Запах ночного неба

Сначала осчастливленный, встревоженный, разбитый новостями Келлан не понял, о чем герцог говорит. Он уже развернулся, чтобы уйти, надеясь найти Алану так быстро, как сможет, но приказ почти пригвоздил его к месту.

Змеиный крест. Теплеющая у сердца частичка Аланы, единственное, что осталось от нее. Амулет, спрятанный во внутреннем кармане камзола, мелко завибрировал, и Келлан поднял руку, удерживая его.

— Герцог Карион, — начал было Ингард, но Даор перебил его, даже не удостоив взглядом:

— Ингард, не вмешивайтесь не в свое дело.

— Нет, — ответил Келлан. — Я отдам его Алане.

Герцог сделал молниеносный, неуловимый выпад вперед, и уставший Келлан еле успел избежать его, несомненно, смертоносного прикосновения. Инерцией его развернуло, чуть пронесло вперед и почему-то оглушило. Задыхаясь, он схватился за грудь — поверх прорезанного камзола.

Даор Карион, как ни в чем не бывало убрал змеиный крест. Улыбнувшись похожей на оскал улыбкой он снова обратился к Келлану:

— Прочь.

— С удовольствием, — попытался улыбнуться в ответ Келлан. Кровь стучала в ушах. Пытаться отобрать амулет было бессмысленно, и вместо этого стоило найти Алану как можно скорее.

— Не стоит встречаться с Аланой, — словно услышав его мысли, сказал черный герцог.

Келлану не понравилось, как Карион произнес ее имя: нежно, тепло, словно наслаждаясь звуком. Неужели они?..

— Она хочет увидеть меня, — ответил Келлан, убеждая себя больше, чем герцога. — Я знаю это.

Ингард неожиданно положил Келлану руку на плечо:

— Келлан, давай обсудим все это позже, когда Алана вернется сюда учиться. Не стоит сейчас…

— Он понимает, что Алана не вернется, — усмехнулся черный герцог, и Ингард, сжав зубы, отступил. — Я обучу ее сам.

— Она не захочет учиться у вас, — процедил Келлан. Страх исчез, уступив место чему-то иному, болезненному, тянущему за собой пустоту и провоцирующему на последний рывок. — Она слишком чиста для темной магии. Ей лучше здесь. Я не дам ее забрать.

— Ты не дашь? — рассмеялся Карион. — Ты? Не много ли ты о себе возомнил, сын Келлфера, обязанный мне жизнью мальчишка?

— Не важно, обязан я или нет. Алане лучше…

— Если ты попытаешься настроить Алану против меня, то умрешь. Ты знаешь это, — спокойно заметил Карион. — Твоя отчаянность смешна и бесполезна. Но из уважения к твоему отцу я дам тебе еще один шанс.

Келлан так крепко сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Вот он повернулся к черному герцогу спиной и выдохнул, ожидая удара, но прежде, чем успел сделать шаг, понял, почему Даор Карион не атаковал: Алана бежала им навстречу.

Мир за мгновение сжался до ее маленькой белой фигурки в пышном походном плаще, до испуганного лица с полуоткрытыми губами, широко распахнутых глаз, рваного, тяжелого дыхания, стука ее туфель о камень дорожки. Она почти летела, перемахивая через обломки, и отчаянно, со страхом смотрела Келлану в лицо.

Келлан как во сне подался вперед — и тут же ощутил густеющий заклятиями воздух. Он не мог сделать вперед ни шага, не мог даже пошевелиться, не мог распахнуть объятия Алане навстречу.

Но это оказалось и не нужно: девушка кинулась к нему, желая обнять… но остановилась, бросив быстрый взгляд на черного герцога, застывшего где-то у Келлана за спиной. Она задыхалась. Ее короткие волосы растрепались от ветра, щеки раскраснелись. Теплые, нежные глаза искрились нежностью. Алана неуверенно сделала шажок вперед, не решаясь, но потом все же взяла Келлана за руку. Ладони ее были влажными от волнения и холодными, и все же это мягкое прикосновение согрело Келлана целиком.

Она улыбнулась, глядя ему в лицо:

— Я так рада, что вы в порядке, — прошептала она срывающимся от волнения шепотом. — Хелки рассказала мне, что происходило здесь. Вы правильно сделали, что остались и не поехали за нами.

— Алана, — шагнул к ней Карион. Голос его звучал совсем не так, как раньше, если бы Келлан не видел герцога, то ни за что не поверил бы, что он может говорить так нежно.

— Ты держишь его? — спросила она у герцога, и Келлан ужаснулся ее храбрости и фамильярности, за которой, он ощущал это, стояла уверенность в возможности так обратиться к этому человеку. — Отпусти. Не нужно этого, пожалуйста. Дай нам поговорить.

— Говорите сейчас, — неожиданно в полном любви голосе зазвучал металл.

— Алана, скажи хоть слово, и я защищу тебя от него, — выдохнул Келлан, пытаясь удержать взгляд теплых карих глаз. — Он мог внушить тебе, что это невозможно, но все не так. — Вспомни, мы уже скрывались от его взора.

— Нет, — выдохнула девушка, глядя на Кариона в упор. Келлану она не ответила. — Нет. Ты не посмеешь убить того, кого я люблю. Нет.

— Любимая, нет необходимости вставать между нами, мы разберемся сами, — теплым, ласковым тоном ответил Карион, обходя Келлана и становясь прямо за Аланой. — Однако если ты хочешь сохранить ему жизнь, лучше отказать прямо сейчас.

— Я… — Алана потупилась, и вдруг Келлан понял, что она действительно думает, как сформулировать отказ, который вынашивала все это время.

Это открытие словно выжгло его. Келлан ошеломленно смотрел на большую руку Кариона, лежавшую на хрупком плечике, и ощущал, как Алана рвется к этому прикосновению, каким теплом отзывается в ней присутствие герцога, как ей хочется податься назад, опираясь на него спиной, как хочется завернуться в его объятия, и как старательно она пытается скрыть это от несчастного Келлана, думая, что это ранит безответно влюбленного мужчину.

И это ранило, это ударило так глубоко, что Келлан смог только отступить уже слушающимися его ногами, вырывая свои пальцы из ее дрожащих ладоней. Борясь с болью и унижением, он попытался найти опору.

— Я согласен, — выдавил Келлан из себя откровенную ложь. — Я читаю тебя.

Растерянность промелькнула на лице Аланы, но куда хуже была затем смягчившая ее черты жалость.

Даор Карион, с легкостью закрывший Ингарда от таланта Келлана, не просто так не укрыл свою возлюбленную. Поняв это, Келлан горько, словно был пьяным, рассмеялся:

— Было глупо предполагать, что ты откажешься от близости с ним. Я переоценил тебя. Конечно.

— Келлан, — прошептала Алана, но, увидев что-то в его глазах, отшатнулась. — Ты не понимаешь…

— Связь? — горько усмехнулся Келлан непослушными губами. — Прекрасно понимаю. Я хочу верить, что у тебя не было выбора, но думаю, все прозаичнее. Мое предложение в силе всегда, Алана, но ты не воспользуешься им, верно? Ты, — обратился он к с улыбкой рассматривающему его Кариону. — Ты — зло. Не смей ее…