ее силы не пробудились, и она была обычным ребенком!
— Пока она еще обычная девочка. Возможно, Клод прав и в ней совсем нет магии. Ведь кровь сильно смешалась. А где она была сегодня? — холодная рука дедушки тоже коснулась моего лба, и я улыбнулась, чувствуя, как мне становится лучше.
— Целый день провела со своей подружкой в домике. Мне пришлось снимать их оттуда, потому что Ви сказала, что прибежал Кайл и сломал их лестницу. А ты знаешь, как Мэй боится слезать оттуда. Вот они и сидели там.
— Кайл? Прибежал? Он уже начал бегать?
— Я тоже удивилась.
— Если завтра Ви придет к Мэй, позови ее ко мне. Я хочу с ней поговорить.
— Хорошо, отец.
Я открыла глаза от сильной боли, пронзающей мое тело… Кончики пальцев онемели, а в области сердца, казалось, горел огонь.
— Лайон, — прошептала я, но мой голос был слаб.
— Мэй… — передо мной вмиг показалось встревоженное, измученное лицо.
— Мне плохо…
— Я знаю, милая… Знаю, — в черных глазах застыла боль и сожаление. — Потерпи… Осталось еще чуть— чуть… Я с тобой.
Он целовал мои онемевшие пальцы, а я не могла пошевелиться.
— Сколько времени прошло? — спросила, чувствуя, что мое тело словно готовится к взрыву.
— День.
— Проклятье… — простонала я и от сильной боли выгнулась ему навстречу…
И реальность снова меня покинула.
— Дедушка меня отругает, — стирая слезы, я сидела на крыльце и злобно посматривала в сторону маленького щенка, шустро виляющего хвостиком. — Зачем ты утащил их у дедушки?
Я взглянула на открытые золотые часы в своих руках и заплакала ещё сильнее.
— Ты чего плачешь, Мэй? — передо мной появились побитые коленки Ви, а через секунду и ее лицо, когда она присела возле меня. — Кайл и тебя побил?
— Нет, — я разжала ладошку, на которой лежали две тонкие стрелки, похожие на цифру восемь. — Луч украл у дедушки часы и вытянул их в сад. Я погналась за ним, а там столкнулась с твоим братом. Он напугал меня…
— Ой, это же эти красивенькие часики, которые ты надевала на шею моей Селестре, когда нас рисовала твоя мама! — восторженно воскликнула Ви.
— Да, это они.
— Так и почему ты плачешь?
— Я так испугалась Кайла! Он так смотрел на меня и эти часы! Он протянул ко мне руку и хотел выхватить их, но Луч меня защитил, а я помчалась к дому. Но я бежала-бежала и упала прямо на них… И вот… — я выставила вперед две ладошки, на одной из которых лежали часы, а на второй — две стрелки. — Я их сломала…
— Я знаю, кто сможет их починить, — улыбнулась Ви. — Демиус. Наш сосед. Он очень хороший. Он такой добрый, что когда я вырасту обязательно выйду за него замуж.
— Фу, тебе же придется с ним целоваться!
— Не придется. Демиус же добрый! Я попрошу его — и он не будет меня целовать.
— А он быстро их починит?
— Не знаю… Но ты спрячь их пока, чтобы дедушка не увидел и тебе не влетело. А я поговорю с Демиусом.
— А если Луч их снова у меня украдёт?
Мы вдвоем повернулись к маленькому щенку, который сидел рядом и быстро вилял хвостиком. Маленькие глазки, похожие на две бусинки, смотрели на нас так, словно он задумал очередную пакость.