Страница 50 из 57
— Коля! — выдохнула девушка, заметив, что соседский парень лежит на земле, не подавая признаков жизни. Стараясь подняться, на дрожащих коленях, она поползла в сторону друга. На куртке парня расползалось огромное пятно крови. — Ты, что творишь?! — закричала девушка, с силой ударяя Панова кулаком по лодыжке. Мужчина охнул от боли, а затем ударил носком ботинка Лену по бедру, заставляя снова упасть в грязь. Она заплакала от боли и страха за жизнь друга, но ее перехватил за шиворот Панов, резко вздергивая, чтобы поставить на ноги.
— Если не пойдешь сама, погоню пинками, — грубо толкнув ее в сторону особняка, прорычал ее мучитель. Он обернулся, чтобы проверить, что с парнем, а затем сплюнул на землю. — Да сдохнет, и хрен с ним, он мне с самого начала не понравился…
Лена, припадая на одно колено, которое невыносимо болело, поковыляла в сторону дома. Она постоянно оглядывалась назад , глядя на друга, оставшегося лежать на стылой земле без помощи. Размазывая по щекам слезы вперемешку с грязью, Лена тихо молилась, чтобы хоть кто-нибудь выглянул в окно. Ведь не могли же люди не слышать звука выстрела, кто-то, но должен был вызвать полицию. Только бы Марковна не высунулась, иначе Панов убьет и ее и отца, просто так, в назидание.
Ну почему она так долго тянула со звонком мужу? Ведь всей этой ситуации легко можно было избежать, позвони она мужу на следующий день, после посещения больницы. Или из дома Марковны. А еще не стоило соваться по собственной глупости в офис отца, жила бы и дальше спокойно без его наследства и фирмы. Хотя нет, отдавать кому-то фирму вовсе не собиралась — в семье все пригодится!
Утерев наспех слезы, Лена вынула из кармана связку с ключами. Тяжело поднявшись на площадку перед входной дверью, она остановилась и обернулась к Панову.
— Позвони хотя бы в «скорую», — тихо попросила она, вставляя ключ в замок.
Ответом ей стал издевательский хохот мужчины, который тут же оборвался, а он склонился к лицу девушки.
— Что любовника жалеешь? — поинтересовался Панов, — может, мне еще и в полицию самому позвонить? И сдаться, написав явку с повинной? Ты меня совсем за идиота держишь? — резко спросил он, влепив Елене звонкую пощечину. Голова девушки резко мотнулась, а она сама ударилась щекой об дверной косяк. Во рту тут же появился противный солоноватый привкус крови, а из разбитой губы стекала тоненькая струйка, оставляя на влажной от дождя ткани куртки ярко-алые пятна. Он отобрал ключ у Лены, открыл входную дверь и втолкнул ее в темноту дома. — Где документы?
Лена молча прошагала в сторону прихожей, нащупала фонарик на тумбочке, там, где оставила его в прошлый раз. Свет и все остальные коммуникации в доме были отключены, поэтому она специально положила фонарик в прихожей, чтобы не красться в темноте на ощупь. Направив луч света в кромешную тьму, что окружала их, пошла в сторону лестницы на второй этаж.
Панов хмыкнул, но последовал за ней, при этом запихнул пистолет за пояс джинсов. Лена проследила за этим действием боковым зрением, попутно соображая, чем сможет его отвлечь, чтобы ударить по голове. Здесь бы хватило пары секунд, а потом, пока он придет в себя, можно попытаться добежать до какой-нибудь комнаты.
— Я вышибу тебе мозги прежде, чем ты успеешь развернуться в мою сторону, — от его взгляда не укрылось напряженное молчание Лены, поэтому в следующий момент она снова оказалась под прицелом пистолета. Палец Панова легким движением снял пистолет с предохранителя. — Да-же не-ду-май, — по слогам произнес он, указывая рукой, чтобы она шла дальше.
Лена подавила судорожный вздох, а потом продолжила подниматься по лестнице. Войдя в отцовскую спальню, она на несколько секунд остановилась. Сердце, словно сумасшедшее, забилось где-то в горле, будто ожидая чего-то. И только сильный толчок в спину привел девушку в чувства. Она медленно повернулась к бывшему жениху. Что-то внутри вопило, требовало тянуть время любым способом. И она решилась.
— Как же тебе так удавалось водить нас с отцом за нос? — тихо спросила Лена, глядя Панову в глаза. — Со мной ты был… милым, всегда помогал… Если бы не тот случай на маскараде я бы стала твоей женой…Зачем?
