Розмари

Бабуля выронила лопатку со шляпкой и спрятала свое лицо в руках. Ее плечи затряслись, она расплакалась, а я даже не заметила, в какой момент сама расчувствовалась.

— Роза? — бабушка снова глянула на меня. В ее голубых глазах блестели слезы. Почему-то картина плачущей бабули тут же отпечаталась в моей памяти ярким пятном.

Я всхлипнула, и горло сдавило еще больше. Прикусив нижнюю губу, я расплакалась и, спотыкаясь, побежала к бабушке навстречу. Она обняла меня, тут же окутав сладковатым запахом цветов, совсем чуть-чуть смешенным со свежим ароматом стирального порошка. Я уткнулась носом в плечо бабули и расплакалась еще сильней, до боли в грудной клетке, до темных точек перед глазами.

— Да, — сквозь всхлипы, ответила я, сжимая в своих объятиях единственного родного человека, который остался у меня в этом мире.

— Господи, детка, — бабушка плакала вместе со мной, разделяя всю ту невысказанную боль и радость. — Я тебя так долго искала, думала, что…, — она не закончила предложение, лишь крепче обняла меня, успокаивающе поглаживая по спине.

Столько времени, находясь в забвении я и не надеялась когда-то всё вспомнить и более того узнать, что кто-то искал меня, переживал и оплакивал.

— Я здесь, теперь я здесь, — мой голос дрожал.

— Роза, — бабуля обхватила мое лицо морщинистыми ладонями и осмотрела, словно всё еще не веря в то, что я настоящая. Хотя, если честно, я и сама уже ни в чем не была до конца уверена. — Детка, — бабуля снова обнял меня. — Где же ты была всё это время? Я уже потеряла всякую надежду. Господи!

— Я расскажу, всё расскажу… Со временем.

Бабуля вытерла мои слезы своими большими пальцами и пригладила волосы, которые выбились из хвоста.

— Это твои друзья? — она глянула на Амис и Калэба.

— Да, — коротко ответила я.

Больше бабуля ничего не сказала, просто сделала приглашающий жест. Я подобрала сумки и первой вошла в дом. Здесь пахло детством и той любовью, в которой я так отчаянно нуждалась. Поглубже вдохнув этот родной запах, я медленно выдохнула, и сама себе улыбнулась. Да, я дома. После стольких лет скитаний во тьме я наконец-то вышла на свет.

Эпилог

— Подожди минутку. Давай я тебе помогу аккуратно выбраться, — Крис поторопился подать мне руку, и я пусть с трудом, но всё же вышла из машины.

Ноги немного болели ровно, как и поясница, а еще мне постоянно хотелось клубники. Любой: в сахаре, со сливками, в шоколаде, без ничего, но главное, чтобы это была именно клубника. Однажды меня уже хорошенько так высыпало от нее, и Кристофер настоял на том, чтобы я не ела несколько килограммов за один раз и распределяла лакомство на небольшие порции. Сегодня утром я съела всего лишь пару больших спелых клубничин, и теперь мне хотелось еще. Причем хотелось так сильно, что даже слезы на глаза выступили. В последнее время мне стало всё трудней сдерживать свои эмоции.

— Знаешь, всё же это была плохая идея, на таком большом сроке устраивать путешествия. Стоило бы повременить с этим и поехать уже после родов, — недовольно проворчал муж, закрывая машину.

— Только не начинай заново, ладно? — я закатила глаза и подложила руки под живот. — Мы это ведь уже не раз обсуждали.

— Да, обсуждали, — нехотя согласился Крис. — И только потому, что я сильно тебя люблю, дал добро на эту авантюру, о чем теперь жалею. Я не хочу, чтобы тебе стало плохо, не хочу, чтобы что-то случилось с нашей дочерью, — он по привычке чмокнул меня в кончик носа и бережно погладил мой живот. Я почувствовала, что малышка внутри толкнулась, словно ощутила прикосновение своего отца.

Я никогда не сомневалась в правдивости чувств Кристофера. Мы познакомились еще в институте. Бабуля настояла на том, чтобы я получила высшее образование и мне ее идея неожиданно пришлась по душе. Было трудно влиться в жизнь обычной студентки, но я упорно преодолела все трудности, путем перевоспитания самой себя. Отучилась год на домашней основе, а затем с отличными отметками поступила в престижный институт. Там-то уже и началась наша история с Крисом, которая, к счастью, получила продолжение.

