Как украсть чужую невесту

Кровь обильно потекла в колодец. Вода, сначала никак не реагирующая на гостя (князь от нетерпения аж скрипнул зубами), долгое время оставалась черной.

– Я же говорил… – прошипел оракул, не в силах справиться со злорадной улыбкой.

Лерис дернулся было, чтобы ответить ударом в рожу – сейчас он пошел бы на любую дикость, но вода резко побелела и ощерилась острыми льдинками. В воздухе закружились снежинки. Там, где кровь продолжала капать, снег окрасился в алый цвет.

– Ну! – в нетерпении князь качнул древнюю кладку. – Показывай!

Тишину напряженного ожидания нарушало ворчание оракула, переживающего, как бы нетерпеливый гость не разрушил древний артефакт. Устав надеяться на ответ, Лерис грудью лег на стенку колодца и со всей дури ударил кулаком в толщу льда. Тот раскололся с оглушающим треском, и рука небесного князя провалилась в воду по самое плечо.

***

Уставшая Ева наклонилась над раковиной. Лицо горело. Она бегом поднималась по лестнице, лишь бы не видеть насмешливые взгляды и не слышать неприятные шепотки. По факультету уже разлетелась сплетня, что какой–то шутник раздел Никольскую догола и, навеселившись с ней, пьяной, вволю, пометил татуировкой. Все совершенно так, как подумал Максим.

Ева открыла кран так сильно, что вода не успевала уходить в сток. Дождавшись, когда та сделалась ледяной, Ева зачерпнула воду ладонями и опустила в них лицо. Она сдерживала дыхание так долго, что заболели легкие. Но когда отняла руки, закричала – раковина наполнилась кровью.

– Ты чего? – на пороге туалетной комнаты появилась заспанная Ксюха.

– Боже, что со мной?! – Ева была в ужасе, представляя, что творится с ее лицом. Иначе откуда взяться столько крови?

– Да вроде ничего. Мокрая вся.

– Сюда смотри, сюда! – Ева постучала ладонью по кончику носа. Ксюша подошла ближе, обхватила голову подруги руками и повернула к окну.

– А, так ты про прыщ на лбу! Чего кричать? Совсем маленький.

Ева не поверила, метнулась к зеркалу.

Ксения покачала головой и повернулась к раковине, где продолжала хлестать вода. Молча закрыла кран и, желая, чтобы вода лучше уходила, покрутила пальцами в стоке. И взвизгнула от страха.

– Меня кто–то схватил за пальцы! – она тряслась и прижимала мокрую руку к груди.

Ева на цыпочках подошла к раковине, из которой с неприятным шумом уходила вода, и осторожно заглянула в нее. Со дна на нее смотрел тот самый темноволосый мужчина, что когда–то напугал в кафе.

Теперь обе студентки орали в голос.

Сбежавшиеся со всего этажа сокурсники никак не могли взять в толк, почему их соседки бьются в истерике. На вопрос, что случилось, обе показывали на раковину. Не найдя ничего примечательного ни в ней, ни поблизости, устав ждать вразумительных ответов, студенты разбрелись по своим комнатам. Самые нервные наградили девчонок званием чокнутых и посоветовали больше не «укуриваться». Любители сенсаций не торопились покидать цирк. Для таких любое шумное событие – развлечение. Тем более в клоунах все те же: Ева со своей подружкой. Напоив испуганных девушек валерьянкой и дождавшись, когда обе успокоятся, стойкие зрители были вознаграждены.

– Ксюша, скажи честно, что случилось с тобой в туалете? – Еве важно было убедиться, что она не сходит с ума. Повторение галлюцинации ее напугало. – Ты что–то видела?

– Да ничего я не видела! – встряска подействовала на Ксению отрезвляюще. Теперь она стыдилась, что повела себя, как дура.

– Почему тогда кричала? – не отступалась Ева.

– Ты меня напугала! – Ксюха, защищаясь, сложила руки на груди.

– Но ты же сама сказала, что тебя кто–то схватил за пальцы!

– Мне показалось. Вода воронкой закручивалась, вот и показалось.

Теперь Ксения понимала, как глупо было думать, что кто–то потянул ее за руку.

– Но разве в воде не была кровь?

– Какая кровь, Ева? Очнись!

– А мужчину… Отражение мужчины ты видела?

