Сделка

Илиана была виновата лишь в том, что выбрала жизнь перед лицом смерти — и что захотела стать его женой. Ни в чем более. Воспоминания обезумевшей Дариды были весьма однозначны: если бы Келлфер не любил девушку, Дарида просто забыла бы о ней как о не стоящей внимания простушке. Оставить за собой оскорбленную влюбленную женщину, сохранить жизнь заслужившему смерти врагу — все это были непростительные ошибки, но самым страшным было то, что расплачивался за них не Келлфер.

Очир сокрушенно объяснял, что не может пробиться к напуганной девушке: стоило ему сунуться в ее беспокойный разум, и он оказывался перед ней, талантливым духовным целителем, абсолютно беспомощным. Илиана подминала его под себя, и Очиру еле удавалось вынырнуть из кошмара, суть которого он Келлферу не раскрывал.

«Сын удерживает ее, — подтвердил целитель слова Даора. — Чудесный мальчишка, очень сильный, пойдет в маму. Смерть пришла за ней, но он не дастся. Потрясающая воля к жизни. Но пожалуйста, поторопись, я почти не справляюсь».

Маленький Келлан, напуганный снами мамы, наверняка звал своего отца.

И не было ничего такого, что бы Келлфер отказался сделать, если это помогло бы Илиане и Келлану выжить.

— Вероятно, демон предложит занять место Вера, которого ты так кстати убил, — раздался сзади голос Даора. — Если они приходят к нам, то обычно пользуются услугами посредников, чтобы создать алтарь или подчинить себе других.

— Это паразитизм, — заметил Келлфер, с трудом отвлекаясь от мысли об Илиане.

— Скорее, гастрономический интерес, — будто озвучил его мысли Даор. — И тебе могут предложить стать поваром.

— Понимаю.

— Займешь?

— Займу, если он предложит то, что нужно мне.

— Он наложил проклятие. Идти на поводу глупо.

— Однажды ты встретишь человека, ради которого захочешь сделать все, — раздраженно сказал Келлфер. — Тогда я постараюсь удержаться от слова «глупость».

— Сомневаюсь, — хмыкнул Даор. — В том, что встречу, не в тебе.

— Тогда просто держи свое мнение при себе, — нервно отрезал Келлфер.

Никогда раньше он не позволял себе так говорить с Даором Карионом. Все же черный герцог был почти вдвое старше, и куда сильнее. На неуважение он обычно реагировал сминающим ударом, а оскорбить Даора и вовсе казалось самоубийством. Даже Келлферу, привыкшему, что Даор жестко обрывает любого, кто поведет себя недостаточно корректно.

К его удивлению, обычно острый на язык черный герцог промолчал.

.

Пещера была пустой. Свет куда-то пропал, и темнота была бы слепой, если бы не расширявший зрачки заговор: подобием кошачьих глаз Келлфер различал хотя бы силуэты сталактитов и сталагмитов, зубами прореживающих эту голодную пустоту. Звук шагов гулко отражался от гладких сводов, множась и затихая где-то наверху. Келлфер поднял голову: там, в темноте, что-то мелькало, будто грот был сужающимся кверху колодцем, упиравшимся в самое небо. Бурлящие облака, чуть подсвеченные по краям луной и почему-то не скрытые туманом, неслись над ними.

Не забывая об осторожности, шепчущий наудачу открыл портал в Синие земли — блеснул освещенный живым огнем сад, потянуло черемухой — и тут же закрыл его. Здесь заговорам ничто не мешало, будто вся сбивавшая шепчущих аура осталась позади. Дышалось и шепталось легко.

— Я не находил этого места, когда был тут последний раз, — задумчиво протянул Даор.

— Тут шептать даже проще, чем в Приюте, — поделился своим наблюдением Келлфер. — Удивительно.

— Демон рядом, — не разделяя этого шаткого энтузиазма, предупредил Даор. — Чувствую.

Тут же яркая, взрезавшая чувствительные глаза вспышка заполнила пещеру. Келлфер инстинктивно рванулся вверх, чтобы уйти от волны поражения, но воздух не дрогнул, камни не посыпались — ничего не поменялось. Белизна моргнула неровными краями, а затем будто втянулась сама в себя, образуя вытянутый по форме пламени проем. Холодный белый свет, совсем не напоминавший солнечный, высветил из темноты похожие на чудовищ нагромождения минералов и застыл, не мерцая. Почему-то казалось, что в гроте все еще темно, хотя Келлфер видел теперь тени и даже блики на какой-то алмазной россыпи, слезами проступавшей в неровных стенах.

Он пригляделся к световому столбу: если бы не эти ослепляющие лучи, то можно было бы понять, что скрывается внутри, но кто бы ни стоял там, окруженный этим ледяным сиянием, рассмотреть его не удавалось. Кажется, фигура была худой и высокой, но это могло быть и его собственное воображение, пытавшееся упорядочить то, с чем Келлфер никогда не сталкивался.

Да, подобное Келлфер, ни разу не покидавший пределы Альвиара, видел впервые. За неясным свечением скрывался разум, это было очевидно, но природа света была столь чужда привычной реальности, что тянула внимание на себя, выступая щитом для невидимого существа.

— Ты здесь, — не спросил, а скорее заметил Келлфер. — Ты меня ждал.

— Ждал, — отозвался свет приятным, глубоким, вибрирующим голосом, будто пронизывавшим и камни, и плоть. — Вер указал тебе путь по моему приказу.

Келлфер подошел к проему ближе. Почему-то опасности он не чуял, только интерес и воодушевление. Он нашел демона — и демону что-то было нужно. Илиана будет спасена.

— Вер мертв. Он не хотел, чтобы я дошел сюда. Твой слуга предал тебя, потому что считал, ты хочешь заменить его мной.

— Так или иначе, свою функцию он выполнил.

Холод, свивавшийся в слова, точно не был человеческим.

— Покажись, — потребовал Келлфер.

— Это не нужно, — прошелестело мерцание.

— Как тебя зовут?

— И это не нужно, — в голосе послышалась явная усмешка. — Люди нетерпеливые и так любят давать имена.

— Мне нужна твоя помощь.

— Верно, — согласилось пятно.

Оно двинулось по кругу, так, что Келлфер был вынужден обернуться, продолжая следить за ним взглядом. Даор застыл на пути света — и мерцание обогнуло его, будто не заметив.

— Ты снимешь проклятие с Илианы? — спросил Келлфер напрямую.

— Не-е-ет, — протянул голос так же низко, зазывно. — Поздно. Она уже мертва. Умерла с твоим именем на устах, обращаясь к мороку, созданному Вером. Умерла, уверенная, что ты предал и бросил ее. Умерла, выкрикивая проклятия. Изгнала из себя мешавшее ей почить дитя и убила себя сама, чтобы не чувствовать боли, на которую ты ее обрек.