Красивый, высокий и светловолосый с удивительными зелеными глазами и маленькой симпатичной родинкой над правой бровью. Кристофер оказался единственным человеком, с которым я практически сразу же нашла общий язык. Моя способность ощущать чужие эмоции на нем сработала так же безошибочно, как когда-то это случилось с Лероем. Между нами что-то зародилось, как только Крис вошел в аудиторию, в которой я училась.

Признаться, тогда я даже подумать не могла, что в будущем мы станем мужем и женой. Роскошь обычной счастливой жизни казалась чем-то совершенно недостижимым и запретным. Я долго ходила к психоаналитику, восстанавливала себя по крупицам и после трех лет беспрерывного кропотливого лечения моя сущность наконец-то реабилитировалась.

Прошло уже десять лет, но порой я всё равно вспоминала Дьявола. Мысль о нем пробегала вскользь, но этого было вполне достаточно, чтобы разнервничаться. Когда я забеременела, то решительно запретила себе любые волнения.

Крис знал обо всём, что со мной случилось в прошлом. Я до последнего не открывалась ему, мне было и больно и стыдно из-за всего, что со мной когда-то произошло. Кристофер вдохнул в меня жизнь, рядом с ним я ожила как женщина и ценность этого человека для меня была невероятной. Я дико боялась его потерять, поэтому и молчала. А потом… Потом становилось всё труднее держать такую страшную тайну в себе. Я не хотела лгать, только не ему и однажды во всем созналась.

Крис выслушал меня и ни разу не перебил. Он был шокирован таким откровением. Несколько дней мы не виделись, и я думала, что это конец. Но потом Кристофер пришел и заявил, что его чувства ко мне не изменились. Это стало для меня полной неожиданностью. С того дня мы больше не расставались.

Калэб, конечно, немного ревновал меня к Крису, чувствуя в нем соперника, но со временем друг всё же проникся симпатией. Думаю, Калэб, как и я чувствовал ту светлую энергетику, которую нес в себе Крис, и это помогло им сблизиться.

Кристофер был не таким, как Лерой. Они — две абсолютные противоположности, два полюса, будто ангел и демон, черное и белое. Крис любил меня, оберегал, буквально сдувал пылинки. Такое отношение долгое время пугало меня, но мало-помалу я научилась принимать ласку и не бояться ее.

После института мы устроились работать учителями в центр для детей с органичными умственными и физическими способностями. Мой выбор такой немного нестандартной профессии был очевиден, ведь я на собственном опыте знала, каково это, когда в семье есть такой особенный ребенок. Конечно, подобная работа выматывала психологически, но я всё равно чувствовала себя прекрасно, зная, что своим трудом делала этот мир чуточку лучше. По вечерам я вела кружок, посвящённый жертвам насилия. За это я не получала никаких денег, да и не хотелось, если честно. Ведь суть этого кружка была далеко не в финансовой выгоде.

После всего, что мне пришлось пережить, я по-настоящему начала ценить жизнь, ее быстротечность и неповторимость. Мне хотелось быть полезной, хотелось поделиться своим опытом и оказать девушкам ту поддержку, в которой они нуждались. Чуть позже, часть тех денег, которые мне дал Лерой, я пожертвовала в фонд борьбы с насилием. Надеюсь, хотя бы это как-то спасет грешную душу Дьявола.

Через несколько лет мы с Крисом поженились. Он сделал мне предложение на глазах у десятков людей, когда мы гуляли в парке. Это было очень романтично. Так получилось, что наша свадьба состоялась ровно через неделю после бракосочетания Амис и Теда. Да, это оказался тот самый мужчина, который был с ней во времена работы в борделе. Тед не располагал заоблачными средствами, чтобы выкупить Амис раньше. Когда он узнал, что моя подруга продана кому-то, он сделал всё, чтобы найти ее. Теперь они жили в другом городе, ждали второго ребенка и периодически приезжали к нам в гости. Амис была первая, кто поддержал мою инициативу с созданием кружка, и уже на протяжении многих лет помогала с этой нелегкой работой.