Баронесса-попаданка

Глава 2

Простенький рукомойник типа тех, какие вешают в деревнях, обыкновенный унитаз, поддон и душевая лейка — все в одном помещении, не отделенное никакими перегородками. И все работало на магии.

Когда я, Степанова Виктория Андреевна, учительница средней школы, верившая исключительно в то, что можно потрогать руками, а еще лучше — попробовать на зуб, внезапно попала сюда, то первой моей мыслью было: «Надо срочно вызвать санитаров».

В самом деле, что еще можно подумать, когда в разожженном от спичек огне камина увидишь пляшущую саламандру? Правильно, именно это: переработала. Давно на отдых пора. Можно и в желтый дом. Все одно подальше от «любимых» учеников и их не всегда адекватных родителей.

Но к магии я в конечном итоге притерпелась — другого выбора у меня не оставалось. А вот к минимальным удобствам — нет. Пусть на Земле я не шиковала, и старательно на всем экономила, но то же зеркало в моей небольшой и скудно обставленной квартире имелось.

Здесь же… Увы… Так что о своей внешности я старалась лишний раз не задумываться, чтобы не портить себе настроение. Худая и невысокая, я постоянно носила широкую и длинную балахонистую одежду, не обращая внимания на ее цвет. Пусть и не подходит под черные волосы или синие глаза. Зато в ней тепло и относительно безопасно.

Руки я мыла долго и тщательно, как всегда, до крупиц смывая всю возможную грязь. Затем так же тщательно умылась, аккуратно вытерлась далеко не мягким и пушистым полотенцем и отправилась назад, в комнату неподалеку от холла. Вроде и не гостиная, слишком бедно и просто обставлена. И для других нужд точно не подойдет. Мы с Верелией окрестили ее просто комнатой.

Когда я вошла, Верелия уже заканчивала расставлять на грубо сколоченном деревянном столе толстые фаянсовые чашки, такого же качества сахарницу и неглубокие тарелки.

— Садись, — я уселась на стул, кивнула на такое же сиденье напротив меня.

Бережливая и домовитая, себе в чае Верелия старалась отказывать. Особенно в чае с сахаром. Его, этой сладости, у нас оставалось не так уж много. И никто не знал, когда в следующий раз получится закупиться.

Чай, кстати, тоже подходил к концу. Но с ним было проще — можно отнести серебрушку соседям, и они продадут из своих многочисленных запасов, накопленных сразу за несколько лет. А вот сахар здесь считался экзотикой не только среди крестьян, но и среди многих семейств аристократов.

Пили мы с Верелией чай молча. Она — «пустой», я — с сахаром. Верелия ворчала, что таких, как я, худых и слабосильных, надо постоянно откармливать, чтобы ветром не дай боги не сдуло.

Я не спорила, позволяла себе два-три раза в день чайную ложку сахара. Но слабосильной себя не считала. Впрочем, до возможностей Верелии мне было далеко. Она в свое время в одиночку вычистила половину этого дома за несколько часов. Просто двигалась как танк, тщательно все терла и переходила из комнаты в комнату. Слово «усталость» было ей, похоже, незнакомо.

Я попала сюда несколько месяцев назад — внезапно проснулась в этом замке. Моего желания, естественно, никто не спросил. Как и не поинтересовался, не нужно ли мне что-нибудь с собой взять. И я, не любительница фэнтезийной литературы про попаданок, вынуждена были примерить на себя данную неблагодарную роль. Я не спеша ходила по комнатам, уныло рассматривала все, что мне было не знакомо, и с горечью думала, что в подобных условиях однозначно долго не протяну.

Буквально через пару часов у меня появились гости. Высокие и плотные муж с женой, аристократы в энном поколении, заявили, что почувствовали, как «ожил» соседний с ними замок. И приехали нанести визит вежливости, так ка подобное событие в местных краях происходило довольно редко. На чем именно приехали, мне не сказали. А я тогда даже не подумала поинтересоваться. Оглушенная всем происходившим, я могла только заявить, что появилась здесь издалека, местных обычаев не знаю, сама делать ничего не умею. Да и вообще, мало понимаю, где прямо сейчас оказалась. Мои гости сочувственно покивали и взяли надо мной временное шефство.

Еще через час-полтора из деревни неподалеку пришла Верелия с корзинкой съестного в руках. В одном из кухонных ящичков внезапно оказалось немного медных монеток. Мы с Верелией быстро сторговались. И она осталась здесь жить и помогать мне по хозяйству.

По словам Верелии, это место было проклятым изначально, едва ли не с сотворения мира. Здешние жители, из тех, кто постарше и якобы помудрее, из уст в уста подробно передавали страшную легенду о каком-то грозном герцоге-чернокнижнике, самовольно поселившемся в данном крае несколько поколений назад. Герцог затеял неудавшийся мятеж против императора и был сослан сюда вместе с родственниками немногочисленными сторонниками-аристократами. Он захватил столько земли, сколько пожелал, не думая о том, что часто вторгался в чужие владения.

В отместку на действия императора он выпустил из Бездны, аналога земного Ада, кучу жуткой нежити. И та принялась активно истреблять окрестных жителей, нахально наведываясь и во владения соседей, примерных аристократов. Естественно, никому в округе подобные действия герцога по душе не пришлись. И его соседи начали слать жалобы в столицу империи. Мол, найдите управу на чернокнижника! Иначе нас всех здесь в скором времени сожрут!

Император проникся слезными просьбами своих граждан, в кратчайшее время собрал большое войско из сильных магов, порталом перебросил их сюда. И те, ценой многих жизней, со временем перебили и нежить, и герцога с семьей и сторонниками. После этого долгое время, несколько веков назад, окрестные земли заселялись исключительно каторжниками и беглыми преступниками. Потом сюда стали ссылать неугодных императору людей. Тех, кого не жалко. Ну и отчаявшиеся люди тоже селились здесь, словно пытались найти в этих краях свою быструю, пусть и не всегда безболезненную смерть.

После бойни магов, как прозвали древнее событие, климат здесь сильно изменился, в худшую сторону, естественно. И теперь тут не было ни ярко выраженного лета, ни четких границ у зимних и осенних месяцев. О весне и вовсе можно было забыть. Погода могла меняться кардинально буквально за несколько минут. Только что светило редкое в этих краях солнце, и следом разражалась настоящая гроза, с громом и молниями. А затем вдруг начинал сыпать снег. А это уж точно не способствовало урожайности высаженных культур. А потому народ здесь с пеленок привык к постоянной и жесткой экономии.