— Ты решила мне зубы заговаривать, лю-би-мая, — издевательски, по слогам, произнес Виктор, а Лену передернуло от отвращения. — Ну, ладно, хочешь поговорить? Я дам напоследок тебе такую возможность, — он вальяжно расселся в любимом кресле отца, достал пачку с сигаретами и закурил. От едкого табачного дыма девушке стало плохо, но она старательно подавляла приступ тошноты. Если сейчас Панов поймет, что она ждет ребенка, то вряд ли его это остановит.
— Женой ты мне была нафиг нужна, — пренебрежительно скривив губы, произнес Панов, выпуская изо рта струйку едкого дыма. Лена закашляла, разгоняя сизую дымку, чем вызвала новую издевательскую улыбку. — Мне всего лишь надо было, чтобы твой папочка взял меня в свой бизнес. А что? — он заметил презрительный взгляд девушки, но продолжил, — у меня было образование, связи отца, но твоему папаше всегда нравилось выставлять свои условия, показывая свою значимость. «Семейный бизнес не проходной двор, видите ли…» А зятя он готов видеть своим компаньоном. Не сразу, конечно, надо набраться опыта и все такое, — презрительно протянул Панов, снова затягиваясь сигаретой, а затем резко затушил ее о дорогую обивку кресла. — Я, потом конечно, узнал, что все это было с подачи твоей дуры-мачехи, это она надоумила папашку твоего. Говорил же ей, чтобы она только надавила на него, а не подавала дурацкие идеи. Хотя, в постели она была ничего, — похабная улыбочка прорезалась на его лице, заставляя Лену в отвращении передернуть плечами.
— Ну, что ты дергаешься?! Да, я с ней спал, и что? Она со многими…
— Избавь меня от подробностей, — с холодным презрением бросила Лена в ответ. Мужчина резко подался вперед, подскочив со своего места, и приблизился к ней вплотную.
— Ты всегда была такая! Всегда! — прошипел он в лицо девушке, — всегда свысока, всегда надменная, презрительная, даже в школе — все та же выскочка. Знаешь, как я тебя ненавидел? — зловещим шепотом спросил он, прижимаясь щекой к ее щеке, а его дыхание обжигало ушную раковину. Лена сжалась, чтобы не передернуться от отвращения. — Ты строила из себя святую, носилась со своей девственностью, не подпуская к себе никого из парней. А что в итоге? «Залетела» от случайного любовника. Как же я тогда смеялся над твоим папашей! Проворонил доченьку, на деле оказавшуюся обычной шлюхой. А еще мне морали читал, как нужно с тобой обращаться. А вот, когда ты отказалась от свадьбы, ломая мои планы на безбедную жизнь, я уже не мог сдержаться. Отец к тому времени уже запустил процесс вывода активов из фирмы твоего папаши, науськал его юриста, чтобы он уговорил твоего папочку подписать дарственную на Анну, передать ей возможность распоряжаться его счетами, подписывать документы. Она уже тогда начала ему подливать препараты, повышающие артериальное давление, чтобы спровоцировать инсульт. А он, зараза, крепким оказался. Если бы не твое исчезновение, из-за этой идиотки, все выгорело бы. Но она поспешила, ты исчезла, а Антонов задумался. Он как раз в это время решил лечь на обследование в клинику, поэтому пришлось действовать по другому плану. Он перестал доверять жене, а потом и вовсе она прокололась со своим любовником. Не могла свой «блуд» приструнить, — злобно прошипел Виктор, а Лена стояла не шевелясь. В живот упиралась холодная сталь пистолета, который Панов навел на девушку. Отчего-то стало понятно, что в живых, как раньше хотел, он девушку не оставит. Не для этого он сейчас исповедовался перед ней.
— Это ты похитил моего отца, бросив его в каком-то заброшенном доме? — тихо спросила Лена, сглатывая тошнотворный комок страха.
— Ага, дорогая, — лениво признался Виктор, отступая немного назад, от чего Лена сделала непроизвольный вдох облегчения, — а что еще оставалось, когда мы выяснили, что Антонов, каким-то образом, получил информацию о развале своей фирмы? Кто-то отдал ему оригиналы документов, а он их надежно спрятал. А теперь, — холодно произнес он, направляя пистолет на грудь Лены, — ты отдашь их мне. Мне такой компромат в чужих руках не нужен. Взамен, я, так и быть, все же убью тебя. Потом… когда ты будешь умолять меня об этом, — с ледяной усмешкой он смотрел, как бледнеет лицо Лены, как проступает на нем обреченность и покорность, — да-а, детка, вот так, — удовлетворенно произнес Панов, — так на меня и будешь смотреть, во-он там, — он жестом указал на двуспальную кровать отца. Усмешка его стала жесткой, а он добавил, — хватит болтовни, отпирай сейф и доставай бумаги.