Сопряжение 4.

Глава 1

Аркана на дне, даже Спурт автоматически не включается, поэтому начать уклоняться я успеваю только из-за моего детектора угрозы. За миг до убийства оборотня Ехидну окутывают вспыхнувшие багровые мошки.

Костяное сверло прошивает мой заметно опустошённый кинетический барьер, как мокрую бумагу. Тело выгибается, пытаясь разорвать дистанцию, и закручивающийся снаряд вскользь бьёт по броне. С пронзительным дребезгом рвётся металл. Трескаются рёбра, и мучительный спазм простреливает меня от макушки до пяток.

То, что я прорываюсь сквозь него и не позволяю болевому шоку замедлить себя, нарушить координацию, иначе как чудом и результатом прокачанного Хладнокровия назвать нельзя.

Ещё когда тело только начало смещаться, правая рука уже молниеносно нырнула к кобуре и выдернула револьвер. Практически в упор я опустошаю половину барабана в Метаморфа.

Она закручивается с хищной грацией, частично уворачиваясь, частично принимая пули на собственный кинетический щит. Когтистая рука протягивается к Таю, но тот реагирует вовремя и парирует её катаной. А в это время хвост Ехидны наносит стремительный удар. Ловкий и точный, как укол рапиры. Мария рефлекторно пытается избежать атаки, но безуспешно. Жало втыкается в плечо испанки.

Где её защитный барьер? Неужели поглощение энергии от упавшего панциря просадило его в ноль?!

Санта Муэрте охает и заваливается на подгибающихся ногах. Секунда, и на её губах выступает алая пена. Вторая, и пятки испанки начинают стучать по земле, выплясывая адскую чечётку.

Ещё несколько мгновений, и аркана перевалит за 215 единиц — я смогу включить Спурт. Этой передышки у меня нет. Амелиа выбрасывает мне в лицо жало хвоста и длинный костяной клинок. Второй занят Таем, который вынужден юлой крутиться, лишь бы не превратиться в кебаб. Из-за параметров разница в их скорости видна невооружённым взглядом. Мечник выживает лишь за счёт техничности, а не голой прыти. Он предугадывает направления вражеской атаки и умело ускользает.

Свободной рукой я выхватываю из-за пояса топор и принимаю чёртову лапу богомола на жёсткий блок. Металл томагавка к моему удивлению, чуть не ставшему смертельным, на поверку оказывается мягче костяного клинка. Тот погружается в лезвие и вязнет лишь на середине во всполохах искр.

Впервые жалею о том, что не прокачал Мощность. Мне не хватает силы, чтобы выдержать натиск её лапы.

В это время хвост Метаморфа пытается проделать во мне новое отверстие. Глаза хищника вполне успешно отслеживают резкий укол и я скорее инстинктивно, чем сознательно, подставляю на его пути дуло Десницы. Со скрежещущим звуком жало входит в ствол револьвера и застревает.

— Не стоит совать свой болт в странные дырки, — с трудом сопротивляясь давлению костяного клинка, говорю я.

И спускаю курок Усиленным выстрелом.

Громыхает так, что закладывает в ушах. Десница взрывается, забрав с собой весь конец хвоста Ехидны. Она, дёргая кровоточащим обрубком, рычит от боли и разрывает дистанцию. Тай лишь на миг не успевает вскрыть ей глотку.

Мне детонация решетит предплечье осколками раскалённого металла, благо что броня принимает удар на себя. А вот Карнианская перчатка повреждена, и на руке не хватает нескольких фаланг. Обрубки обильно кровят и заставляют меня скрипеть зубами.

Ещё и на правой. Мразь!

Не спуская глаз с противника, выхватываю из кольца Регенеративный инъектор ступени D и всаживаю иглу в ладонь. Сейчас не до экономии, мне нужна полноценно работающая кисть.

Амелиа парит в воздухе, поддерживаемая хлопающими крыльями. Смотрит на нас, полыхая огоньками глаз в провала маски. Из-за неё невозможно сказать, какие эмоции обуревают женщину.

Мерно тикает аркана. Постепенно восстанавливается Массив туманности. Ещё пятнадцать-двадцать секунд, и он вновь заработает. Краем глаза справа вдали вижу открывшийся провал портала. На другой его стороне виднеется знакомый пляж. От него исходит слабый запах цветов и леса.

— Убийство союзника исподтишка, — с отвращением произносит Тай. — Чего ещё ожидать от чудовища?

— Ваша мораль сейчас имеет столько же смысла, как представления первобытных дикарей об источниках грома, — отзывается Амелиа. — К чему это лицемерие? Сколько крови вы пролили до нашей встречи? Все мы идём по трупам. Все мы чудовища.

— Да-да, — сплёвываю я. — Вовремя предать — это не предать, а предвидеть.

— Мне нужны ваши биологические образцы, и я получу их. Любой ценой.

— Есть у меня для тебя образец белка́, — ощерившись, изображаю покалеченной рукой характерный жест. — Могла бы просто попросить.

Тай совершает скользящее движение правой ногой, выводя её вперёд. Обеими руками держа рукоять меча у самого лица, он направляет его остриё на врага.

— Атакуй в открытую, если хватит духу.

Его фигуру закрывает Отражающий покров.

— Может завтра схлестнёмся? — делаю я собеседнице безотказное предложение, вытаскивая левой рукой вторую Десницу из кобуры. — В полдень на главной улице?

Ехидна с хлопком швыряет себя в атаку.

— Нет? Вот ты — сука!

Мысленно слежу за арканой: 213, 214, 215…

Спурт.

Реальность тормозится на целых десять секунд.

Зелёная полоска вновь падает в ноль, но внезапно так же резко прыгает к семистам единицам. Полное опустошение ядра имеет шансы на его форсаж от Укреплённого ядра! Вернулось десять процентов арканы.

Мне нужно время, и я использую единственное, что может его дать.

Кокон иллюзий.

Вновь центр лабиринта заполняют десятки копий моей великолепной фигуры. Что примечательно, все сверкают теми же ранами и повреждениями экипировки, что и оригинал. Егери разбегаются в стороны, принимаясь за работу. Поливают Метаморфа шквальным огнём и кричат что-то боевитое.

Ну разве не чудесная компания?

Пользуясь образовавшейся суматохой, я двигаюсь ломанной линией вокруг противника, бросаю заготовку в одной из точек, после чего всаживаю остатки разрывных патронов в тушку убийцы. По крайней мере, пытаюсь. Кинетический барьер отражает их всех, и тогда я прячу револьвер, чтобы достать что-то покрупнее.