Совсем Не Супер

— Э-э-эм…

Насладившись моим кратким замешательством, Льюис продолжил:

— Для проверки нашего возможного родства.

— А-а-а… а зачем?

Мужчина поджал губы и уставился мрачным тяжёлым взглядом на дрожащего за стеклом слизневого монстрика. Мне эту голубую субстанцию, если честно, стало немного жаль: даже несмотря на то, что недовольство Льюиса не было вызвано слизью, оказаться под этим прессом точно не было самым приятным ощущением в жизни.

— Я долго живу, Оливия. Дольше, чем обычный человек. И мне бы хотелось… завести такое знакомство, которое не закончится спустя полвека. Понимаешь?

Мне на ум пришли ошейники из пустой комнаты, так что я медленно кивнула. Ладно, это действительно было понятно. Простое человеческое желание не быть одному… другой вопрос, что исполняется оно как-то через одно место.

Ну даже если Анхелл будет жить так же долго, как и Льюис — какая разница, если в итоге получится, что Сверхчеловек ненавидит своего вечного противника? Сотни будущих лет, проведённые во взрощенной неприязни… ужасно.

— Сначала я искал кого-то с похожими генами, как у меня, — Льюис мельком взглянул на меня чёрными радужками, и от этого взгляда мне стало не по себе. — Но потом понял, что вряд ли смогу найти такого человека… и решил посмотреть, на что способны генетические мутации в разрезе времени. Я проверил своих родственников, их детей, детей их детей… не уверен точно, однако вполне возможно, что с Анхеллом мы состоим в достаточно дальнем родстве.

Шестерёнки у меня в голове заработали с противным скрипом — после острой боли всегда думалось с трудом.

— Ты надеешься, что у Анхелла будет та же способность, что и у тебя? Долгая жизнь?

Льюис кивнул, снова отворачиваясь к слизи за стеклом. Голубая масса уже пришла в себя под гнётом чужой печали, и теперь колыхалась, видимо, пытаясь привлечь внимание.

— Если ты веришь в Высшие Силы, то можно сказать, что они щедро одарили твоего супруга, — ровно заметил мужчина, ничем не показывая своего отношения к Анхеллу или к ситуации. — Я верю в науку и могу сказать, что гены в нём сошлись весьма удачно. Вероятность проявления гена долгожителя… больше, чем я привык видеть у других людей.

— Это всё равно не объясняет, почему ты к нему прицепился.

Льюис закатил глаза.

— Я пытаюсь взять его биологический материал, Оливия! Хоть какой-нибудь! И у меня не выходит, раз за разом, что бы я ни предпринимал для этого!

— Пфе.

Он обернулся на меня, очевидно возмущённый этим смешком, но я только плечами пожала: а что он ещё хотел, какую реакцию? Это всё напоминало затянувшуюся франшизу про супергероев и суперзлодеев, детский мультик, где зло никак не может справиться со своим противником, и огребает каждую серию. В нашей ситуации, правда, огребает в основном Анхелл… а Льюис уходит от каждого столкновения практически без единой царапины.

Инцидент с глыбой льда — не в счёт, естественно.

— У меня ощущение, что ты только что надругалась над моей сокровенной мечтой, — пробормотал Льюис, растерянно улыбаясь и ероша свои тёмные волосы.

— Ладно. А при чём тут тогда то, что Бадди украл у меня вещь Анхелла?

Ни за что в жизни я не произнесу вслух слово «бронетрусы», нет-нет.

— Его рецепторы определили наличие нужных генов. Вот он и принёс мне вещь, на которую они среагировали.

Я открыла было рот, однако Бадди меня перебил:

— А у меня ощущение, что этот кусочек слизи хочет что-то сказать. Хозяин.

Льюис цыкнул.

— Ты перебиваешь.

— А вы игнорируете очевидно разумную форму жизни, подающую знаки SOS. Со всем уважением, Хозяин.

Новых смешков я также сдерживать не стала. Льюис, скривившись, словно обиженный ребёнок, сел рядом со стеклянной колбой и подманил к себе слизняка жестом.

Тот подполз, и на удивление резво. А ещё голубой слизнячок не оставлял за собой след, как обычно показывали в мультиках, и это было приятным открытием. Я, в конце концов, никогда не любила грязь… и со слизью у меня теперь были совершенно особенные отношения. Тем более с такой, которую не берёт ни одно чистящее средство!

