Навеки твоя

Эмиль ничего не рассказывал при жизни и после смерти оставил меня с миллионом вопросов. Если он планировал инсценировку, он сказал бы Андрею? Брату? Подозрительно, что когда в морге я упала в обморок, за меня Эмиля опознал именно его брат. Я набрала номер Феликса.

— Я в Ростове, — сказала я, услышав знакомый тенор. — Давай встретимся.

Мы договорились пересечься в кафе на Ворошиловском. Я пришла раньше и заняла столик. Попросила официантку принести воды и уставилась в телефон. Палец замер на номере Андрея в контактах. Андрей Ремисов когда-то был в меня влюблен и едва не увел от мужа. Но чувства киллера, для которого ничего не стоило пришить кого-то, порядком меня перепугали. Ради меня он пытал человека. Я боялась ему звонить. Понимаю, что стоило бы, он поможет: выяснит, кто за мной следит, выбьет информацию. Но боялась вновь услышать голос, увидеть больной одержимый взгляд.

Переборов себя, я нажала вызов. «Этот номер не обслуживается». Конечно же, Андрей адреса и номера всегда менял, как перчатки.

— Черт! — прорычала я.

— Проблемы?

Я подняла голову: надо мной возвышался Феликс. Он старше Эмиля и они совсем не похожи. У Феликса перебитый нос, голова гладкая, как шар, и одевается только в черное. Он сел напротив, свет заиграл на бриллиантовой сережке. Глаз я не видела за темными очками.

— Как дела? — деверь говорил с теплым сочувствием. — Выглядишь лучше. Правильно, что тебе нужно было к родителям съездить. А почему опять к нам?

— Приехала из-за наследства, — зачем-то соврала я. — К тебе приходили из Следственного комитета? Они хотят эксгумировать тело.

— Меня не так просто найти. Для чего?

— Не сказали. Слушай, ты помнишь, на опознании я упала в обморок, а ты все за меня сделал. Как ты его опознал?

На мгновение Феликс смешался и я попросила:

— Сними очки, пожалуйста, — я ловила каждый нюанс, каждую микро перемену.

— Очки, зачем? — тот надтреснуто рассмеялся, но приподнял их. Я увидела полные печальным смехом карие глаза, грустные, но не лживые. Не похоже, что Феликс что-то скрывает. — На опознании мы со следаком поэтапно сличали приметы. Рост, цвет волос, черты, шрамы, как ты говорила. Ну и в детстве он дрался часто, у него перелом пальца был, и на снимке совпало.

— А зубную карту использовали?

— У Эмиля никаких карт не было или не нашли их.

Он смотрел на меня с горьким сочувствием и я отвернулась. Догадался.

— Дин, у ментов может миллион причин быть для эксгумации. Это их дела, я от них ничего хорошего не жду и тебе не советую. Главное, тест показал, что это он.

— Я решила перепроверить, — упрямо сжала я губы, и Феликс тяжело вздохнул. — У меня просьба. Мне угрожали расправой над сыном. Я послала к маме охрану и тебя хочу попросить поехать.

Он приподнял лысеющие брови, и я объяснила:

— Там ребенок, Феликс. Эмиль тебе доверял, ты охранял нас раньше, — он недовольно молчал, словно я порчу ему планы. — Я заплачу, сколько скажешь. Мне не к кому обратиться, а охране я полностью не доверяю.

— Это мой племянник, — пожал он плечами. — Конечно, я поеду. Кто тебе угрожал?

— Не знаю, — я автоматически потерла ссадину на лбу. — Но хочу разобраться. Ты слышал, Андрей Ремисов сейчас в городе? Не могу его найти.

— Что его искать, — удивился он. — В новом клубе зависает, постоянно его там вижу. Ты что, к нему собираешься?

— А в чем дело? — насторожилась я, увидев, как изменился взгляд.

— Не советую к нему ходить. Все изменилось, и поверь… Тебе это не понравится.

Глава 5

Новый клуб располагался в центре. Я остановилась на парковке, куда меня подбросило такси, и рассматривала черно-синий фасад с яркой вывеской, обхватив себя руками. Надеюсь, я не выгляжу беспомощной. Потому что так себя и чувствую.

Я не стала переодеваться и приехала прямо со встречи с Феликсом. На мне были простые джинсы и футболка, ноль косметики, и все равно мужчины на входе проводили взглядами. Если выглядишь, как жертва — на тебя мигом слетаются стервятники. А именно так я и выглядела. Феликс намекнул, чем теперь занимается Андрей.

