Страница 11 из 14
– Итак, – он ткнул пальцем в закорючку, являющуюся частью клейма, – ее зовут Ева.
Оба небохода, боявшиеся все это время издать хоть звук, кивнули. Они застыли в предвкушении, что сейчас им откроется тайна рисунка, ведь закорючка на нем была не одна, но лорд захлопнул книгу. Звякнул замочками фолианта и произнес:
– На этом все.
– Как все? – Сталко непонимающе оглядел помятый листок. – Тут столько всяких узоров. Неужели они дают только имя?
– Нет, – князь устало откинулся на спинку стула. – Не только имя, но и многое другое. Вот например, вы когда–нибудь задумывались, почему истинная, из какого бы края она ни пришла, чисто говорит на языке мужа?
Небоходы отрицательно помотали головами. Откуда им знать? Среди них лишь князь удостоился приглашения к оракулу. Тир Пикарт добыл жену вовсе не в колодце, а самолично выкрал из отчего дома. Небоходы частенько воровали женщин у боящихся неба. Еще одна причина, почему их не любили. Но у островитян был свой резон – нельзя бесконечно жениться на обитателях княжества. Как бы их ни была велика популяция, нужно время от времени обновлять кровь. Сталко же вовсе не знал любви, а потому даже не задумывался, на каком языке будет говорить его будущая жена.
– Как тогда она догадалась, какой язык следует выучить? – князь небрежно, с долей досады отодвинул последнюю из изучаемых книг. – Стран в Себатре, не считая мелких княжеств, около ста пятидесяти. И везде свой язык или наречие. А суженая начинает говорить, как по писанному.
– И отчего же, милорд? – глаза Сталко горели. Когда бы еще пришлось услышать, как творит магию древний артефакт.
– Магическая стигма несет в себе все необходимые знания. Оракул лишь делает наметки на коже, точно прокладывает канву, а остальное дорисовывает магия колодца.
– Стигма… – завороженно произнес незнакомое слово юный небоход.
Старик легонько пнул мальчишку, чтобы тот не забывался и не перебивал лорда.
– Стоит избранной колодцем женщине попасть в общество, говорящее на другом языке, как в ней просыпается способность понимать чужую речь. Свободно общаться не только устно, но и письменно. То же самое происходит и с женихом. Стигма делает его сведущим.
– И вы не нашли язык, который вдруг сделался для вас понятным? – старик и не сомневался, что князь не найдет. Видел, что на столе собираются книги на разных языках, но даже не подумал останавливать изыскательский порыв милорда. Тот не поверил бы, пока не перекопал бы все источники. Теперь можно и повиниться.
– У меня была надежда, что я уже знаю язык невесты. Я владею восьмью основными языками Себатры, не считая их наречий. Но, но нет. Ни один из них не слышался мне как родной. Отсюда вывод, Ева не живет в нашем мире.
– А где же она живет? – Сталко выпучил глаза. Для него стало невероятным открытием, что мир не ограничивается Себатрой.
– В одном из чужих миров.
– А их сколько? – пытливый юношеский ум не давал покоя.
– Сколько звезд на небе.
– И как же вы найдете Еву?
– А в этом мне поможет тир Пикарт. Неправда ли, капитан? – взгляд переместился на старика, и тот, вздохнув, вытащил трубку изо рта.
– Чистая правда. Ваша истинная не живет в нашем мире. Но я ума не приложу, как вы сможете ее отыскать.
– Расскажи, какая она?
– Красивая, – капитан поймал, как выдохнул князь на этом слове. Не знает, где найти, а уже переживает, не досталась ли ему дурнушка. Оно и понятно, жить с той, что придется не по душе, тяжело. Это как навязанный брак. Терпеть рядом за столом сложно, не то что ложиться в кровать… Нет, тут точно не любовь. Старик сочувствовал тем, кто вынужден получать женщину через колодец. Тут даже раскрасавица может сделаться нежеланной. – Светловолосая и… – тир Пикарто не знал, что еще сказать. – Не толстая вроде. А за ней люди в странных одеждах. И какие–то механизмы. Что–то шипит. Музыка играет не наша. Другая. Непонятная. Мне жаль, милорд, что колодец подсунул вам неизвестно кого.
– Как подсунул, так и ответит за то, что явил.
