Бьерн. Том 3

В этом она права, тогда в стране существовало много разных налогов, особенно перед катастрофой. И как я читал, оно было одной из причин, почему всё рассыпалось. Люди радостно рушили централизацию власти, расползаясь на баронства и королевства. Содержать одного феодала оказалось проще и понятней, чем платить сотни налогов.

— Неизбежно станем, — хмыкнул я. — Но, надеюсь, превращение займёт сотни лет.

— Как и там заняло, — согласилась она и перевела тему: — Но так что, ты останешься хотя бы на пару дней или сразу побежишь дальше?

— Останусь, конечно, — улыбнулся я. — Мы ещё даже не обсуждали, как назовём наших детей!

Обещание я выполнил: три дня отдыхал, осматривал город, поля, кузницы. Хотя какие, к чёрту, кузницы? Скорее, полноценные цеха, где изготавливают всё, кроме пушек. У них тут даже есть печь для переплавки. Небольшой прокатный стан, где тяжёлые чугунные валики формируют листы и бруски металла.

Очень много сделано за те месяцы, что я воевал. Я прошёлся по цеху, где делают винтовки, заглянул на патронное производство. Трудятся сотни людей, организовав вполне себе натуральный конвейер.

Рядом строятся ещё цеха, ждущие своего оборудования. На моих глазах завод выдавал по несколько готовых винтовок в час. И то, во многом от недостатка станков запчастей. Через полгода будет намного больше.

И ведь это уже обычные капсюльные патроны. Магия тут используется при проверке готовых изделий и, к моему удивлению, при штамповке гильз для патронов. Причём делают их из стали. Так как она твёрдая, используется сочетание рун, ослабляющее молекулярные связи вещества. Обычно, такое делают на оружии, если нужно пробить преграду. А тут вот приспособили для штамповки.

Порох, правда, производят за городом. Да, мой старый состав доработали, теперь он не настолько опасный и лучше хранится. Но оно не значит, что пороховое производство безопасное. Не говоря о капсюлях, где ещё хуже.

Через год начнут собирать селитру с заложенных раньше “вонючих полей”, что покроет наши траты, но, опять же, не даст возможности перейти к массовой артиллерии или автоматическому оружию.

Технические возможности позволят изготовить какой-нибудь вариант того же автомата, из тех, что проще. К тому же, размер армии таков, что огромных мощностей для изготовления оружия не нужно. А вот химическое производство содержать армию, вооружённую подобным образом, не сможет.

Я неплохо отдохнул, просмотрел несколько книг по алхимии в созданной в городе библиотеке, переписав оттуда заинтересовавшие части. Но всё хорошее заканчивается, и я опять стоял на берегу, накачивая тело энергией и разминаясь. А спустя пять минут нёсся по глади реки, оставляя за собой шлейф брызг.

Несколько остановок, отдых, небольшой перекус из собранного в дорогу. И к вечеру запрыгнул на пирс в посёлке литейщиков, удивлённо остановившись, смотря на собранную из металлических конструкций надпись на холме, гласившую: «Добро пожаловать в Железногорск»!

От названия города так потянуло чем-то родным, что я не мог не вздохнуть с ностальгией. Значит, они, всё же, переименовали посёлок, раньше носивший имя одного из основателей семьи, владевшей этими землями. «Высших» пустили в расход, а название такому городу всё равно нужно.

Но, блин, так прямо запахло духом первых пятилеток… Интересно, есть где-нибудь плакаты: «Больше угля стране!» или их нужно изобразить самому? Ну а что, у меня рисовать немного получается…

Усмехнувшись, посвистывая: «не кочегары мы не плотники», с удовольствием прошёлся по улице, оглядываясь по сторонам. Вокруг строились жилые дома, причём, несколько из них будет в три этажа, если не выше. Пока не понятно, три этажа — то, что построили, а сколько там будет по итогу, нужно спрашивать.

Кажется, Фионе не дают покоя картины, увиденные у меня в воспоминаниях. Кто-то точно решил догнать и перегнать мир, в котором варвары не знают, что такое магия.