– Боже! Откуда там взяться мужчине? Ничего я не видела. Ты орала, и я орала.

– Все понятно, общий психоз, – староста третьего курса, молча наблюдавшая за перепалкой, поставила очевидный диагноз. Поднявшись со стула, Макеева сделала знак всем присутствующим удалиться. Театр окончен. – Вы своими криками просто довели друг друга.

– Но почему вся эта хрень происходит именно со мной? – Ева не понимала, с какого перепуга она вдруг сделалась объектом осуждения и жалости. Она ничего не делала, чтобы превратиться в алкоголичку, не помнящую, когда и кто набил ей тату, или дерганную психичку, видящую то, чего нет. Никаких таблеток не принимала, не курила, не пила. Ну, почти не пила. День рождения Ксю не в счет.

Ева вспомнила о паре таблеток от аллергии, но тут же отвергла притянутую за уши версию. Прошла почти неделя. Да и не дают антигистаминные препараты такого эффекта.

«Что за наказание! Татуировка, пугающие галлюцинации».

Хотя… хотя, может, на самом деле заболела? Первый звоночек случился в кафе, где Ева увидела лицо человека на дне стакана. Она легкомысленно отмахнулась от тревожного признака, списав видение на нервное напряжение. Сегодня тоже немало поволновалась. Вот и случился рецидив. Поход в тату–салон оказался тем еще испытанием, а еще эта неприятная ссора с Максимом. Повела себя как настоящая истеричка, бросила кольцо, ушла в ночь.

– Больше отдыхать надо, Никольская. Спать, а не строчить курсовые. Совсем себя загнала, – Макеева осуждала подобный заработок. Кто–то гуляет, а кто–то себя гробит.

– Да, наверное, ты права, – Ева легла на кровать и, отвернувшись к стене, положила под щеку ладошки. Четыре таблетки валерьянки вызывали сонливость. Глаза сами закрывались. – Вы идите. Я только немножко посплю и приду в себя. Завтра контрольная по вышке, нужно подготовиться.

Высшая математика давалась ей легко, и можно было не переживать, но Ева обещала позаниматься с Ксюхой.

«Потом, все потом».

***

Лерис, ранясь об острые грани льда, раздвигал его, расчищал пространство, чтобы добиться чистоты воды, в толще которой что–то происходило. И увидел. Он замер, когда на дне колодца заметил девушку, закрывающую лицо ладонями. Он не успел ее рассмотреть, нареченная метнулась в сторону. Через некоторое время показалась вновь, и князь удивился. Ожидал увидеть светловолосую, а тут рыжая. Вся какая–то чересчур яркая. С крупными чертами лица. С дерзкой ухмылкой. Она без раздумий протянула руку, и небесный лорд, подчиняясь импульсу, тоже сунул свою в воду, но едва дотронулся до кончиков пальцев девушки, как почувствовал отвращение.

Странное чувство напугало, он сжал ладонь в кулак, точно прикоснулся к жалящей траве. Такая росла на острове Руб, и воспоминания о причиняемой ею боли до сих пор были живы в памяти, хотя с детства прошло немало лет.

Как такую любить, если все его естество против?

Гримаса разочарования дернула мышцы лица. Лерис беспомощно обернулся на оракула, будто тот способен был открыть, что происходит. Не мог не заметить, как довольно тот потирает ладони. Неприятный шелестящий звук резанул по обнаженным нервам.

Лучше уж смотреть в воду, чем в мерзкое лицо оракула.

Князь сглотнул и вновь навис над колодцем. Ото льда не осталось следа, но дно зияло обидной пустотой.

– Что же ты так мучаешь меня? – произнес князь себе под нос, но колодец услышал: вновь явил девушку, но уже другую. Такую, как описывал старый капитан. Светловолосую, радующую сердце тихой красотой. Она робко заглянула в воду, замерла на несколько секунд. Изображение было настолько четким, что Лерис увидел, как незнакомка моргнула. И открыла рот в крике.

– Да что такое?! – князь от досады хлопнул ладонью по воде. Он даже не успел протянуть руку, чтобы предложить ее нареченной, а та уже исчезла.

Вода в колодце неумолимо чернела, и теперь невозможно было разглядеть не только его дно, но даже осклизлые стены.

Князь поднялся, вытер руки о край рубашки, подхватил с пола камзол (не заметил, когда его с себя скинул) и направился к крутой лестнице.