Князь понялся, одернул ворот рубашки. Так и не оделся толком, торопясь выяснить, что случилось, пока он спал.
– Сталко, направляйся в рубку. Пусть объявят, что к утру все должны прибыть на остров. Ровно в полдень Руб возвращается в Арматорию.
Когда юный небоход убежал, Лерис перевел взгляд на старика.
– Куда ты дел Инху?
Тот аж запнулся. Собирался улизнуть от ответа, но старость не позволила быть таким же расторопным, как Сталко. Пришлось открыться, что бывшая любовница князя томится в темнице.
Услышав о том, Лерис тут же направился к башне Тлена.
– Не ходи за мной, – остановил он старика. – Все, что могли, вы уже сделали.
– Будьте осторожны, мой лорд. Инха уже не та, что была прежде. В ее глазах поселилось безумие, – попытался предостеречь тир Пикарт, но Лерис уже покинул библиотеку. – Скор ты на расправу, князь. А мы ведь хотели как лучше.
Идя по гулкому двору, Лерис прислушивался к окружающим его звукам. Едва слышно гудел мовил. Показалось или нет, что к привычным ноткам его песни прибавилась радость? Неужели почувствовал, что жизнь его брата скоро изменится? Появится хозяйка, а потом и дети. Дети… Князь тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. Обязательно найдет, и обязательно появятся.
На крепостной стене перекрикивались часовые – время смены поста. Даже будучи в небе, стража не оставляла службу. Дисциплина не раз выручала. Особенно тогда, когда под княжеством находился крупный торговый порт, где мошенников пруд пруди. Чужие на острове не нужны.
Трещали лебедки, поднимающие клети с закупленным товаром. Только с этой стороны острова их было шесть. Ржали лошади, так и не привыкшие к высоте. Им завязывали глаза, чтобы от испуга гривастые не разнесли клеть. Островитяне возвращались. Руб снимется с места один, оставив остальные острова завершить покупки.
«Сколько понадобится времени в Арматории, чтобы уладить проблему? День? Неделя? Месяц?» – спрашивал себя Лерис.
Чужеземка в мыслях князя была именно проблемой. Он столько ждал встречи с ней, а теперь не рад. Винил ее за то, что не протянула руку. Досадовал, что колодец выбрал неподходящий момента. Оракула же вовсе ругал последними словами. Его князь всегда недолюбливал. Чувствовал гнилую душонку, а доказать подлость храмовика не мог. Надеялся, что однажды забудет и о нем, и о храме. А оно вон как вышло. Сейчас сам на поклон пойдет. От этого становилось еще муторнее.
Князь до боли сжал зубы. Не понимал, почему боги так на него обозлились. За что ему такое наказание? Простое действо превратилось в испытание. Одно дело протянуть руку и вытащить ту, что дарована судьбой. Пусть даже дар не придется по душе. Совсем другое застрять у колодца на неопределенный срок, пытаясь поймать призрачную деву.
Дева. Лерис усмехнулся. Какая она? Понравится ли ему? А он ей? Если нет, придется ломать. И ее, и себя. Спать с женщиной можно и с закрытыми глазами. Дети – вот что требовалось от нее прежде всего. Приложится любовь – счастье, нет – и с этим живут. Мало кто из владык верен своей истинной, сонм любовниц тому доказательство. Это только в легендах протягивающие друг другу руки больше никогда не разрывали дарованную магией связь. Смотрели в глаза с нежностью и бесконечной любовью. Ушли те благодатные дни, забылись легенды, осталась лишь повинность. Откажешься от зова, не видать тебе детей. Вот и все счастье. Любви уже никто не ищет.
«Как все не вовремя!»
Княжество прикупило две новые шахты в горах Старосвета, и их нужно начать разрабатывать еще до наступления зимы. На высоте она особо злая, остаться – обречь людей на гибель.
«Шахты – это дело. Они пополнят казну».
А как иначе? Все ради денег. На Агате и Кирде много обветшалых зданий. Такие только сносить. И строить новые, крепкие, по последнему слову техники. Система выпаривания воды тоже требует ремонта, иначе море княжеству не преодолеть. Юг будет заказан. Источники на Бондо трогать нельзя, они целебные. Да и не хватит той воды на всех.