Я не стал заходить домой, уверенный, что блондинка наверняка до сих пор в литейной. Уж очень уверенно коптили воздух трубы возведённых вокруг домны цехов. Единственное, что меня заинтересовало, это строение по дороге, над входом которого написали белой краской: «Учимся летать». Так как я узнал почерк бывшей богини, то не постеснялся зайти.

— Образец крыла номер девять показывает достаточно интересную систему воздушных потоков.

Молодой парень с беспорядочной копной тёмных волос вещал, активно строча свинцовым карандашом на бумаге, прервавшись, чтобы крикнуть:

— Златка, что на рунах?

— Давление воздуха сверху намного ниже! Отпускаю образец? — задорно воскликнула такая же растрёпанная рыжая девчушка, не сильно его старше.

— Давай!

На моих глазах подвешенный в трубе из досок, с небольшим стеклянным окошком сбоку, кусок деревяшки стал подниматься наверх под напором потока воздуха, создаваемого мощным вентилятором.

Парень подскочил, забежал со стороны выхода воздуха и, не обращая внимания на мощный поток ветра, протянул руку, явно собираясь проверить, насколько велика подъёмная сила, так сказать, тактильно.

— А ну стоять! Вернулся обратно! — крикнул я. — Ты куда лезешь, пацан? Без башки остаться хочешь?

— Да оно привязано, — крикнул тот, всё же, положив ладонь и прижав крыло сверху. — Златка, нужно вешать гирьки, так непонятно!

Его подруга понятливо кивнула и, зайдя ему за спину, стала подавать небольшие веса, которые он закреплял на крючки снизу крыла.

— На сто грамм больше, чем прошлый образец! — счастливо крикнул парень, едва крыло пошло вниз.

Тут же выскочил из трубы и стал быстро записывать в блокнот.

— Я рассчитывала сделать тебе сюрприз, — раздался позади меня голос Фионы.

— Сразу пригнать звено бомбардировщиков с фугасными авиабомбами? — усмехнувшись, повернулся к бывшей богине, краем глаза смотря на взвизгнувшую от радости рыжую девчушку и счастливого юного экспериментатора.

— Кто знает, — хитро улыбнулась она. — Что привело тебя к нам со стези войны и крови?

— Оружие нужно, — пожал я плечами и кивнул на детей, которые уже потушили двигатель вентилятора и подвешивали новый образец крыла на верёвки. — Ты бы приставила к ним кого-нибудь? А то если в голову отлетит? Жалко детей.

— Не отлетит — не научатся себя беречь. Да и поток воздуха не настолько большой, не убьёт.

— Техника безопасности не для вас… — поморщившись, протянул я, поинтересовавшись: — С тяжёлыми станками у вас так же, небось?

— Лучше. Там достаточно народу покалечило, теперь берегутся. А до этого ничего не помогало, пока не увидели последствия своими глазами.

— Ох уж эти люди, — вздохнул я и попросил: — Покажешь, что нового тут без меня наделали?

— Идём.

Действительно, новинок создали много. Во-первых, коксовые печи, домна и ещё один конвертер. Главное, конечно, прокат: на моих глазах конвертер выдал металл, который потёк по разным линиям, превращаясь в тонкий лист под воздействием огромных чугунных валиков. Но больше ушло в отливки для стволов, которые сжимались в своих машинах.

Проследив мой взгляд на работающую домну, она поморщилась и пожаловалась:

— Её нельзя останавливать. У меня половина города уголь и руду добывает в три смены. Ещё часть работает здесь без остановки, другие сортируют и готовят товар. Сильно не хватает рабочих рук. Да ещё и война эта! Многие по горам бегают, вместо того, чтобы трудиться. Я написала Эле, она присылает людей, но всё равно мало.

— Ещё не бунтуют?

— Нет. Готовы работать ради победы. Но вот что будет через год-два?

— Война закончится, станет легче…

— Мне-то сказки не рассказывай, — фыркнула она. — Закончится эта, начнётся другая. Нужно что-то в целом менять.

Я пожал плечами, высказывая приходящие в голову варианты:

— Повышение результативности крестьянского труда, высвобождение рабочих рук оттуда и перевод на производства. Ну и более широко доступная медицина, разумеется. Для уменьшения, в первую очередь, детской смертности.