Розмари

Руки сами собой потянулись к загадочному конверту, но я в последний момент одернула себя. Нет… Пока нельзя. Не сейчас. Потом. Странно, но одна лишь мысль об этом послании вновь взбудоражила меня, и мне почудилось, что где-то среди толпы мелькнул Лерой. Я тряхнула головой, и видение тут же рассеялось. Господи, неужели я схожу с ума?!

Неожиданно к моим ногам прикатился маленький резиновый мячик ярко-красного цвета. Я подняла игрушку и задумчиво посмотрела на нее, словно в этом мячике хранилась некая сакральная сила.

— Извините, — рядом со мной возникла маленькая девочка в симпатичном розовом платьице и белых туфельках с кружевными носочками. Малышка была очень красивой: маленькое личико в форме сердечка, тёмные кудрявые волосы, завязанные в два аккуратных хвостика и большие голубые глаза, которые казалось, смотрели в самую душу. Девочке было лет пять, не больше.

— Ничего страшного, — я протянула мячик малышке.

— Хотите? — она мне взамен предложила конфету.

— Спасибо, — я приняла лакомство.

— У вас глаза очень красивые, но почему-то грустные, — вдруг проговорила девочка. — Скушайте конфету, и вам сразу же станет легче, — она мне улыбнулась, продемонстрировав свои симпатичные ямочки на щечках.

Я не знала, что ответить и просто улыбнулась, с удовольствием отправив конфету в рот. Девочка вприпрыжку побежала к родителям. Я проводила ее тоскливым взглядом. Возможно, у меня могла бы родиться такая же прелестная дочурка, но не суждено. В груди больно защемило и вместо того, чтобы по привычке прикусить внутреннюю часть щеки, я раскусила шоколадную конфету.

— Документы уже у меня, — Алестер помахал перед нашими лицами прозрачным пакетом с теми самыми документами, которые я так долго хотела получить. — Идем, — обратился ко мне Коулман. — Нужно решить, куда вас отправить.

Пока он мне предлагал различные варианты, куда бы мы могли отправиться, я удерживала у себя в голове лишь один курс. Алестер твердил, что с нынешними деньгами можно начать жизнь с нуля и совсем ни о чем не беспокоиться. Это была заманчивая идея, ведь именно к этому мы с Амис так усердно стремились. Но та цена, которая заплачена за новую жизнь, казалась мне непросительно большой.

— Нет, — тихо, но твердо ответила я, когда Коулман предложил мне свой дом где-то на островах в качестве временного убежища.

— Почему? — Алестер удивленно посмотрел на меня. — Там безопасно и комфортно.

— Я уже решила, куда мы отправимся.

— И куда же?

— К моей бабушке, там нас точно никто искать не станет. О том, кто я такая на самом деле, мало кому известно и сейчас это мой единственный козырь.

— Ты всё вспомнила? — изумленно спросил Коулман.

— Да.

— Что ж, это хорошо. Ты знаешь, куда именно вам нужно добраться?

— Кажется, да, — я напрягла свою память, силясь вытянуть из ее глубин нужную информацию. Резко разболелась голова, но я всё равно не отступила, пока не вспомнила точный адрес своей бабушки.

Регистрация заняла не так-то много времени, как я себе представляла. Нужные связи и определённая сумма денег сделала свое дело, осталось подождать всего лишь пару часов, а затем мы улетим в совершенно другую жизнь.

На небе уже показался рассвет. Мы вчетвером стояли на улице, я и Алестер курили. Это была моя первая сигарета за долгое время. Каждая затяжка почему-то казалась мне тяжелой и жутко горькой, словно я впервые захотела покурить.

Калэб стоял рядом со мной и крепко держал мою руку. Амис временами брала у меня сигарету, чтобы сделать пару несильных затяжек. Никто ничего не говорил. Мы просто смотрели на небо, разукрашенное нежно-лиловым цветом и переживали о чем-то своем. Повеял немного прохладный ветерок. У меня по коже прошлись мурашки, а легкие наполнились призрачным ароматом знакомого одеколона. Я осмотрелась по сторонам, но среди незнакомых лиц не нашла то, которое было мне необходимо, как глоток свежего воздуха.

— Всё в норме? — спросил Коулман, потушив свой бычок.

— Да, просто затяжная ночь, наконец-то встретила свой рассвет, — я выбросила свою сигарету, даже не докурив ее. Не хотелось… Ни сейчас, ни потом. Дурная привычка, которой не было места в моей новой жизни.

