Страница 74 из 192
33. Вестер
Без Юории покои были пустыми и холодными. Вестер Вертерхард неспешно зажег свечи, одну за другой, и они высветили из душной темноты роскошную мебель, пушистый ковер, причудливые резные балки и вьющийся под потолком бархатный полог. На его любимом низком столике, инкрустированном драгоценным каменным стеклом, уже стояла чаша с сочными, манящими фруктами, а рядом запотевал глиняный кувшин с вином. Никто не ел фрукты без него, не пил вино, не выходил к нему, бесшумно ступая босыми ногами по длинному ворсу, не разминал его уставшие плечи, не…
Вестер опустился в низкое, набитое песком кресло. Ему было тошно от того, что Юории нет, и мерзко, что торговка описала пришедшего за ней мужчину как старшего Кариона — заявись любой другой, кто угодно, и пояс не дал бы ей рвануться навстречу, но Ренард и Ннамди были правы: Карион был одним из лучших артефактологов, когда-либо рожденных этим миром. Понимание, что черный герцог просто лениво зашел за Юорией и забрал ее, несмотря ни на что, приводило Вестера в отчаяние. Он ненавидел черного герцога так сильно, что построил на этой ненависти целую империю и начал войну — и уже дважды за пару дней проиграл ему по-крупному, раз за разом оступившись. Ннамди теперь наверняка настоит на том, чтобы не только просить Кариона не вмешиваться, но и заручиться поддержкой черного герцога, и тогда придется уничтожать его своими силами.
— Не только своими, — проговорил Вестер, ни к кому не обращаясь. — Демон поможет мне.
Безымянный демон, научивший их всему, не чувствовал трепета перед Даором Карионом. Когда Вестер назвал ему имя и сказал, что этот человек должен умереть, демон не поменялся в своем пугающем облике ни на миг, лишь равнодушно глянул на своего слугу желтыми как золото глазами и ответил в своей звенящей манере: «Если хочешь, я дам тебе убить его. Цена — открытая дверь еще три тысячи лет».
Можно подумать, Вестер собирался закрывать с таким трудом отворенный им лаз. Три тысячи лет, по капле крови каждый день — не слишком большая цена за уничтожение чудовища, вытравившего из Вестера все, что было в нем когда-то чистого и человеческого. Ненависть, сжигавшая его душу, ненависть, которую демон питал, подбрасывая Вестеру одно счастливое воспоминание за другим — и разрушая их в его разуме, как карточные домики, так, что Вестер уже и не был уверен, любил ли когда-нибудь, чувствовал ли радость, был ли любим… Она множила его силы, а вместе с тем ширился проем, через который великий демон заглядывал в их мир.
Да, ломавший законы создания магических предметов гость учил тайному знанию живущих артефактологией пар-оольцев, но именно благодаря Вестеру он вообще мог воплощаться и вкладывать умение им в руки. Мудрецам, получившим все, о чем они мечтали столетиями, следовало бояться и боготворить белого герцога, а не лизать пятки Кариону!
Сначала Вестер расстраивался, что никто более не слышал обещания демона, но теперь он понимал, что это только на руку. Один на один, в конце. Он лично наденет на Кариона ошейник — и демон поглотит все, что захочет, а захочет он каждую каплю силы. Каким бы сильным ни был Карион здесь, там, откуда пришел почетный гость, герцог не смог бы сделать и движения; и все его хваленые артефакты уступали тому, что мог создать демон.
Все это зависело от Вестера.
Вестер легко платил воспоминаниями: он знал, что хорошего в его жизни было не так уж и много. Несчастное детство в бегах, тяжелая юность, глупая любовь к холодной и грязной женщине, рабство, унижения и боль. Вот почему была так важна Юория, даже если Вестер не признавался себе в этом раньше. Она создавала мимолетную, но сладкую иллюзию счастья и любви прямо сейчас, и демон не успевал разрушить это шаткое ощущение радости от взаимного желания. Карион забрал это, как и всегда. И оставалась только несчастная пустота внутри, выгорающая ненавистью к нему. Сегодня, когда он рассек палец изогнутым кинжалом, и капли крови снова пролились на уже пропитанный белой кровью алтарь, Вестер почти ощущал, как ярость насыщает ежедневное подношение, и как демон довольным котом жмурит свои вытянутые золотые глаза. Никогда еще Вестер не ощущал себя настолько выеденным.
Раньше он возвращался сюда — и хотя бы ночью не оставался пустым.
Вестер осушил еще один стакан вина. Оно кислило на языке и жгло горло, будто уже обратилось уксусом. В приступе неожиданного гнева Вертерхард перевернул столик, и красная жидкость кровью впиталась в ковер.
— Вы настолько расстроены? — будто бы участливо, но на самом деле без малейшего почтения спросил заглянувший в открытую дверь Ренард. — Вам стоит завести другую женщину для утех.
— Вы хотите порекомендовать мне кого-то? — язвительно осведомился Вестер, не вставая.
Ренард пропустил оскорбление мимо ушей:
— Вас зовет мудрец Ннамди Адегоук.
— Он меня
— На самом деле, нет, — усмехнулся Ренард. — Это я решил, что вам стоит присутствовать на обсуждении, которое вот-вот начнется. Вы и сами знаете, что мудрец не любит провалов. Он почти списал вас со счетов.
Разъяренный Вестер обернулся — и встретился взглядом с холодными стальными глазами. Ренард смотрел прямо, не боясь, не считая нужным почтительно склониться, и это разъярило Вестера еще больше, но вместе с тем что-то в этом ядовитом, глубоком взгляде остановило рвущиеся наружу оскорбления и даже остудило кровь.
— Вы идете против него, Лисар?
— Как я могу, — усмехнулся Ренард. — Нам стоит поспешить.
— Иначе?
— Иначе и вы, и я не успеем, — как дурачку разъяснил отступник Лисар.
— Боитесь, Ннамди затянет поводок?
— Не боюсь, — ответил Ренард. — А вот вам стоит бояться. После того, как вашу жену забрал Карион.
— Вы мне угрожаете?
— Предупреждаю. И похоже, зря теряю время.
Вестер неохотно поднялся.
— Шепчущие, отправившиеся в Приют, провалились? — уточнил он.
— Скорее всего, — кивнул Ренард на ходу. — Никто не вернулся. И Теренер жив, насколько мне известно, иначе мне бы уже сообщили. Если я прав, и герцоги решили обновить защиту континента, созданную другим демоном, то нам нужно действительно спешить, пока они не добрались до Разлома. Если бы ты не упустил Юорию, я бы мог занять место брата и сорвал бы ритуал, но теперь Юория меня узнает. Не думай, что и мудрец этого не понимает.
Вестер лишь сжал зубы, ускоряя шаг.