Зал был в темных тонах. Грохотала музыка. От шума хотелось съежиться, пока я пробиралась через толпу. На стенах темные гобелены, а сверху невесомой вуалью спускался приглушенный голубоватый свет. По периметру зала были диванчики, там я и высматривала Андрея. Кто-то заехал в бок локтем, меня ослепил луч прожектора, но стало свободнее, я вышла к последнему столику в ряду и неуверенно остановилась.

Трое мужчин, две девушки. Из-за музыки я не слышала, о чем говорят. На противоположном диване я заметила знакомую фигуру и узнала Андрея, когда луч прожектора в очередной раз скользнул рядом со столиком. Меня не заметили, пока я не подошла.

Первой уставилась девушка рядом с Андреем. Юная шатенка модельной внешности что-то шепнула ему на ухо, и разговор за столиком стих. Андрей поднял голову. У него глаза темные, полные непонятной тоски и горечи. Он столько дерьма видел, что глаза у него разучились улыбаться. Но, несмотря на это, не стали злыми.

— Привет, — выдавила я, стараясь не смотреть на девушку рядом.

Кто она, его пассия или хостес, даже знать не хочу. Не шлюха, точно. Шлюх он не любил.

Мужчины обернулись, рассматривая меня, как мясо. Словно ждали девочку по вызову, а пришла я. У здоровяка с краю на толстой шее болталась цепь толщиной в два моих пальца. Вдруг он отвернулся, крякнув. Я тоже его узнала: из старой ростовской группировки. Когда здесь властвовал Эмиль, они разбежались, но теперь он мертв и шакалы собрались обратно. Только я не ожидала, что соберет и возглавит их Андрей. А то, что он главный — я не сомневаюсь. По тому, как держится, и намеки Феликса стали прозрачны.

На нем была черная рубашка с коротким рукавом, лицо утопало в темноте, то вновь попадало под прожектор. Я заметила, что белки в красных прожилках, волосы слегка отросли и в беспорядке.

— Привет, ласточка, — наконец сказал он. — Парни, идите, в баре посидите.

Пространство за столиком очистилось. Последними ушли девушки.

— Садись, — он кивнул рядом, но я уселась на нагретый диван напротив.

— Выпьешь? — он вскинул руку, подзывая официанта.

— Не надо…

Я прижала палец к брови, успокаивая нервный тик. Андрей никогда не был примером для подражания, но… Чего я ждала? Он почти всю жизнь зарабатывает криминалом. Это не мое дело. И та девушка — тоже не мое.

Я не могла собраться с мыслями. Молчала. Трудно начинать разговор вот так. Андрей не торопил, наклонился вперед, на столе сцепив руки. А может, зря пришла? Спустя полгода мы чужие люди, абсолютно разные, я из этого порочного круга сбежала навсегда, а Андрей остался. Хорошим девушкам опасно общаться с киллером. Я могу попросить о помощи, но он ведь захочет, чтобы я заплатила — не деньгами, чувствами. Если они теперь ему нужны, вспомнив ту шатенку.

Я вздохнула, опираясь ладонями на стол, словно хотела уйти.

— Эй, давай посидим, — Андрей, кажется, понял мои сомнения. Его взгляд скользнул по распластанным на столе пальцам. — Все еще носишь?

Я опустила глаза: в белом свете прожектора вспыхнуло обручальное кольцо, а второе, с черным бриллиантом, наоборот, будто поглощало свет. Муж много чего дарил: элитные меха, цветы с огромным ценником, ювелирку. Он любил жить на широкую ногу. Когда я стала его женой, первые месяцы он держал меня, избитую и изнасилованную, взаперти. Он меня ненавидел: за то, что сделали с ним и со мной. Видеть не хотел. А подарок — соболиную шубу — за бешеные деньги принес, словно эти траты пустяк. Но самый дорогой, самый ценный подарок от Эмиля — кольцо с черным бриллиантом в честь моей беременности. И обручалку я так и не сняла. Не захотела.

— Ношу.

— У тебя проблемы?

Я гладила золотой ободок, камень в кольце, и молчала. Очевидно ведь — иначе бы не пришла. Мы с Андреем попрощались: вместе нам не быть, а мучить его ни к чему. Мы из разных миров.