— Как пребудете на место, свяжитесь со мной, чтобы я не волновался, хорошо?

— Обязательно, — в теле зародилась дрожь. Только сейчас, когда измученное сознание частично приняло реальность, я начала отчетливо понимать, что через час, а, может, уже и меньше, история, связанная с этим городом, подойдет к своему логическому завершению.

Монотонный женский голос, льющийся из динамиков, оповестил о начале посадки на наш рейс. Сердце быстро застучало в груди, а глаза неожиданно обожгли слезы.

— Вам уже пора, — Алестер спрятал руки в карманах своих брюк и улыбнулся.

Калэб засуетился и крепче, даже немного болезненно сжал мою ладонь.

— Кажется, пришло время прощаться, — подытожила я, сглотнув ком. Черт, никогда прежде не бывала в такой ситуации. Оказывается, это может быть крайне трудно.

Калэб первый бросился обнимать Алестера. Коулман погладил его по спине и по-отечески поцеловал в висок, плечи Калэба тут же задрожали.

— Эй, парень! — Алестер хохотнул. — Ты что это вздумал? Плакать? Выше нос, теперь эти две леди под твоей защитой, не забывай.

Калэб шмыгнул носом и отошел на шаг назад.

— Амис, — Коулман протянул руку моей подруге. — Мы, конечно, не так близко знакомы, но я всё равно желаю тебе счастья и удачи.

— Спасибо вам за всё.

— Розмари, — Алестер перевел взгляд своих добрых голубых глаз на меня. — Ты самый удивительный человек, с которым я когда-либо общался. Я рад, что у меня была такая возможность.

У меня от подступивших слез больно сдавило горло. Я стала такой слюнтяйкой!

— Я тоже очень рада. Ты стал моим настоящим ангелом-хранителем. — Я подошла к Алестеру, привстала на цыпочки и обняла за шею. — Мне очень тебя будет не хватать.

— Мы еще непременно встретимся. Как только всё наладится, я обязательно вас навещу.

— Спасибо тебе за всё, что ты для нас сделал.

— Не за что. Я это делал от чистого сердца.

Мы разорвали объятия, и я быстро смахнула с глаз слезы. Хватит реветь! Нужно быть сильной.

Алестер провел нас и вручил мне документы. Теперь я чувствовала себя настоящим человеком, не просто бледной тенью на задворках жизни, а человеком — из крови и плоти. Бросив последний взгляд на Коулмана, я повела Амис и Калэба вперед по белому коридору.

Когда самолет набрал высоту, а заложенные уши наконец-то пришли в норму, волна усталости тут же обрушилась на нас троих. Было раннее утро, и многие пассажиры в салоне легли спать. Амис задремала первой.

Калэб долго не спал. Он тихо плакал мне в плечо, кое-как, но я всё же успокоила его, пытаясь говорить с ним на отвлеченные темы. Уставший от пережитого ужаса и слез, Калэб всё-таки заснул, но даже во сне он крепко держал меня за руку. Я же, прикусив костяшку на указательном пальце и притянув колени к груди, смотрела в иллюминатор, борясь с внутренней болью.

Не знаю, как и когда, но, кажется, я тоже провалилась в сон. Мне снился какой-то старый заброшенный дом на пустыре. Я стояла в маленькой комнате, которая была похожа на гостиную и смотрела в большое прямоугольное окно. Яркий солнечный свет мягко стелился на старый в некоторых местах дырявый деревянный пол, и мне так отчаянно хотелось стать на этот кусочек света.

Не знаю почему, но я обернулась, будто кто-то окликнул меня, и увидела кого-то в тени. Страха не было. Я хотела подойти ближе, но человек сам вышел из тьмы. Это был Лерой. Он выглядел таким же, как и в жизни.

— Привет, — я сделала шаг к нему, Лерой неодобрительно покачал головой.

— Нет, — сухо ответил он. — Стой на месте.

— Почему? — я сделала еще один шаг вперед.

— Уходи отсюда, — теперь его слова прозвучали, как приказ.

Меня переполняло возмущение. Почему рядом с ним я не могу делать то, что хочу?! Неожиданно за спиной Грейсона показались вымазанные то ли в мазуте, то ли в грязи руки. Их было много, и каждая рука почему-то стремилась ухватить Лероя за шею, но ничего не получалось, поэтому черные следы оставались на его красивом лице.