Передёрнувшись от мысли про голубые разводы неубиваемой слизи, я посмотрела на Льюиса. Тот замер напротив слизняка и, кажется, что-то между этими двумя происходило: Льюис подался вперёд, упёршись лбом в прозрачную преграду, тогда как слизь со своей стороны просто впечатал полупрозрачное голубое тело в стекло. Выглядело забавно; я могла рассмотреть мелкий мусор, застрявший в теле слизи размером с крупную кошку, и маленькие сверкающие включения, вроде блёсток для тела.

Голубая форма пошла волной, и в следующий миг окрасилась в нежно-розовый цвет. Слизняк отлепился от стекла с сочным причмокиванием и принялся выделывать какой-то танец неподалёку от Льюиса.

— О чём говорили с братом по разуму? — осторожно поинтересовалась я, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть сидящего перед стеклом мужчину.

Льюис хмыкнул, встал, отряхнул почему-то коленки и потёр руки. Затем поднял ладонь и нажал на невидимую для меня панель.

Повинуясь желанию мужчины, стеклянный купол приподнялся, выпуская голубую слизь на свободу. На всякий случай я отступила, когда непонятное, но очевидно разумное существо выбралось из-под прозрачной преграды.

Вернув стекло на место, Льюис протянул в сторону слизняка руку:

— Сейчас ему любопытно с тобой познакомиться. Он разумный и безобидный, — сказал мужчина. — А ещё поздравляю с материнством, Оливия.

— Материнство? Чего?..

Мужчина продолжал ухмыляться, как будто услышал самый забавный в мире анекдот.

— Как он мне передал, именно ты стала катализатором для его появления. Сначала долгое время ты его подготавливала, используя самые разные вкусные, — Льюис хохотнул, — вещества, а потом завершила всё, накормив своей кровью. Ну просто мать-героиня, не иначе!

— Чувство юмора у тебя…

— Какое?

— Поганое! Как ты это всё узнал, скажи на милость?!

— Твой ребёнок умеет общаться на ментальном уровне, так что не пугайся, если вдруг он с тобой свяжется.

«Подготавливала»… это, видимо, про попытки избавиться от слизи с бронетрусов. Сколько химии я на это всё извела, подумать страшно! И совсем не удивительно, что какая-то часть этой химии могла вступить в реакцию с каким-нибудь другим средством… и в итоге, получается, дать жизнь. Кусочку слизи.

Который, между прочим, появился на бронетрусах мужа из-за армии Льюиса! Именно он использовал слизистых монстров для нападения на Сверхчеловека!

— Ага, конечно, моя вина, — в голос рассмеялся Льюис, запрокинув голову; я невольно засмотрелась на то, как на его шее дёргался во время хохота кадык. — Мои слизняки бездумные и бездушные. Фактически, это тот же биоматериал, что был собран на месте падения корабля инопланетян. Этот же слизняк… он уникален. Ладно, так и быть, можешь считать меня его папочкой. Ну что, милая, как назовём нашего малыша?

Слизняк забулькал. Пузырьки рождались у него где-то внутри, примерно посередине прозрачного голубого тельца. Когда этот монстрик подполз ко мне, то вытянул вперёд два маленьких отросточка — ну чисто ребёнок протянул руки, чтобы его подняли.

Обмирая от собственной дурости и смелости, я осторожно подняла слизь. На ощупь она… он? В общем, на ощупь монстрик оказался неожиданно приятным: тёпленьким, совсем не влажным, и, простите меня все форумы в мире, миленьким. Это был первый раз, когда я хотела назвать что-то тактильное таким образом!

Устроив маленькую слизь у себя на руках, я выдохнула и посмотрела на Льюиса. Тот продолжал развлекаться за мой счёт, однако обижаться на чужое веселье у меня больше не получалось: ну в самом же деле, ситуация — глупее не придумаешь!

— Пускай будет Слизя, что ли, — решила я, неловко рассмеявшись.

— Воображение у тебя…

— Какое?

Льюис улыбнулся, и в уголках глаз у него появились крошечные мимические морщинки.

— Замечательное, Олив. Или ты думала, что я скажу что-то другое?