Страница 23 из 73
— И как мы попадём внутрь? — спросил я.
Ворота, по традиции Лимба, были покрыты ржавыми чёрными заклёпками. Окошек, дверных ручек или переговорных устройств я не заметил.
— Ты уверен, что это единственный способ попасть в Сан-Инферно? — спросила Лилит.
— Учитывая, что очередная компания по убийству меня, любимого, начнётся с минуты на минуту — скажем так, это предчувствие, — я просто не успею придумать ничего лучше, — сказал я.
— Тогда тебе повезло, — открыв дверцу со своей стороны, Лилит выставила длинные ноги из экипажа. Я перепрыгнул борт со своей стороны. В нос ударила новая порция запахов горелой сажи и керосина — и это несмотря на то, что он у меня всё ещё был заложен после удара.
— И в чём же мне повезло? — спросил я, задрав голову и пытаясь разглядеть верхушку башни.
Архитектурой она напоминала строения из драконьего камня. Но положив руку на стену, я понял одно: если это и дракон, то он давным-давно мёртв.
— Так получилось, что я знаю, как в неё войти.
Лилит подошла к воротам и принялась нажимать на заклёпки. Она жала на них в определённой последовательности, словно набирала цифровой код на двери банковского сейфа.
Наконец в глубине башни раздался глухой гул, потом скрип петель, которые несколько тысячелетий, аккуратно, не пропуская ни одного дня, поливали кипятком.
А потом ворота начали медленно открываться.
— Меня зовут Лилит Орловская, — неожиданно сообщила девушка. — Башня принадлежала моему деду. Он был чернокнижником.
Идти внутрь внезапно расхотелось.
Я слишком хорошо помнил предупреждения Лолиты о том, КОГО, или ЧТО можно встретить в жилище мага.
А чернокнижник, насколько я понимаю, это... Ну, маг со знаком "минус". Такой, которому использовать в зельях сушеные болячки нравится больше, чем, например, сушеную ромашку.
Но делать нечего: я уже слышал, как скрежещут зубы очередного убийцы у меня за спиной.
Образно выражаясь.
Потому что сейчас прямо за мной стояла очень красивая девушка.
С которой я только что отказался заниматься сексом.
— Я бы сказал, не чернокнижнику, — несколько разочарованно произнёс я, перешагнув порог. — А Безумному учёному.
Трубки, реторты, спиртовые горелки — больше всего это было похоже на кабинет химии, хозяин которого ещё немножко увлекается астрологией.
Вдоль стен башни тянулись стеллажи, уставленные древними на вид фолиантами и инкунабулами.
Некоторые из них были прикованы цепями к полкам.
Казалось, книги провожают нас с Лилит недобрыми настороженными взглядами.
Я поёжился.
— Лестница там, — Лилит махнула в самый тёмный угол. — И нам лучше поторопиться.
— Неужели никакой ностальгии? — я поспешил за девушкой, которая принялась ловко взбираться по ступенькам. — Попрощаться с родными пенатами, и всё такое.
— Я по горло сыта всем, что связано с этим местом, — не оборачиваясь, бросила Лилит. — Знаешь, что увлекательного в том, чтобы следить за возгонкой ртутных грибов? НИЧЕГО. А расшифровка древних инкунабул? Часы, дни, целые МЕСЯЦЫ потрачены на то, чтобы не дать заклятьям разбежаться. Хуже тараканов, когда в кухне внезапно включают свет. А после того, как дедушка покинул этот мир и я осталась в башне совсем одна...
— Мне очень жаль, — вставил я.
— Чего?
— Ну, твой дедушка. Мне очень жаль, что он умер.
Лилит бросила на меня раздраженный взгляд через плечо.
— Типун тебе на язык. Просто он в очередной раз женился и отправился в свадебное путешествие.
Я моргнул.
А потом вспомнил слова паренька из гостиницы: колдуны могут уходить и приходить в Лимб, как к себе домой...
— А тебя, значит, дед оставил на хозяйстве.
— Он сказал, что мне ещё рано путешествовать. Вот через сотню-другую лет, когда я наконец-то начну разбираться в Искусстве...
— То есть, ты, как и дедушка, э... чернокнижница?
— А что тебя удивляет? Профессия, как профессия.
— Да нет, ничего, — я старался подбирать слова очень аккуратно. — Просто, на тебе было нижнее бельё... в общем, мне показалось... И ты предложила заняться...
— Ты решил, что я проститутка.
— Скорее, э... девушка, не слишком разборчивая в связях.
— То есть, если бы на мне не было нижнего белья, ты бы решил, что я очень респектабельная особа.
Женская логика меня ставит в тупик. ВСЕГДА.
— Слушай, а ПОЧЕМУ ты была в одном нижнем белье? — сменить тему. Это самое разумное, что можно сделать.
Вообще-то я хотел спросить, как так получилось, что она стала приманкой у моего отца. Но то хрупкое доверие, которое между нами возникло, подсказывало, что именно этот вопрос стоит отложить.
— Скажи честно, — Лилит остановилась и повернулась ко мне. Я был рад передышке. — Ты бы сел ко мне в машину, если бы я была одета... Вот так, — и она указала на свой мешковатый спортивный костюм.
— Ну...
— На счету была каждая секунда, — назидательно сказала Лилит, повысив голос. — И раздеться до белья — это самый быстрый способ заманить мужика куда угодно.
— Но ты занималась со мной сексом!
— Я же говорила: мне понравилась твоя задница.
— Только задница?
И это никак не связано с тем, что я был сыном короля "Золотой Горы"?..
— Ну, увидела-то я тебя со спины...
— Ладно, предположим.
— Вот и не осуждай меня.
— Да я вовсе не осуждаю! — мы вновь начали восхождение и говорить стало значительно труднее. — Я просто хочу тебя понять.
Лилит вновь остановилась.
— Что? — спросила она. — Что ты сказал?
— Да ничего, — почему-то рядом с девушками я частенько чувствую себя виноватым. — Просто... Ну, ты собираешься доверить мне свою жизнь, а это ведь большая ответственность.
— Серьёзно?
— Ну да, а что?
Лилит моргнула. Тень от ресниц накрыла бледные щеки, и лицо девушки на миг сделалось очень задумчивым.
Но она быстро пришла в себя.
— Ничего. Ну что, идём?.. — она улыбнулась и протянула мне руку.
Наверху была открытая всем ветрам площадка. На каменном полу — мозаичная пентаграмма, вписанная в круг. По его ободу шли какие-то, на вид очень мрачные знаки. Если на них долго смотреть, они начинали шевелиться и щелкать зубами.
А башня и вправду была чертовски высокой: когда над площадкой пролетел один из экоев, я разглядел чудище во всех кожисто-когтистых подробностях.
Бррр...
Ветер свистал в ушах и грозил сорвать жалкие останки рубашки. Спортивный костюм облепил Лилит, как вторая кожа. Чёрные волосы трепыхались у неё за плечами, как длинный шарф.
Подойдя к краю, я заглянул в пропасть.
И ничего не увидел: под нами колыхался плотный, как посудная губка, смог.
— Не передумала? — спросил я Лилит.
— А ты? — она тоже заглянула в пропасть.